"Преданный социализм"
Оригинал взят у red_w1ne в "Преданный социализм"
Военкомуезд разозлил меня не на шутку своей любовью к Косыгину и Ко, и я засел читать книгу Кирана и Кенни "Преданный социализм" (в русском издании Socialism Betrayed перевели как "Продавшие социализм", оно также несколько сокращено по сравнению с оригиналом). Собственно, речь в труде идет о том, о чем нужно - о "теневой экономике" в СССР как моторе перестройки и реставрации капитализма. В отличие от многих наших коммунистов, зарубежные товарищи правильно увидели корень проблемы.
Однако после 1957 года в недрах социалистической системы начали созревать "гнезда" и другого, уже нового социально-экономического базиса, балгоприятствующего восприятию и распространению буржуазных идей. Корни этого базиса вели к таким слоям населения страны, которые тем или другим способом получали возможность развивать деятельность, способствующую их личному обогащению. По сути дела, это были весьма специфические, мягко говоря, способы частно-собственической деятельности, поскольку они "подкармливались" и вообще существовали преимущественно за счет социалистической экономики и общенародной собственности.[Spoiler (click to open)]
Таковы были основы того явления, которое со временем все чаще стало упоминаться и утверждаться как в научно-исследовательской литературе, так и в жизни самого общества под названием "второй", "скрытой", "теневой" или даже прямо - "подпольной" экономики, складывающейся в недрах советской общественно-экономической системы и функционирующей наряду с основной, первой и законной социалистической экономикой.
Другой важной характеристикой данного явления было то, что носители его как изначально, так и в течение довольно продолжительного периода времени, не выступали неким отдельным общественным классом или хотя бы относительно обособленной социальной прослойкой. По сути дела, они были просто отдельными индивидами, определенной частью обычных граждан, занятых в секторах непосредственного производства как промышленности, так и сельского хозяйства. Но, в отличие от остальных трудящихся, их усилия преимущественно были направлены на изыскание путей и способов использования производственных возможностей и рабочего времени в целях личного обогащения. Нередко, к тому же, определенные виды деятельности данного типа удавалось оформить как "вполне законные". Иные из них, однако, зачастую были на грани закона или даже находились в прямом противоречии с ним.
Так или иначе, с течением времени число людей, добивающихся повышения своих личных доходов и состояния с помощью так называемой "второй", "теневой" или "подпольной" экономики, постепенно возрастало. По ходу дела этот процесс на практике оборачивался все более заметным появлением специфической, первоначально "квазисоциальной" общественной прослойки, которая в дальнейшем уже определенно приобретала статус класса мелкой буржуазии.
Все дальнейшее развитие показало, что появление и развитие данной, по существу, частнособственнической, "второй экономики", паразитирующей на общественной собственности социалистической экономики, вело к утверждению враждебно настроенного к социализму общественного слоя. Мало того, эта "вторая" или "теневая" экономика стала, может быть, наиболее разлагающей и вредной для самого существования социалистического общества "побочной" частью "наследия" правления не только Хрущева, но и позднего Брежнева.
В свое время Ленин неоднократно указывал на всю тщетность ожиданий исчезновения "сразу и навсегда" после политической победы социалистической революции самой склонности к частнособственнической деятельности. Впоследствии, как известно, Сталину удалось добиться чувствительного ограничения как сфер и масштабов ее применения, так и социально-общественных последствий от него. Однако при Хрущеве, а позже при Брежневе, как это было отмечено выше, под видом "квазисоциальной" деятельности, произошел процесс своеобразного перерождения частнособственнического уклада. Далее явления приобрели столь широкое распространение и развитие, что несколько позже, при Горбачеве и Ельцине, они уже оказались в состоянии подчинить себе и подменить собой даже целые сектора советской экономики, находящиеся в основном непосредственно в отраслях производства.
"Вторая, теневая экономика" оказала чрезвычайно глубокое зловредное воздействие не только на процессы непосредственного функционирования системы народного хозяйства СССР. По сути дела, она стала также и средством возрождения и укрепления частнособственнического способа получения доходов, а наряду с этим - и всей системы капиталистического способа производства и распределения, которую незадолго до этого было принято считать безвозвратно изжившим себя пережитком прошлого.
На самом деле, сущность "второй экономики" глубинно коррупционная и криминальная. Поэтому она нашла чрезвычайно благоприятный для себя способ приукрашивания и маскировки своего содержания, выразившийся в безбрежном, разнузданном восхвалении "достоинств" капитализма, причем в его откровенно эксплуататорских, ничем не ограниченных "неолиберальных" измерениях.
