Поговорим о поводах для гордости?
«Хорошо поет, собака, Убедительно поет!»
Н.А. Некрасов
Попался когда-то на глаза забавный ролик. Предлагаю вниманию моих немногочисленных читателей; только сердиться на персонажа не нужно - это всё на самом деле не столько оскорбительно, сколько неуклюже, мелко и смешно... Впрочем, смотрите сами.
Click to viewПравильную мысль мимоходом вывалил этот персонаж - «только изучая языки ... мы можем понять менталитет того или иного народа». В целом верно, но это далеко не всё: изучать нужно не только языки, но и историю, тогда гораздо понятнее.
Как вы, наверное, догадываетесь, я решил покопаться в сочетании слов «шляхетне мiсто». :^) Оно, на мой взгляд, широко открывает окошко, через которое можно разглядывать менталитет галичанина. Тем более, персонаж сам сказал всё очевидное о его происхождении - от слова «шляхта». Вот об этом и хочется поговорить.
Сначала немножко истории - и немножко об аристократии вообще. Она ведь не такое однородное явление, как некоторым кажется. У нее по меньшей мере два типа. Родовая аристократия появилась первой - с появлением городов.
Тут сделаем маленькую остановку на слове «город». По-украински «мiсто» - что сразу же отсекает все претензии на древность Украины как явления и украинского языка как признака этого явления. «Мiсто» - оно и есть чуточку искаженное «место». Место расположения, участок на местности, где кто-то проживает - и не более того. Взгляд на город этак, самое дальнее, из начала XIX века, когда городские укрепления уже потеряли свое значение и перестали быть серьезной защитой от вторжения. С развитием артиллерии стена становилась все менее серьезным препятствием, город стал не укреплением, а просто местом, где живут.
А вот русское слово «город» связано как раз со становлением тех древних городов, что родственны словам «городить», «огораживать», с изначального отличия города от «просто поселения» - город был крепостью. Жителям окрестных поселений можно было укрыться от неприятелького нашествия за городскими стенами. Кто владел городом, тот был покровителем, а стало быть, и властителем его ближних окрестностей. По смерти властителя на его место приходил потомок. Так появлялась первоначальная родовая аристократия. Дальше - всем понятный процесс «слияния и поглощения» мелких княжеств во вполне серьезную монархию. Одних завоевывали, с другими договаривались на вассалитет. А чтобы хоть как-то гарантировать прочность такого союза, было в обычае породниться - при всей мрачности тех времен, с родней ссориться все же немного труднее, чем с чужаками. Так что в итоге практически все родовое дворянство состоит в каком-то родстве с монархическими династиями. И как мы помним из истории средневековья, король между герцогами звался «первым среди равных».
А что же шляхта? - А вот она как раз к родовой аристократии никаким боком не относится. Это так называемая военная аристократия. Люди из феодального войска, за воинские отличия получившие статус повыше и некоторые привилегии, но не равные родовому дворянству и поначалу не наделяемые землей. Кстати, о происхождении - как всем известно, слово польское, но не забываем, что в польском немало германизмов. Обратите внимание на немецкое Schlacht (читается «шльахт», с мягким л). Означает оно «бой, битва» и ясно подсказывает, что шляхта - это «бойцы».
Если вы думаете, что в русском языке подобного слова нет - сильно ошибаетесь. Слово «боярин» было в ходу и в русских княжествах, и в русских землях ВКЛ, и происходит оно от того же слова «бой», и изначально означает точно то же самое - бойца, поощренного за воинскую доблесть более высоким статусом. Но не титулованного аристократа со своим уделом - уж что нет, то нет...
И шляхта, и бояре прекрасно осознавали свой статус - вроде бы, по уверениям, и вровень с аристократией, но как-то не совсем... У родового аристократа был удел - земли с родовым замком, которые издавна принадлежали его предкам. А стало быть, и власть над живущими на этих землях. Этот статус был ясен и так, его не приходилось подтверждать на каждом шагу, чваниться на публику было незачем, низших по статусу титулованный аристократ просто не замечал. Иное дело шляхта - она постоянно боролась за расширение своих привилегий. Привилегией была свобода (в том числе и от податей) - но она-то ни в лице, ни в одежке не заметна. Обидно... Привилегией было и право на ношение оружия - вот это уже заметнее и почетнее, тут всякий разглядит, что перед ним человек не простой. Однако, эта разница с простолюдинами, особенно для только что вознесшегося «из грязи в князи» была маловата, постоянно хотелось чего-то большего. А небогатое (у большинства) состояние многого не позволяло. Вчерашний крестьянин, бедный шляхтич жил среди простых людей - перед ними и чванился, теша свое самолюбие.
Вот вам и вся «шляхетнiсть»... Конечно, для забитых галицийских крестьян шляхта и была олицетворением всей известной им роскоши, утонченности, изысканности, благородства - всего того, что вертлявый экскурсовод с таким восторгом вкладывает в это слово. Олицетворением того, чего у мелкой шляхты, в общем-то, и в помине не было, но других образцов, кроме шляхты, крестьяне не видывали.