М. Вентура: "Почему нас часто пугает наша сексуальность?"
Заголовок казался подозрительным - неужели в наше время сексуальность ещё кого-то пугает? Но сам текст очень впечатлил. Хотя, думаю, в последней фразе корректнее было всё же перевести "своей жизнью", а не "со своей жизнью".
Оригинал взят у atraita в М. Вентура: "Почему нас часто пугает наша сексуальность?"
"Сексуальность это не то, что человек делает, а то - куда он идет" (из статьи).
Статья отредактирована can_tavr. За что ей огромное спасибо!
В то время, когда очень много в отношении сексуальности выставляется на публику, мы не далеко продвинулись в обсуждении наших сексуальных страхов и тревог.
"Полночь
Еще одна бессонная ночь
Зеленая дверь,
Какие секреты ты хранишь?"
- популярная песня Боба Деви, 1956.
Сегодня сексуальность все еще остается частной территорией, наполненной страхами также, как и раньше. Вы можете утверждать противоположное (так очень многое о сексуальности стало публично доступным) и это верно, если под "публичностью" понимать только то, что видимо. Но в частной жизни, мы не особенно продвинулись в способности говорить друг с другом о собственной сексуальности.
Как и в древние времена, мы начинаем свое индивидуальное сексуальное путешествие с минимальным руководством. Есть довольно скудные обсуждения того, что значит "быть сексуальным": как это ощущается, что при этом делается, кто мы - сексуально, и что это значит для нас на протяжении всей жизни. У нас даже нет определенного понимания того, для чего собственно нужен сам секс (если только для воспроизводства, то мы спаривались сезонно как остальные млекопитающиеся). Очень редко пары в долговременных отношениях расширяют сферу их общей чувствительности. Психотерапия ушла от почти мистического рассмотрения секса, как во времена Фрейда, сделав его чем-то очень клиническим, в традициях Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, а также их многочисленных последователей. Значительная часть современной психотерапии похоже старается минимализировать сексуальность до одного элемента наших отношений, не рассматривая ее как силу саму по себе, со своим собственным царством.
Это та часть, которая делает сексуальность страшной силой - самой по себе, со своей собственной сферой влияния: в ней рациональное и измеряемое - перегружаются и сносятся. Это "империя чувств" (по названию фильма Нагиси Осимы 1976 года) - которая зажигает отношения во время первого зыбкого периода, когда любовники переживают опыт опьяняющей чувственности, захвачены иррациональностью и ошеломлены. Но при продолжении отношения скатываются к сексуальному однообразию, если в них вообще остается секс. Это знакомые жалобы тех, кто решается на необходимость посещения психотерапевта, и тогда излишняя фамильярность может превратиться в деликатную диллему.
А что если "излишняя фамильярность" скрывает что-либо еще? Что если это "что-то еще" является страхом? Боязнью той силы, ожидающей в опасных местах, которые открывающих доступ к вашей чувственности, в которых вы храните секреты не только от вашего мира и вашего любовника, но и от самого себя?
Начать отношения, по определению, означает изменить свою жизнь, а первоначальная интоксикация чувствами часто является топливом, питающим подобные изменения: открывая тела тела друг друга мы начинаем открывать и то, что лежит за их границами. Эта ранняя стадия сексуального опьянения открывает очень многие врата взаимных открытий того, что на поверхности имеет очень малое отношение к сексу. Но, как только отношения утрясаются и устанавливаются, как только они плотно вплетаются в ткань жизни, изменения становятся угрожающими. Мы начинаем предпочитать приятный, "одомашненный" трах, не слишком слабый и не слишком сильный в своей интенсивности, удобный и расслабляющий, с ограниченным репертуаром, грозящим риском скуки.
Блуждание в области чувств, которые еще не изведанны, в том месте, где все может случиться неожиданно - не совсем то, что большинство пар хотят ощутить. При этом, как только они отходят от первоначальных сексуальных приключений и потакания тайным, захватывающим фантазиям, они переводят их под твердый контроль. (Некоторые обращаются к порнографии для расширения своей сексуальности, только ограничивая ее и помещая в тюрьму свои желания - тюрьму внутри порнографических изображений. Порнография, как это ни парадоксально, является бесплотным сексом).
И что же тогда скрывается, ожидая открытия, глубоко в чувствах? И почему так многие боятся больше, чем желают?
В ЗАЗОРЕ С ЗЕЛЬДОЙ
Оставим обобщения и перейдем к конкретике.
В мои двадцать, секс был чем-то вроде принуждения. Он не ощущался как выбор. Странно, но он не переживался как способный как-то изменить меня. Сексуальный императив был безличностным. Он накатывал на меня и захватывал, не потому, что я был собой, а потому, что я был человеком.
