Готовится наступление
Вчерашняя тема о файлообменных сетях требует продолжения банкета. В трапезную вносится блюдо «А как меня могут поймать за файлообмен?».
Оперативно-розыскные мероприятия по борьбе с нарушением авторских прав в Интернете проводились в России примерно с 2003 года. Зная правильные термины, вы можете нагуглить как словесные описания оных, так и материалы уголовных дел.
Есть такое мероприятие - проверочная закупка (не путать с контрольной закупкой). При нечувствительном растяжении термин "закупка" натягивается на процесс закачки контрафактного контента. Группа из специалиста, оперативного сотрудника и понятых поднимает клиент файлообменной сети и ставит в нём на закачку определённый контент. Фиксируется, с каких именно IP-адресов происходит раздача этого контента. Смотрится, что ещё имеется для раздачи на выявленных узлах. Пишется протокол. Затем устанавливается физическое местоположение этих сидеров. Проводятся обыски, изымаются компьютеры. Экспертиза подтверждает, что действительно изъятые компьютеры выходили в сеть под теми IP-адресами, которые были зафиксированы при проверочной закупке. Также эксперт устанавливает наличие контента и факт его раздачи (возможности раздачи). Таким образом компьютер "уличается" в доведении контента до всеобщего сведения как бы с двух сторон - со стороны личера-участника проверочной закупки и со стороны самого сидера. Обычно этих двух опор достаточно для суда. Ради юридической безупречности ваш покорный слуга рекомендует ещё подтвердить факт статистикой провайдера. Три "точки опоры" - это гарантия криминалистической корректности.
Вышеуказанные операции в России проводили. Но совсем немного. Потому что есть две проблемы.
Во-первых, стоимость контрафактного контента должна была превышать 50 000 рублей (а Медведев в 2010 году ещё поднял планку до 100 000). Обвиняемый должен раздавать очень дорогое ПО или очень много экземпляров дешёвого. Как вариант, следователь может организовать завышенную оценку стоимости.
Во-вторых, если выявленный сидер находится на "чужой земле", то срубленная "палка" не пойдёт в зачёт тому подразделению, которое проводило проверочную закупку. На чужого дядю работать дураков нет. Так что обычным ментам "выгодно" проводить подобную операцию лишь в местных сетях. Там их и проводили, пока дичь не закончилась. Вопреки же экономике "палочной системы" можно учинять проверочные закачки только по специальному заказу сверху, подразделениями федерального уровня, как это было, например, в деле "Интерфильма".
Выходит, что большинство участников файлообменной сети на свободе только благодаря внутренним особенностям МВДшного учёта. Раздавались бы ментам "палки" по иным критериям - сели бы все любители торрентов рано или поздно.
Именно поэтому правообладатели ищут иные способы прекратить файлообмен. Юридические процедуры (в том числе, уголовно-процессуальные) - слишком медленные по сравнению с поднятием клиента или даже торрент-трекера. Требуется нечто более производительное, более масштабируемое, пусть и менее строгое. Это "что-то" - действия провайдеров по пресечению файлообмена.
Французский опыт оказался провальным, а немецкий - успешным. Самое время учесть их ошибки и начинать вводить файлообменную цензуру в других странах.
Оперативно-розыскные мероприятия по борьбе с нарушением авторских прав в Интернете проводились в России примерно с 2003 года. Зная правильные термины, вы можете нагуглить как словесные описания оных, так и материалы уголовных дел.
Есть такое мероприятие - проверочная закупка (не путать с контрольной закупкой). При нечувствительном растяжении термин "закупка" натягивается на процесс закачки контрафактного контента. Группа из специалиста, оперативного сотрудника и понятых поднимает клиент файлообменной сети и ставит в нём на закачку определённый контент. Фиксируется, с каких именно IP-адресов происходит раздача этого контента. Смотрится, что ещё имеется для раздачи на выявленных узлах. Пишется протокол. Затем устанавливается физическое местоположение этих сидеров. Проводятся обыски, изымаются компьютеры. Экспертиза подтверждает, что действительно изъятые компьютеры выходили в сеть под теми IP-адресами, которые были зафиксированы при проверочной закупке. Также эксперт устанавливает наличие контента и факт его раздачи (возможности раздачи). Таким образом компьютер "уличается" в доведении контента до всеобщего сведения как бы с двух сторон - со стороны личера-участника проверочной закупки и со стороны самого сидера. Обычно этих двух опор достаточно для суда. Ради юридической безупречности ваш покорный слуга рекомендует ещё подтвердить факт статистикой провайдера. Три "точки опоры" - это гарантия криминалистической корректности.
Вышеуказанные операции в России проводили. Но совсем немного. Потому что есть две проблемы.
Во-первых, стоимость контрафактного контента должна была превышать 50 000 рублей (а Медведев в 2010 году ещё поднял планку до 100 000). Обвиняемый должен раздавать очень дорогое ПО или очень много экземпляров дешёвого. Как вариант, следователь может организовать завышенную оценку стоимости.
Во-вторых, если выявленный сидер находится на "чужой земле", то срубленная "палка" не пойдёт в зачёт тому подразделению, которое проводило проверочную закупку. На чужого дядю работать дураков нет. Так что обычным ментам "выгодно" проводить подобную операцию лишь в местных сетях. Там их и проводили, пока дичь не закончилась. Вопреки же экономике "палочной системы" можно учинять проверочные закачки только по специальному заказу сверху, подразделениями федерального уровня, как это было, например, в деле "Интерфильма".
Выходит, что большинство участников файлообменной сети на свободе только благодаря внутренним особенностям МВДшного учёта. Раздавались бы ментам "палки" по иным критериям - сели бы все любители торрентов рано или поздно.
Именно поэтому правообладатели ищут иные способы прекратить файлообмен. Юридические процедуры (в том числе, уголовно-процессуальные) - слишком медленные по сравнению с поднятием клиента или даже торрент-трекера. Требуется нечто более производительное, более масштабируемое, пусть и менее строгое. Это "что-то" - действия провайдеров по пресечению файлообмена.
Французский опыт оказался провальным, а немецкий - успешным. Самое время учесть их ошибки и начинать вводить файлообменную цензуру в других странах.