Viens apie kitą
It‘s wonderful how you stumble upon a story, and then it unwinds and branches. I knew my field had its own mines, however seeing the living picture is more thrilling than guessing! First of all, it helped me to find a piece of the mosaic which makes up one half of my life (see the previous post). Ken Alibek (Канатжан Алибеков) was the second biowarfare developer to leave (then already Russia; Pasechnik was first and defected from USSR). He held that his allegiance to USSR simply expired with the state itself. However even then this wasn’t a simple feat: everyone knew he knew far too much, having worked as a vice-president of ‘Biopreparat’. It is fun to see how he is described in the second memoir by the bioweapons’ developer I’m reading (Игорь Домарадский, «Перевёртыш»):
«Алибеков, казах по национальности, производил впечатление очень скромного молодого человека. Впервые я увидел его ещё в Оболенске, куда он приезжал для зашиты кандидатской диссертации, руководителем которой был Воробьёв. Диссертация почти всем показалась очень слабой, но сделали скидку на то, что Алибеков выполнял её в "глубинке", в Омутнинске, где он возглавлял опытную базу. Затем Алибекова, как "перспективного и энергичного руководителя", перевели в Степногорск (Казахстан), а оттуда взяли сразу на должность заместителя начальника Организации п/я А-1063.
Все это произошло буквально за несколько лет
В Москву Алибеков приехал с готовой докторской диссертацией, оказавшейся по существу простым опытно-промышленным регламентом. Поскольку защита проходила в совете под председательством Уракова, то, естественно, что она прошла блестяще. Однако в экспертном совете диссертация встретила большие возражения и только благодаря уговорам Калинина и настояниям Быкова была рекомендована к утверждению. Здесь опять-таки сыграли роль молодость соискателя, разговоры о том, как трудно сделать докторскую в глуши и, конечно, высокое положение Алибекова, в руках которого оказалась вся наука Организации п/я А-1063. В последующем Алибеков возглавлял (по совместительству?) ВНИИбиохиммашпроект и стал даже членом правления какого-то банка. Как развивались все эти и последующие события, я точно не знаю. Мне известно лишь, что неожиданно Алибеков демобилизовался, бросил в Москве все, уехал с семьей в Алма-ату, а затем каким-то образом оказался за границей, где поведал миру обо всем, что знал. А знал он больше Пасечника!»
To be fair, it is also great fun to read how Domaradsky was described in the book by Alibek («Осторожно! Биологическое оружие!»). That’s how one presents the results of their work! (Upd.: the story as told by Domaradsky himself turned out to be simpler, so here is the legend it finally became):
«Однажды Домарадскому пришлось просить разрешения у самого Юрия Андропова, в то время возглавлявшего КГБ, чтобы начать работу над особой культурой чумы. После успешного завершения работы ему было приказано доставить все результаты опытов непосредственно в Кремль. В сопровождении вооруженного охранника он привез туда колбу с культурой генетически измененного возбудителя сибирской язвы и торжественно с самым серьезным видом продемонстрировал генералитету и партийному руководству страны запаянную колбу. Это было не совсем то, что они надеялись увидеть.»
«Алибеков, казах по национальности, производил впечатление очень скромного молодого человека. Впервые я увидел его ещё в Оболенске, куда он приезжал для зашиты кандидатской диссертации, руководителем которой был Воробьёв. Диссертация почти всем показалась очень слабой, но сделали скидку на то, что Алибеков выполнял её в "глубинке", в Омутнинске, где он возглавлял опытную базу. Затем Алибекова, как "перспективного и энергичного руководителя", перевели в Степногорск (Казахстан), а оттуда взяли сразу на должность заместителя начальника Организации п/я А-1063.
Все это произошло буквально за несколько лет
В Москву Алибеков приехал с готовой докторской диссертацией, оказавшейся по существу простым опытно-промышленным регламентом. Поскольку защита проходила в совете под председательством Уракова, то, естественно, что она прошла блестяще. Однако в экспертном совете диссертация встретила большие возражения и только благодаря уговорам Калинина и настояниям Быкова была рекомендована к утверждению. Здесь опять-таки сыграли роль молодость соискателя, разговоры о том, как трудно сделать докторскую в глуши и, конечно, высокое положение Алибекова, в руках которого оказалась вся наука Организации п/я А-1063. В последующем Алибеков возглавлял (по совместительству?) ВНИИбиохиммашпроект и стал даже членом правления какого-то банка. Как развивались все эти и последующие события, я точно не знаю. Мне известно лишь, что неожиданно Алибеков демобилизовался, бросил в Москве все, уехал с семьей в Алма-ату, а затем каким-то образом оказался за границей, где поведал миру обо всем, что знал. А знал он больше Пасечника!»
To be fair, it is also great fun to read how Domaradsky was described in the book by Alibek («Осторожно! Биологическое оружие!»). That’s how one presents the results of their work! (Upd.: the story as told by Domaradsky himself turned out to be simpler, so here is the legend it finally became):
«Однажды Домарадскому пришлось просить разрешения у самого Юрия Андропова, в то время возглавлявшего КГБ, чтобы начать работу над особой культурой чумы. После успешного завершения работы ему было приказано доставить все результаты опытов непосредственно в Кремль. В сопровождении вооруженного охранника он привез туда колбу с культурой генетически измененного возбудителя сибирской язвы и торжественно с самым серьезным видом продемонстрировал генералитету и партийному руководству страны запаянную колбу. Это было не совсем то, что они надеялись увидеть.»