Не существовало способа, с помощью которого я мог бы избежать сексуальных чувств: они, как я теперь понимаю, были одним из тех компонентов психического бульона, который сделал секс пугающим для меня. Я спрашивал себя:"Что это за дурацкая шутка (sic!), в которую играет Бог? Почему я весь выстроен на том, что скрыто так глубоко и чего я одновременно сильно боюсь?".
В любовницах недостатка не было. Меня привлекали женщины, я привлекал их. Но, иногда мой страх был так велик, что даже небольшая стимуляция приводила к преждевременной эякуляции. Иногда я имитировал вовлеченность, не осознавая, что в основном смотрю за всем со стороны; мой ум наблюдал за "трахающимся" телом, тем временем тело занималось тем, чем ему положено - и при этом вообще не было никаких ощущений. Как будто я и не участвовал вовсе во всем этом. Иногда случался дикий секс, в котором я ощущал себя кем-то еще - тем кого я не знаю ( и я не уверен, что хотел бы узнать).
Конечно же, будучи мужчиной, я никому об этом не говорил, включая моих спутниц.
А потом я встретил... давайте назовем ее Зельдой. Она сказала мне:"Я знаю тут недалеко одно приятное местечко, в которое мы могли бы сходить". "Пойдем", - согласился я. И лишь попав внутрь, я понял, что "приятное местечко", в которое привела меня Зельда, было лесбийским баром.
Вот тогда я заметил, что мне трудно сказать что-либо о Зельде. В ней было что-то мужественное: она была высокой, с копоной волос, с манерой говорить, в которой юмор смешан с легкой жесткостью. Зельда - лесбиянка? Я удивился. Но какое тело? Если она - лесбиянка, то фантастическая! Лесбийский бар: я что на Марсе?
Звучали рок и кантри. Женщины танцевали друг с другом. Женщины соприкасались руками, разговаривали, любезничали, обнимались. Я не был ни возбужден, ни испуган. Я был в шоке! Что я здесь делаю? Что Зельда пытается мне доказать? Это несомненно была проверка. Я не мог оставаться, но и не мог уйти: нет ничего хуже, чем выйдя на улицу, ощутить себя трусом.
Зельда сказала: "Давай потанцуем". Мы танцевали, а я в это время пытался представить, что думают лесбиянки обо мне.
Я так никогда и не узнал, была ли Зельда действительно лесбиянкой, мы провели вместе около года, в течение которого были доводы как за, так и против,и их уравновешивал наш разнообразный праздничный секс - лучший из того, что у меня был до этого. Теперь я понимаю, что нечто в мужественности Зельды пробудило во мне чувственность. У нее была замечательная грудь и очень длинные ноги - вроде бы, ничего мужского. Но она обладала ошеломляющей чувственной силой - силой, которую мы воспринимаем как мужское качество. И что же произошло? Сейчас я могу сказать, что наши границы стали растворяться. В постели, ничто не было только одним или другим - мужественность и женственность свободно текли внутри нас обоих. Все было в каком-то промежутке меж нашими чувствами - и в этом "зазоре" я оказался впервые. Я почувствовал себя сексуально свободным.
В зазоре, из первого такого моего опыта, было гораздо интереснее на любом уровне, гораздо более интересно, чем быть сексуально просто "мужчиной". Но и в промежуточном состоянии есть свои взлеты и падения. На протяжении нескольких лет - в длительных отношениях и кратких встречах - я чувствовал, как-будто мое тело путешествует во времени. Иногда, во время секса, я полностью пребывал в моем теле, а иногда возвращался в двадцатилетнее; и всегда мое тело меняло свою неподвижность: так сказать, с каждым человеком оно сдвигалось в разные моменты времи на протяжении длительных отношений. По разному - в разные ночи, и один год отличался от другого - от одного периода жизни к следующему.
Вы можете долго быть в отношениях - и вдруг увидеть такое лицо вашего партнера, которое вы никогда до этого не видели и не ожидали увидеть. Постепенно я осознал, что это "как будто" мое тело изменяется от секса с различными партнершами и в различных ситуациях. Человеческие существа - настолько мощные излучатели и приемники, что они буквально изменяют то, что я называю "образным телом" при сексуальной близости с другими, а те меняют,в свою очередь, их. Это настолько далеко от модели сексуальности, господствующей в обществе, что мне понадобилось время, чтобы придти к пониманию того, что это возможно причуды общества, а не мои собственные. Общество говорит о том, что вы - одно или другое: мужчина или женщина, нормальный или гей, молодой или старый, человек или животное. Но чем глубже вы погружаетесь в область чувств, тем больше вы сталкиваетесь с изменяющейся реальностью вашей промежуточности в чувствах и ощущениях, которые могут быть и мужскими и женскими, животными и человеческими, молодыми и старыми. И это все - больше, чем просто запутанно...
