Ингавирин: насколько эффективно одно из самых продаваемых в России лекарств?
О веществе, которое выдавали за два лекарства сразу, о жизненно важном средстве, которое не признает формулярный комитет РАМН, а также об эпических баталиях двух гигантов фармацевтической индустрии за место на рынке и ваш кошелек (но не жизнь) Indicator.Ru рассказывает в своей новой рубрике, посвященной обзору эффективности лекарственных препаратов. Наш первый рассказ - об Ингавирине.
По данным аналитики DSM Group Ингавирин занял первую строчку в списках самых продаваемых лекарств в январе, феврале и декабре 2016 года. В зимнее время растет число заболеваний ОРВИ и гриппом, и жители нашей холодной страны, беспокоясь за свое здоровье, тратят в сумме миллиарды рублей на препарат, обещающий защитить их от болезни. Но работает ли он на самом деле или его единственное достоинство - настойчивость маркетологов? Попробуем выяснить.
Незаменимый и непризнанный
Ингавирин присутствует в Государственном реестре лекарственных средств, в отличие от, например, Кагоцела. Более того, он даже имеет честь присутствовать в списке жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). Изначально список ЖНВЛП создавался для того, чтобы снизить цены на то, что больше всего нужно населению. Но то ли этот препарат не настолько жизненно необходим и важен, чтобы эти цены снижать, то ли уж слишком важен, а «зачем делать дешевле, если покупают и так», только цена за небольшую коробочку с семью капсулами составляет более 500 рублей.
Во всем мире лекарства сертифицируют последовательно и многоступенчато, производитель должен предоставить ряд исследований, доказывающих, что оно работает и соответствует международным стандартам производства - GMP (Good Manufacturing Practice). Сначала нужно проверить молекулу в пробирке, затем на культуре клеток, затем на животных и только потом на разных выборках пациентов. При этом выборки должны быть репрезентативны, то есть достаточно велики и разнообразны, ведь после их изучения нужно быть уверенными, что препарат поможет широкому кругу пациентов. При этом препарат может работать в пробирке или организме мышей, но быть полностью бесполезным в крови человека или вызывать у него тяжелые побочные эффекты, поэтому последнюю стадию никак нельзя исключать.
В наши дни медицина стала доказательной, а это значит, что лекарство или какой-то способ лечения не приходит во врачебную практику просто так - для начала им нужно привести аргументы в пользу своей эффективности. Но не каждое исследование подходит в качестве такого аргумента. Есть определенные критерии, которые позволяют снизить вероятность ошибки. Для этого в медицине применяют двойной слепой рандомизированный плацебо-контролируемый метод. «Двойной слепой» означает, что о том, кого чем лечат, не знают ни испытуемые, ни экспериментаторы, рандомизированный - что распределение по группам случайно, а плацебо используется для того, чтобы показать, что действие препарата не основано на самовнушении и что данное лекарство помогает лучше, чем таблетка без действующего вещества. Этот метод мешает субъективному искажению результатов. Истории многих «открытий», которые были проверены с помощью слепого метода, становятся историями «закрытий». Известен, например, такой случай: в 1903 году физик Блондло заявил, что открыл N-лучи, которые испускает спектроскоп с алюминиевой призмой, а когда его коллега Роберт Вуд зашел в его лабораторию, чтобы пронаблюдать это явление и незаметно вытащил алюминиевую призму, Блондло все еще продолжал считать, что замечает действие этих лучей.
Поэтому и тестирование медицинских препаратов, где субъективный фактор может крыться не только в действиях врача, но и в мнении самих пациентов, двойной слепой метод особенно важен. Если ни врачи, ни пациенты до конца исследования не знают, кому достался настоящий препарат, а кому - «пустышка», подогнать данные под красивую таблицу им не удастся. Уважающий себя ученый не станет компрометировать свою работу сомнительными экспериментами и ловким жонглированием цифрами, которые могут развернуть выводы исследования на 180 градусов и дать ложноположительный результат.
