Былое.

[indilenka]

В Крымскую тему. Из воспоминаний моей мамы.  Ее дед, а мой прадед, был кадровый военный чиновник русской армии в артиллерийском деле. Бабушка говорила маме, что он был в чине полковника. Как только красные вошли в Севастополь, был опубликован приказ заявить о себе новым властям. Многие из офицеров покинули Крым с эскадрой, увозившей генерала Врангеля и остатки его армии. Прадед остался. Он не боялся возмездия со стороны революционно настроенных солдат. Они его любили и уважали, потому что был демократичен, осуждал рукоприкладство в армии. Быть его денщиком считалось за честь, потому что все знали, что в доме Семенова такому солдату обеспечено должное уважение и относительно благополучное материальное состояние. Дальше цитирую маму, - "Явившись на место сбора, дед был арестован и посажен в подвал, где скопилось несколько сот русских офицеров, попавших в Крым из различных родов войск и воинских соединений.  Вокруг казарм толпились женщины и дети, которых к воротам не подпускали вооруженные красноармейцы. В этой толпе стояла и моя бабушка, прижимая к себе четверых детей. Старшая, Нина,  пыталась узнать у солдат охраны, что будут делать с их родственниками. Те молча отводили глаза в сторону. Наконец, из ворот казармы, где были заточены офицеры, показалась колонна людей, поддерживавших сползающие брюки, потому что пояса были сняты.  Их сопровождали многочисленные солдаты с ружьями.  Женщины кричали, пытаясь прорваться через охрану. Все как будто догадывались, что видят своих близких в последний раз. Бабушка так и не увидела мужа в толпе. Ее увели домой знакомые рыбачки. Далее историю поведал уже сам дед. Колонну погнали от Северной стороны к Микензиевым горам.  В ту пору это было весьма пустынное место.  Через несколько километров подъема из толпы отделили несколько десятков человек.  Командир конвоя подождал, когда остальные уйдут немного вперед и отдал короткий приказ. Зазвучали выстрелы. Все поняли, что это значило. Хотя они и готовились к худшему, но не думали, что  это произойдет так скоро. Дед говорил, что уже в эти минуты был готов к побегу. Он пытался идти ближе к краю дороги, чтобы спрыгнуть с откоса и, пользуясь замешательством, спрятаться под ним. Он также надеялся, что многие последуют его примеру, тем самым внеся сумятицу и неразбериху.  Стрелять сразу во всех конвойные не смогут и может быть, кому-то удастся спастись. Некоторые, кстати, потом так и сделали, но уцелеть удалось лишь единицам. Вдруг все услышали топот толпы,  бежавшей за офицерской колонной. Запыхавшиеся люди были в солдатской форме, среди них мелькали бескозырки матросов. Командиры обоих отрядов приблизились друг к другу и стали о чем-то яростно спорить. Затем из вновь прибывших отделились несколько человек, и дед узнал солдат своей батареи. Оказалось, что когда весть о том, что всеми любимого офицера Семенова увели в горы на расстрел, то солдаты бросились его спасать. И это им удалось! Деда отдали без сопротивления! Не знаю, как и о чем говорили между собой те, кто прибежал на помощь, и те, кто вел офицеров на верную смерть. Но факт остается фактом.
Потом я слышала, что это запланированное убийство было санкционировано соратницей Ленина, "железной" коммунисткой Землячкой. Правда или ложь...? Много позже, в начале 80-ых годов я прошла начало этого пути в одиночестве, представляя себе все, что слышала от мамы и деда об этом походе. Не была уверена, точно ли той дорогой шла, но мне казалось, что описание совпадает. Шла и плакала от бессилия помочь им всем, лежащим в безымянных рвах, от ощущения ужасной несправедливости и жалости к тому офицеру, который позже стал моим дедушкой Вячеславом Семеновым".