Именно этот, насколько специфический, настолько и красноречивый криминально-неолиберальный конгломерат стал играть роль наиболее активного внутреннего источника неограниченной финансовой поддержки всевозможных акций и кампаний против социалистического строя страны. Сначала действия такого рода шли преимущественно в русле "социалдемократизации" партии и государства. Постепенно, набираясь сил, они все откровеннее стали ставить под вопрос сами основы социалистического строя. Зачастую заправилы "теневой экономики" не только финансировали, но и прямым образом руководили кампаниями и действиями такого рода.
Keeran, Roger and Kenny, Thomas. Socialism Betrayed. Behind the Collapse of the Soviet Union. 1917-1991. iUniverse, 2010.
Киран Р. и Кенни Т. Продавшие социализм. М., 2010.
P.S. Собственно, о косыгинско-либерманской реформе они ничего не пишут. В основном работа посвящена горбачевскому периоду (одна из лучших по данной теме, между прочим). Таким образом, развитие теневой экономики рассматривается авторами только как прелюдия перестройки, материальный базис последующей реставрации капитализма. О причинах же появления и разрастания теневой экономики в СССР они почти ничего не говорят, хотя вполне очевидно, что это было связано как с борьбой против "культа личности" и последовавшим "бережным отношением к кадрам", так и с реформами середины 60-х годов. И авторы здесь со мной согласны:
Вместе с тем, как мы уже отмечали, поворот этот являлся также и порождением весьма долголетней исторической традиции, а именно - склонности к компромиссам с идеологией и практикой капитализма как внутри страны, так и в международном плане. В разных формах, с меняющейся интенсивностью и претензиями, эта тенденция, так или иначе, на деле всегда сопутствовала подлинному революционному движению, практически, с самого момента его возникновения и организационного становления.
К середине 50-х годов в СССР эта тенденция стала заметно утверждаться и расширять свою социальную базу. В тот период последовательно был проделан ряд существенных попыток "пересмотра" как самой теории марксизма-ленинизма, так и практики непосредственного строительство социализма. Не без основания их можно рассматривать и с позиции отступления перед идеологией капитализма и его системы "эффективно действующей" экономики частной собственности и "свободного рынка". Хоть и в сильно ограниченном и первоначально находящемся под контролем масштабе, отдельные ростки такой системы постепенно стали складываться и продолжали действовать и в условиях социализма.
<...>
Так что Горбачев и его политика в действительности вовсе не "упали с неба". Просто в современных условиях именно Горбачев оказался наиболее удачно подобранным "проводником", который должен был провести в жизнь определенный комплекс политических и экономических идей, издавна "мирно сосуществовавших" с социалистическими как в самой партии, так и в структурах государственного управления обществом.
В сталинское время, а также в первые годы после снятия Хрущева с должности, видимое присутствие таких идей и их приверженцев в жизни страны ощутимо уменьшилось. Однако, как показал дальнейший ход истории, они не исчезли совсем, а, скорее, временно перешли в некоторое более "замкнутое в себе", так сказать, латентное состояние, в котором просто выжидали наступления более благоприятных условий с тем, чтобы вновь "восстать" И приступить к более активным действиям.
По данному поводу сотрудник известной ежедневной газеты "Вашингтон пост" Роберт Кейзер пишет в своей книге о Горбачеве следующее: "Для преобладающей части западного общества выход Горбачева на политическую сцену был полной неожиданностью. Однако в действительности реформистская линия в партии существовала чуть ли не с самого ее зарождения. "Родоначальником" ее в советский период считается Николай Бухарин. Он хоть и подвергался часто критике со стороны Ленина, но все же годы подряд работал внепосредственной близости от него и пользовался авторитетом одного из наиболее уважаемых деятелей партии".
По сути дела, в 1987-1988 годы Горбачев просто снял с себя уже ненужные ему прежние идейно-политические "одеяния" марксиста-ленинца, роль которого он довольно успешно сумел сыграть непосредственно после своего прихода к власти, и перешел к выполнению других, в корне отличающихся от прежних, "ролей". Или, может быть, все-таки точнее будет сказать, что и в период 1987-1988 годов Горбачев все так же предпочитал ходить "одним рукавом" в "одеянии" коммуниста-ленинца, оставаясь на самом деле кем-то совершенно иным.
Основные постулаты "новой линии" тогдашнего генерального секретаря ЦК КПСС получили немалое распространение и влияние еще в период Хрущева. Однако, в отличие от самого Хрущева, им удалось политически пережить его и сохраниться на протяжении последующих десятилетий двадцатого века, чтобы вновь прорасти и укрепиться, на сей раз с последствиями гораздо более пагубными, уже в середине 80-х годов.