Чтобы избежать сознательной или случайной подтасовки результатов, международные нормы рекомендуют проводить клинические испытания с помощью двойного слепого плацебо-контролируемого метода. Если ни врачи, ни пациенты до конца исследования не знают, кому достался настоящий препарат, а кому - «пустышка», подогнать данные под красивую таблицу им не удастся. Уважающий себя ученый не станет компрометировать свою работу сомнительными экспериментами и ловким жонглированием цифрами, которые могут развернуть выводы исследования на 180 градусов и дать ложноположительный результат. Другой тонкий момент - препараты-конкуренты. Каждый «новичок» должен сначала доказать, что он лучше существующих, иначе в чем его смысл? На рынке и так предостаточно препаратов, лечащих лучше плацебо. Поэтому международные нормы (например, Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации) предписывают в таких случаях сравнивать новый препарат с уже имеющимися, эффективность которых уже доказана.
В списках (не) значится
В России же прилавки ломятся от волшебных снадобий, продающихся без рецепта. Здесь уж речь не идет о жестком контроле. Кому-то «помогло» как плацебо, у кого-то организм справился сам, а дальше в силу вступает естественный отбор - игра, в которой побеждает та компания, чья реклама привлечет больше людей. Однако в случае с лекарственными препаратами важен не сам факт покупки: таблетка - это не картина на стене. Обычно ее покупают для того, чтобы она лечила болезни.
Но вопрос, лечит ли Ингавирин, прозвучав, повисает в воздухе. В обзорах Кокрановской (или Кохрейновской) библиотеки медицинских исследований, уважаемой медиками со всего мира, отсутствуют какие-либо статьи, подтверждающие его эффективность. Нет Ингавирина и в списках лекарств, рекомендованных Всемирной организацией здравоохранения. Неудивительно, что в западных странах его не продают, хотя, если он действительно работает не только в воображении доверчивых ипохондриков, доказательства, удовлетворившие международное сообщество, могли бы принести немалые суммы компании-производителю (которые, впрочем, могли бы и не покрыть расходы, связанные с выводом препарата на международный рынок).
Представители Общества специалистов доказательной медицины, поддерживающего идею тщательной проверки эффективности лекарственных препаратов и методов, неоднократно негативно высказывались об этом препарате. «Кагоцел, Ингавирин, Оциллококцинум - препараты, которые при гриппе активно продвигаются. Они не имеют серьезных доказательств эффективности», - сообщил бывший президент Общества и кандидат медицинских наук Кирилл Данишевский в своем комментарии «Первому каналу», а доктор медицинских наук, член Формулярного комитета РАМН и нынешний президент организации Василий Власов называл Ингавирин типичным примером «бездоказательной фармацевтики», подчеркивая, что он был выброшен на рынок в период распространения свиного гриппа.
В противоречие с этими мнениями вступает заявление Александра Чучалина в интервью журналу «Огонек» о том, что «равного по силе воздействие препарата в мире нет, и вряд ли скоро будет». Правда, этот эксперт вовсе не независимый: академик активно участвовал в исследованиях препарата и был некоторое время руководителем группы его разработчиков.
Магия чисел
Часть статей на сайте Ингавирина в разделе «Публикации» является рекламными «одами», но рассматривать их мы не станем, как и доклады с конференций. Обратимся к академичным научным публикациям (хотя даже они перемежаются рекламными вклейками с изображением обсуждаемого препарата).
Заглянем в научные журналы, где опубликованы статьи о клинических испытаниях препарата (их список любезно предоставлен нам самим сайтом Ингавирина). Практически все они русскоязычные, низкокачественные, а некоторые даже не реферируются (то есть там может быть опубликована любая статья без предварительной оценки независимыми экспертами). Приведем несколько примеров. Импакт-фактор (показатель, отражающий частоту цитирования статей научного журнала за трехлетний период, например, для одного из самых крупных медицинских журналов The Lancet импакт-фактор составляет 44,0, а в среднем для хороших журналов он составляет 4, - прим. Indicator.Ru) «Вопросов онкологии» равен 0,280, а журнал «Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология» имеет импакт-фактор в 0,289.
