"ДУХОВНЫЙ РЕГЛАМЕНТ" 1721 г.
" И если посмотрим чрез
истории, аки чрез зрительныя
трубки, на мимошедшие веки,
увидим все худшее в темных, нежели
в светлых учением временах." (с)
http://www.krotov.info/acts/18/1/1721regl.html
"Обычно вопрошают мнози: в которых
школах был онсица? И когда услышат,
что был он в Реторике, в Философии и
в Богословии; за единыя тыя имена
высоко ставят человека, в чем часто
погрешают. Ибо и от добрых
учителей не вси добре учатся, ово за
тупость ума, ово за леность свою,
кольми паче когда и учитель будет в
деле своем мало, или и ниже мало
искусен.
Ведати же подобает, что от
пятисотнаго до
четыренадесятьсотнаго году, сиесть
чрез девять сот лет во всей Европе
вся почитай учения в великой
скудости и неискустве были, так что у
самых лучших авторов, во оныя
времена писавших, остроумие видим
великое, а света великаго не видим.
По четыресотном над тысячу годе
почали проявлятися любопытнейшии
и потому искуснейшии учители, и
помалу многия Академии гораздо
великую, и почитай от древних оных
Августовых лет большую силу
возымели: многия обаче училища в
прежней тине остались, так что у
оных Реторики, и Философии и
прочих учений имена точию суть, а
дело не тое. Причины того различныя
суть, которыя зде за краткость не
воспоминаются.
Таковаго же, тако рещи,
привиденнаго и мечтательнаго
учения вкусивши человецы
глупейшии бывают от неученых. Ибо
весьма темни суще, мнят себя быти
совершенных, и помышляя, что все
что либо знать можно, познали, не
хотят, но ниже думают честь книги, и
больше учитися. Когда вопреки
прямым учением просвещенный
человек никогда сытости не имеет в
познании своем, но не престанет
никогда же учитися, хотя бы он и
Мафусалев век пережил.
Се же вельми бедно, что
именованные неосновательные
мудрецы не только не полезны, но и
вельми вредны суть и дружеству, и
отечеству и церкви; пред властьми
над меру смиряются, но лукаво, чтоб
так украсть милость их, и пролезть
на степень честный. Равнаго чина
людей не навидят; и если кто во
учении похваляем есть, того всячески
тщатся пред народом и у властей
обнести и охулити. К бунтам
склонны, восприемля надежды
высокия. Когда богословствуют, не
льзя им не еретичествовать; за
невежеством бо своим удоб
проговорятся, а мнения своего
изреченнаго переменить отнюдь не
хотят, чтоб не показать себе, что не
все знают. А мудрии мужие сие
между собою утвердили пословие:
мудраво человека свойство есть
отменять мнение.
Сие предложить судилось за благо,
что если Царское Величество похощет
основать Академию, разсуждало бы
Духовное Коллегиум, каковых
исперва учителей определить, и
каковый учения образ показать
оным, дабы не вотще пошло
Государское иждивение, и вместо
чаянной пользы, не была бы тщета,
смеха достойная." (с)
истории, аки чрез зрительныя
трубки, на мимошедшие веки,
увидим все худшее в темных, нежели
в светлых учением временах." (с)
http://www.krotov.info/acts/18/1/1721regl.html
"Обычно вопрошают мнози: в которых
школах был онсица? И когда услышат,
что был он в Реторике, в Философии и
в Богословии; за единыя тыя имена
высоко ставят человека, в чем часто
погрешают. Ибо и от добрых
учителей не вси добре учатся, ово за
тупость ума, ово за леность свою,
кольми паче когда и учитель будет в
деле своем мало, или и ниже мало
искусен.
Ведати же подобает, что от
пятисотнаго до
четыренадесятьсотнаго году, сиесть
чрез девять сот лет во всей Европе
вся почитай учения в великой
скудости и неискустве были, так что у
самых лучших авторов, во оныя
времена писавших, остроумие видим
великое, а света великаго не видим.
По четыресотном над тысячу годе
почали проявлятися любопытнейшии
и потому искуснейшии учители, и
помалу многия Академии гораздо
великую, и почитай от древних оных
Августовых лет большую силу
возымели: многия обаче училища в
прежней тине остались, так что у
оных Реторики, и Философии и
прочих учений имена точию суть, а
дело не тое. Причины того различныя
суть, которыя зде за краткость не
воспоминаются.
Таковаго же, тако рещи,
привиденнаго и мечтательнаго
учения вкусивши человецы
глупейшии бывают от неученых. Ибо
весьма темни суще, мнят себя быти
совершенных, и помышляя, что все
что либо знать можно, познали, не
хотят, но ниже думают честь книги, и
больше учитися. Когда вопреки
прямым учением просвещенный
человек никогда сытости не имеет в
познании своем, но не престанет
никогда же учитися, хотя бы он и
Мафусалев век пережил.
Се же вельми бедно, что
именованные неосновательные
мудрецы не только не полезны, но и
вельми вредны суть и дружеству, и
отечеству и церкви; пред властьми
над меру смиряются, но лукаво, чтоб
так украсть милость их, и пролезть
на степень честный. Равнаго чина
людей не навидят; и если кто во
учении похваляем есть, того всячески
тщатся пред народом и у властей
обнести и охулити. К бунтам
склонны, восприемля надежды
высокия. Когда богословствуют, не
льзя им не еретичествовать; за
невежеством бо своим удоб
проговорятся, а мнения своего
изреченнаго переменить отнюдь не
хотят, чтоб не показать себе, что не
все знают. А мудрии мужие сие
между собою утвердили пословие:
мудраво человека свойство есть
отменять мнение.
Сие предложить судилось за благо,
что если Царское Величество похощет
основать Академию, разсуждало бы
Духовное Коллегиум, каковых
исперва учителей определить, и
каковый учения образ показать
оным, дабы не вотще пошло
Государское иждивение, и вместо
чаянной пользы, не была бы тщета,
смеха достойная." (с)