Военкомуезд разозлил меня не на шутку своей любовью к Косыгину и Ко, и я засел читать книгу Кирана и Кенни "Преданный социализм" (в русском издании Socialism Betrayed перевели как "Продавшие социализм", оно также несколько сокращено по сравнению с оригиналом). Собственно, речь в труде идет о том, о чем нужно - о "теневой экономике" в СССР как моторе перестройки и реставрации капитализма. В отличие от многих наших коммунистов, зарубежные товарищи правильно увидели корень проблемы.
Однако после 1957 года в недрах социалистической системы начали созревать "гнезда" и другого, уже нового социально-экономического базиса, балгоприятствующего восприятию и распространению буржуазных идей. Корни этого базиса вели к таким слоям населения страны, которые тем или другим способом получали возможность развивать деятельность, способствующую их личному обогащению. По сути дела, это были весьма специфические, мягко говоря, способы частно-собственической деятельности, поскольку они "подкармливались" и вообще существовали преимущественно за счет социалистической экономики и общенародной собственности.[Spoiler (click to open)]
Таковы были основы того явления, которое со временем все чаще стало упоминаться и утверждаться как в научно-исследовательской литературе, так и в жизни самого общества под названием "второй", "скрытой", "теневой" или даже прямо - "подпольной" экономики, складывающейся в недрах советской общественно-экономической системы и функционирующей наряду с основной, первой и законной социалистической экономикой.
Другой важной характеристикой данного явления было то, что носители его как изначально, так и в течение довольно продолжительного периода времени, не выступали неким отдельным общественным классом или хотя бы относительно обособленной социальной прослойкой. По сути дела, они были просто отдельными индивидами, определенной частью обычных граждан, занятых в секторах непосредственного производства как промышленности, так и сельского хозяйства. Но, в отличие от остальных трудящихся, их усилия преимущественно были направлены на изыскание путей и способов использования производственных возможностей и рабочего времени в целях личного обогащения. Нередко, к тому же, определенные виды деятельности данного типа удавалось оформить как "вполне законные". Иные из них, однако, зачастую были на грани закона или даже находились в прямом противоречии с ним.
Так или иначе, с течением времени число людей, добивающихся повышения своих личных доходов и состояния с помощью так называемой "второй", "теневой" или "подпольной" экономики, постепенно возрастало. По ходу дела этот процесс на практике оборачивался все более заметным появлением специфической, первоначально "квазисоциальной" общественной прослойки, которая в дальнейшем уже определенно приобретала статус класса мелкой буржуазии.
Все дальнейшее развитие показало, что появление и развитие данной, по существу, частнособственнической, "второй экономики", паразитирующей на общественной собственности социалистической экономики, вело к утверждению враждебно настроенного к социализму общественного слоя. Мало того, эта "вторая" или "теневая" экономика стала, может быть, наиболее разлагающей и вредной для самого существования социалистического общества "побочной" частью "наследия" правления не только Хрущева, но и позднего Брежнева.
В свое время Ленин неоднократно указывал на всю тщетность ожиданий исчезновения "сразу и навсегда" после политической победы социалистической революции самой склонности к частнособственнической деятельности. Впоследствии, как известно, Сталину удалось добиться чувствительного ограничения как сфер и масштабов ее применения, так и социально-общественных последствий от него. Однако при Хрущеве, а позже при Брежневе, как это было отмечено выше, под видом "квазисоциальной" деятельности, произошел процесс своеобразного перерождения частнособственнического уклада. Далее явления приобрели столь широкое распространение и развитие, что несколько позже, при Горбачеве и Ельцине, они уже оказались в состоянии подчинить себе и подменить собой даже целые сектора советской экономики, находящиеся в основном непосредственно в отраслях производства.
"Вторая, теневая экономика" оказала чрезвычайно глубокое зловредное воздействие не только на процессы непосредственного функционирования системы народного хозяйства СССР. По сути дела, она стала также и средством возрождения и укрепления частнособственнического способа получения доходов, а наряду с этим - и всей системы капиталистического способа производства и распределения, которую незадолго до этого было принято считать безвозвратно изжившим себя пережитком прошлого.
На самом деле, сущность "второй экономики" глубинно коррупционная и криминальная. Поэтому она нашла чрезвычайно благоприятный для себя способ приукрашивания и маскировки своего содержания, выразившийся в безбрежном, разнузданном восхвалении "достоинств" капитализма, причем в его откровенно эксплуататорских, ничем не ограниченных "неолиберальных" измерениях.