«Русский медицинский журнал» по 2011 году имеет импакт-фактор 0,741, но, если посмотреть на двухлетний импакт-фактор РИНЦ, учитывающий только цитирования научными статьями, индексирующимися в базах Scopus, Web of Science или RSCI, мы увидим плачевную цифру в 0,089. В нем было рассмотрено действие препарата на выборку из 33 человек, не очень большую для исследований препарата. Его страницы являют не менее печальную картину: в статье «Изучение эффективности и безопасности нового препарата "Ингавирин"» и речи не идет о двойном слепом плацебо-контролируемом методе, когда ни пациент, ни врач не знают, кому дают плацебо, а кому - настоящий препарат. В таком случае исследователей можно обвинить в некорректности, ведь есть соблазн умышленно и возможность подсознательно повлиять на результаты (например, выдав пациентам большую дозу жаропонижающих и других средств симптоматического лечения или вовсе округлив численные показатели в желаемую сторону).
Кроме того, большое внимание в этом и ряде других исследований, даже использующих метод двойного слепого контроля, уделялось исчезновению симптомов лихорадки и воспаления, обычных защитных реакций организма, и только у 11 из 105 пациентов (треть получала Ингавирин, треть - другой препарат, треть - плацебо) исследовалась скорость исчезновение вируса со слизистых оболочек под воздействием препарата, восемь же было взято для тестирования плацебо. А из 33 человек группы Ингавирина несложно отобрать 11 (так же, как и 8 из 39 из группы плацебо), у которых сроки выздоровления будут различаться по чистой случайности или из-за особенностей организма. Интересно также заметить, что в статье сначала упоминается, что диагнозы всех 105 участников подтверждены лабораторно, а потом говорится, что для исследований действия препарата и плацебо на элиминацию вируса взяли только 11, «у которых исходно был изолирован вирус гриппа», и 8 человек (изолирован ли вирус у них, непонятно, и если нет, то как же «лабораторное подтверждение»?) соответственно.
Продолжение статьи читайте на Indicator.Ru.
Автор - Екатерина Мищенко
Другие материалы по теме:
Как на самом деле работают лекарства от наркозависимости?
«Все начинается с банального»: коварство менингита
Возможно ли создать вакцину от гриппа?
По данным аналитики DSM Group Ингавирин занял первую строчку в списках самых продаваемых лекарств в январе, феврале и декабре 2016 года. В зимнее время растет число заболеваний ОРВИ и гриппом, и жители нашей холодной страны, беспокоясь за свое здоровье, тратят в сумме миллиарды рублей на препарат, обещающий защитить их от болезни. Но работает ли он на самом деле или его единственное достоинство - настойчивость маркетологов? Попробуем выяснить.
Незаменимый и непризнанный
Ингавирин присутствует в Государственном реестре лекарственных средств, в отличие от, например, Кагоцела. Более того, он даже имеет честь присутствовать в списке жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). Изначально список ЖНВЛП создавался для того, чтобы снизить цены на то, что больше всего нужно населению. Но то ли этот препарат не настолько жизненно необходим и важен, чтобы эти цены снижать, то ли уж слишком важен, а «зачем делать дешевле, если покупают и так», только цена за небольшую коробочку с семью капсулами составляет более 500 рублей.
Во всем мире лекарства сертифицируют последовательно и многоступенчато, производитель должен предоставить ряд исследований, доказывающих, что оно работает и соответствует международным стандартам производства - GMP (Good Manufacturing Practice). Сначала нужно проверить молекулу в пробирке, затем на культуре клеток, затем на животных и только потом на разных выборках пациентов. При этом выборки должны быть репрезентативны, то есть достаточно велики и разнообразны, ведь после их изучения нужно быть уверенными, что препарат поможет широкому кругу пациентов. При этом препарат может работать в пробирке или организме мышей, но быть полностью бесполезным в крови человека или вызывать у него тяжелые побочные эффекты, поэтому последнюю стадию никак нельзя исключать.
