Шопенгауэр как лекарство
Что-то я давно к нему не обращалась. Видимо, не было необходимости. А вот сейчас перечитать захотелось:-)
Заодно и по афоризмам пробежалась. То, что зацепило на этот раз:
Тысячи наслаждений не окупают одного страдания.
Всякое страдание есть не что иное, как неисполненное и пресеченное хотение.
Единственный мужчина, который не может жить без женщин, - это гинеколог.
Самоубийца именно потому и перестает жить, что не может перестать хотеть.
Любовь - большая помеха в жизни.
Проповедовать мораль легко, обосновать ее трудно.
Кто не любит одиночества - тот не любит свободы.
Я держался истины, а не Господа Бога.
Вера и знание - это две чашки весов: чем выше одна, тем ниже другая.
Глупец гоняется за наслаждениями и находит разочарование, мудрец же только избегает горя.
Обозреть то, что может случиться, - для этого нужен ум, а для обзора того, что уже случилось, требуются только внешние чувства.
Счастье и наслаждение не более, как фата-моргана, видимая только издали и исчезающая при приближении; что страдание и боль имеют, напротив, реальность, непосредственно сами себя заявляют и не нуждаются в иллюзиях и ожиданиях.
Заодно и по афоризмам пробежалась. То, что зацепило на этот раз:
Тысячи наслаждений не окупают одного страдания.
Всякое страдание есть не что иное, как неисполненное и пресеченное хотение.
Единственный мужчина, который не может жить без женщин, - это гинеколог.
Самоубийца именно потому и перестает жить, что не может перестать хотеть.
Любовь - большая помеха в жизни.
Проповедовать мораль легко, обосновать ее трудно.
Кто не любит одиночества - тот не любит свободы.
Я держался истины, а не Господа Бога.
Вера и знание - это две чашки весов: чем выше одна, тем ниже другая.
Глупец гоняется за наслаждениями и находит разочарование, мудрец же только избегает горя.
Обозреть то, что может случиться, - для этого нужен ум, а для обзора того, что уже случилось, требуются только внешние чувства.
Счастье и наслаждение не более, как фата-моргана, видимая только издали и исчезающая при приближении; что страдание и боль имеют, напротив, реальность, непосредственно сами себя заявляют и не нуждаются в иллюзиях и ожиданиях.