Именно этот, насколько специфический, настолько и красноречивый криминально-неолиберальный конгломерат стал играть роль наиболее активного внутреннего источника неограниченной финансовой поддержки всевозможных акций и кампаний против социалистического строя страны. Сначала действия такого рода шли преимущественно в русле "социалдемократизации" партии и государства. Постепенно, набираясь сил, они все откровеннее стали ставить под вопрос сами основы социалистического строя. Зачастую заправилы "теневой экономики" не только финансировали, но и прямым образом руководили кампаниями и действиями такого рода.
Keeran, Roger and Kenny, Thomas. Socialism Betrayed. Behind the Collapse of the Soviet Union. 1917-1991. iUniverse, 2010.
Киран Р. и Кенни Т. Продавшие социализм. М., 2010.
P.S. Собственно, о косыгинско-либерманской реформе они ничего не пишут. В основном работа посвящена горбачевскому периоду (одна из лучших по данной теме, между прочим). Таким образом, развитие теневой экономики рассматривается авторами только как прелюдия перестройки, материальный базис последующей реставрации капитализма. О причинах же появления и разрастания теневой экономики в СССР они почти ничего не говорят, хотя вполне очевидно, что это было связано как с борьбой против "культа личности" и последовавшим "бережным отношением к кадрам", так и с реформами середины 60-х годов. И авторы здесь со мной согласны:
Вместе с тем, как мы уже отмечали, поворот этот являлся также и порождением весьма долголетней исторической традиции, а именно - склонности к компромиссам с идеологией и практикой капитализма как внутри страны, так и в международном плане. В разных формах, с меняющейся интенсивностью и претензиями, эта тенденция, так или иначе, на деле всегда сопутствовала подлинному революционному движению, практически, с самого момента его возникновения и организационного становления.
К середине 50-х годов в СССР эта тенденция стала заметно утверждаться и расширять свою социальную базу. В тот период последовательно был проделан ряд существенных попыток "пересмотра" как самой теории марксизма-ленинизма, так и практики непосредственного строительство социализма. Не без основания их можно рассматривать и с позиции отступления перед идеологией капитализма и его системы "эффективно действующей" экономики частной собственности и "свободного рынка". Хоть и в сильно ограниченном и первоначально находящемся под контролем масштабе, отдельные ростки такой системы постепенно стали складываться и продолжали действовать и в условиях социализма.
<...>
Так что Горбачев и его политика в действительности вовсе не "упали с неба". Просто в современных условиях именно Горбачев оказался наиболее удачно подобранным "проводником", который должен был провести в жизнь определенный комплекс политических и экономических идей, издавна "мирно сосуществовавших" с социалистическими как в самой партии, так и в структурах государственного управления обществом.
В сталинское время, а также в первые годы после снятия Хрущева с должности, видимое присутствие таких идей и их приверженцев в жизни страны ощутимо уменьшилось. Однако, как показал дальнейший ход истории, они не исчезли совсем, а, скорее, временно перешли в некоторое более "замкнутое в себе", так сказать, латентное состояние, в котором просто выжидали наступления более благоприятных условий с тем, чтобы вновь "восстать" И приступить к более активным действиям.
По данному поводу сотрудник известной ежедневной газеты "Вашингтон пост" Роберт Кейзер пишет в своей книге о Горбачеве следующее: "Для преобладающей части западного общества выход Горбачева на политическую сцену был полной неожиданностью. Однако в действительности реформистская линия в партии существовала чуть ли не с самого ее зарождения. "Родоначальником" ее в советский период считается Николай Бухарин. Он хоть и подвергался часто критике со стороны Ленина, но все же годы подряд работал внепосредственной близости от него и пользовался авторитетом одного из наиболее уважаемых деятелей партии".
По сути дела, в 1987-1988 годы Горбачев просто снял с себя уже ненужные ему прежние идейно-политические "одеяния" марксиста-ленинца, роль которого он довольно успешно сумел сыграть непосредственно после своего прихода к власти, и перешел к выполнению других, в корне отличающихся от прежних, "ролей". Или, может быть, все-таки точнее будет сказать, что и в период 1987-1988 годов Горбачев все так же предпочитал ходить "одним рукавом" в "одеянии" коммуниста-ленинца, оставаясь на самом деле кем-то совершенно иным.
Основные постулаты "новой линии" тогдашнего генерального секретаря ЦК КПСС получили немалое распространение и влияние еще в период Хрущева. Однако, в отличие от самого Хрущева, им удалось политически пережить его и сохраниться на протяжении последующих десятилетий двадцатого века, чтобы вновь прорасти и укрепиться, на сей раз с последствиями гораздо более пагубными, уже в середине 80-х годов.