Дискуссия о национализме
Холмогоров: Я националист!
Входит Чадаев.
Чадаев: А я - не националист!
Холмогоров: Алексей, почему вы такой не националист?
Чадаев: Я не националист. И знаете, Егор, когда я на вас смотрю, мне кажется, что вы какой-то слишком националист. Мне кажется, в этом дело. Егор, почему вы такой националист?
Холмогоров: Я националист! А вы почему-то не националист. И партия ваша не националист.
Чадаев: Наша партия не националист. Могла бы быть националист, но не националист.
Холмогоров: А хотелось бы, чтоб была националист!
Чадаев: Мне кажется, в этом электоральном цикле нашей партии надо решить, националист она или не националист. Спросить себя: партия, сознавайся уже, наконец - националист ты или нет?
Холмогоров: И хотелось бы, чтобы она все-таки решила, что она националист. Это важно, чтобы партия была националист.
Чадаев: Очень может быть. Скорее даже может, чем нет. Особенно если посмотреть с некоторых сторон.
Конец эфира.
Входит Чадаев.
Чадаев: А я - не националист!
Холмогоров: Алексей, почему вы такой не националист?
Чадаев: Я не националист. И знаете, Егор, когда я на вас смотрю, мне кажется, что вы какой-то слишком националист. Мне кажется, в этом дело. Егор, почему вы такой националист?
Холмогоров: Я националист! А вы почему-то не националист. И партия ваша не националист.
Чадаев: Наша партия не националист. Могла бы быть националист, но не националист.
Холмогоров: А хотелось бы, чтоб была националист!
Чадаев: Мне кажется, в этом электоральном цикле нашей партии надо решить, националист она или не националист. Спросить себя: партия, сознавайся уже, наконец - националист ты или нет?
Холмогоров: И хотелось бы, чтобы она все-таки решила, что она националист. Это важно, чтобы партия была националист.
Чадаев: Очень может быть. Скорее даже может, чем нет. Особенно если посмотреть с некоторых сторон.
Конец эфира.