В наши дни медицина стала доказательной, а это значит, что лекарство или какой-то способ лечения не приходит во врачебную практику просто так - для начала им нужно привести аргументы в пользу своей эффективности. Но не каждое исследование подходит в качестве такого аргумента. Есть определенные критерии, которые позволяют снизить вероятность ошибки. Для этого в медицине применяют двойной слепой рандомизированный плацебо-контролируемый метод. «Двойной слепой» означает, что о том, кого чем лечат, не знают ни испытуемые, ни экспериментаторы, рандомизированный - что распределение по группам случайно, а плацебо используется для того, чтобы показать, что действие препарата не основано на самовнушении и что данное лекарство помогает лучше, чем таблетка без действующего вещества. Этот метод мешает субъективному искажению результатов. Истории многих «открытий», которые были проверены с помощью слепого метода, становятся историями «закрытий». Известен, например, такой случай: в 1903 году физик Блондло заявил, что открыл N-лучи, которые испускает спектроскоп с алюминиевой призмой, а когда его коллега Роберт Вуд зашел в его лабораторию, чтобы пронаблюдать это явление и незаметно вытащил алюминиевую призму, Блондло все еще продолжал считать, что замечает действие этих лучей.
Поэтому и тестирование медицинских препаратов, где субъективный фактор может крыться не только в действиях врача, но и в мнении самих пациентов, двойной слепой метод особенно важен. Если ни врачи, ни пациенты до конца исследования не знают, кому достался настоящий препарат, а кому - «пустышка», подогнать данные под красивую таблицу им не удастся. Уважающий себя ученый не станет компрометировать свою работу сомнительными экспериментами и ловким жонглированием цифрами, которые могут развернуть выводы исследования на 180 градусов и дать ложноположительный результат.
Чтобы избежать сознательной или случайной подтасовки результатов, международные нормы рекомендуют проводить клинические испытания с помощью двойного слепого плацебо-контролируемого метода. Если ни врачи, ни пациенты до конца исследования не знают, кому достался настоящий препарат, а кому - «пустышка», подогнать данные под красивую таблицу им не удастся. Уважающий себя ученый не станет компрометировать свою работу сомнительными экспериментами и ловким жонглированием цифрами, которые могут развернуть выводы исследования на 180 градусов и дать ложноположительный результат. Другой тонкий момент - препараты-конкуренты. Каждый «новичок» должен сначала доказать, что он лучше существующих, иначе в чем его смысл? На рынке и так предостаточно препаратов, лечащих лучше плацебо. Поэтому международные нормы (например, Хельсинкская декларация Всемирной медицинской ассоциации) предписывают в таких случаях сравнивать новый препарат с уже имеющимися, эффективность которых уже доказана.
В списках (не) значится
В России же прилавки ломятся от волшебных снадобий, продающихся без рецепта. Здесь уж речь не идет о жестком контроле. Кому-то «помогло» как плацебо, у кого-то организм справился сам, а дальше в силу вступает естественный отбор - игра, в которой побеждает та компания, чья реклама привлечет больше людей. Однако в случае с лекарственными препаратами важен не сам факт покупки: таблетка - это не картина на стене. Обычно ее покупают для того, чтобы она лечила болезни.
Но вопрос, лечит ли Ингавирин, прозвучав, повисает в воздухе. В обзорах Кокрановской (или Кохрейновской) библиотеки медицинских исследований, уважаемой медиками со всего мира, отсутствуют какие-либо статьи, подтверждающие его эффективность. Нет Ингавирина и в списках лекарств, рекомендованных Всемирной организацией здравоохранения. Неудивительно, что в западных странах его не продают, хотя, если он действительно работает не только в воображении доверчивых ипохондриков, доказательства, удовлетворившие международное сообщество, могли бы принести немалые суммы компании-производителю (которые, впрочем, могли бы и не покрыть расходы, связанные с выводом препарата на международный рынок).
Представители Общества специалистов доказательной медицины, поддерживающего идею тщательной проверки эффективности лекарственных препаратов и методов, неоднократно негативно высказывались об этом препарате. «Кагоцел, Ингавирин, Оциллококцинум - препараты, которые при гриппе активно продвигаются. Они не имеют серьезных доказательств эффективности», - сообщил бывший президент Общества и кандидат медицинских наук Кирилл Данишевский в своем комментарии «Первому каналу», а доктор медицинских наук, член Формулярного комитета РАМН и нынешний президент организации Василий Власов называл Ингавирин типичным примером «бездоказательной фармацевтики», подчеркивая, что он был выброшен на рынок в период распространения свиного гриппа.
В противоречие с этими мнениями вступает заявление Александра Чучалина в интервью журналу «Огонек» о том, что «равного по силе воздействие препарата в мире нет, и вряд ли скоро будет». Правда, этот эксперт вовсе не независимый: академик активно участвовал в исследованиях препарата и был некоторое время руководителем группы его разработчиков.
Магия чисел
Часть статей на сайте Ингавирина в разделе «Публикации» является рекламными «одами», но рассматривать их мы не станем, как и доклады с конференций. Обратимся к академичным научным публикациям (хотя даже они перемежаются рекламными вклейками с изображением обсуждаемого препарата).
Заглянем в научные журналы, где опубликованы статьи о клинических испытаниях препарата (их список любезно предоставлен нам самим сайтом Ингавирина). Практически все они русскоязычные, низкокачественные, а некоторые даже не реферируются (то есть там может быть опубликована любая статья без предварительной оценки независимыми экспертами). Приведем несколько примеров. Импакт-фактор (показатель, отражающий частоту цитирования статей научного журнала за трехлетний период, например, для одного из самых крупных медицинских журналов The Lancet импакт-фактор составляет 44,0, а в среднем для хороших журналов он составляет 4, - прим. Indicator.Ru) «Вопросов онкологии» равен 0,280, а журнал «Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология» имеет импакт-фактор в 0,289.
«Русский медицинский журнал» по 2011 году имеет импакт-фактор 0,741, но, если посмотреть на двухлетний импакт-фактор РИНЦ, учитывающий только цитирования научными статьями, индексирующимися в базах Scopus, Web of Science или RSCI, мы увидим плачевную цифру в 0,089. В нем было рассмотрено действие препарата на выборку из 33 человек, не очень большую для исследований препарата. Его страницы являют не менее печальную картину: в статье «Изучение эффективности и безопасности нового препарата "Ингавирин"» и речи не идет о двойном слепом плацебо-контролируемом методе, когда ни пациент, ни врач не знают, кому дают плацебо, а кому - настоящий препарат. В таком случае исследователей можно обвинить в некорректности, ведь есть соблазн умышленно и возможность подсознательно повлиять на результаты (например, выдав пациентам большую дозу жаропонижающих и других средств симптоматического лечения или вовсе округлив численные показатели в желаемую сторону).
Кроме того, большое внимание в этом и ряде других исследований, даже использующих метод двойного слепого контроля, уделялось исчезновению симптомов лихорадки и воспаления, обычных защитных реакций организма, и только у 11 из 105 пациентов (треть получала Ингавирин, треть - другой препарат, треть - плацебо) исследовалась скорость исчезновение вируса со слизистых оболочек под воздействием препарата, восемь же было взято для тестирования плацебо. А из 33 человек группы Ингавирина несложно отобрать 11 (так же, как и 8 из 39 из группы плацебо), у которых сроки выздоровления будут различаться по чистой случайности или из-за особенностей организма. Интересно также заметить, что в статье сначала упоминается, что диагнозы всех 105 участников подтверждены лабораторно, а потом говорится, что для исследований действия препарата и плацебо на элиминацию вируса взяли только 11, «у которых исходно был изолирован вирус гриппа», и 8 человек (изолирован ли вирус у них, непонятно, и если нет, то как же «лабораторное подтверждение»?) соответственно.
Продолжение статьи читайте на Indicator.Ru.
Автор - Екатерина Мищенко
Другие материалы по теме:
Как на самом деле работают лекарства от наркозависимости?
«Все начинается с банального»: коварство менингита
Возможно ли создать вакцину от гриппа?