По мере того, как этот зазор развивал и возбуждал меня, я одновременно жаждал и определенной половой идентичности: того меня, на которого я могу опереться, даже когда чувства берут верх. Чувственное тело было чудестным, но мне была необходима точка отсчета с которой все начиналось и к которой все возвращалось.
РИТУАЛ ЗЕНЫ
Познание себя как сексуальной личности, а не как того, кто выполняет ту или иную роль, требует определенной сознательной работы. Так случилось, что сознательная работа, которую я выбрал, вышла из общения с моей подругой. Давайте называть ее Зеной. Нас иногда дико тянуло друг к другу, но мы не были любовниками, хотя наши отношения нельзя назвать совсем уж романтическими. Мы были друзьями. Мы доверяли друг другу. Мы были друг для друга теми, с кем можно было поговорить о своей сексуальности.
Однажды мы встретились за обедом, и как это иногда случалось с нами, завели разговор о сексуальности. Посреди разговора я возбудился настолько, что аж покраснел. Хорошо зная меня, Зена это поняла. Мы рассмеялись. Я сказал что-то типа:"Должен же существовать какой-то способ прорваться на другой уровень сексуальной жизни". Ее это заинтересовало. Зена спросила:"А как насчет ритуала?". Это все перевело проблему в интеллектуальную сферу - и мы стали ее решать.
В результате обсуждения был разработан план: мы будем встречаться ночью, один раз в неделю, на протяжении месяца - и это будет символизировать четыре стороны света. Каждый из нас будет приносить цветы, еду, напитки, подбирать молитвы; мы будем петь друг другу песни, хотя каждый из нас особо петь и не умел. Все - без алкоголя. Мы будем встречаться, раздеваться, сидеть, обмениваться цветами - до тех пор, пока не почувствуем сдвиг в нашей физической и психической реальности, сколько бы это не заняло по времени. (Мы оба были знакомы с трансоподобными состояниями из других ритуалов). До тех пор, пока этот сдвиг не произойдет, мы не будем прикасаться друг к другу. Мы договорились, что будем хранить этот опыт в тайне несколько лет. Даже потом, если придется его обсуждать, то делать это будем только в самых общих чертах, сводя детали к минимуму, не называя имен.
Если бы это была какая-то терапевтическая работа (хотя не могу себе представить какого рода), то потребовались бы меры безопасности, но Зена и я - с азартом и без сомнений - не стали задумываться о безопасности. Мы хотели открыть себя силам и энергиям сексуальности без каких либо уловок. Мы были готовы совершить жертвоприношение: теоретически, конечно, так как хорошо помнили то, что в фильме Осимы "Империя чувств" любовники были настолько очарованы своей сексуальностью, что уничтожили друг друга. Мы избежали этой судьбы, возможно, просто потому, что знали о такой возможности и были к ней открыты. В любом случае мы все это реализовали.
Интенсивность того, чего мы достигли была сверхъестественной. Мы чувствовали себя как подводные существа, обвивающие друг друга, наподобие кальмаров. Пол - полностью отсутствовал. Все, что было - это ощущения. Наши физические тела были просто сосудами, созданными для погружения в фантастический мир. Клянусь, я не преувеличиваю.
Мы встретились четыре раза, отдав дань северу, вотоку, югу и западу - символическим аспектам наших тел и психики. Как говорится в притче:"Существует четыре направления, и пятое - вы сами."
Когда это все закончилось, Зена и я почувствовали то, что мы как будто вернули себе наши тела. Они наконец стали нашими собственными, психика - полностью воплощенной в них,и они, наполненные психикой. Много лет прошло с тех пор, но я могу подтвердить, что мы не ошиблись, считая, что учимся обитать в наших физических телах. После этих ритуалов я обнаружил, что существует равный обмен между моим телом и тем, что я чувствую во взаимодействиях. Это был "зазор" - осознание той сексуальной территории, на которую можно проникнуть. (Примечание: Зена и я с тех пор не занимались любовью друг с другом, на нашей дружбе это ни как не сказалось, мы остаемся друзьями до сих пор).
КОЛЕНКИ ЗОИ
Подлинный прорыв меняет ритм и характер всей сферы жизни, в которой он происходит. В более тонких областях, которые не описать посредством языка, подлинный прорыв изменяет энергии жизни человека - те энергии, которые он излучает и привлекает. Это не случайно, что после эксперимента в ритуале (повторять который у меня никогда не было ни желания, ни необходимости) меня привлекла женщина, для которой я тоже был привлекателен и сексуально сосредоточенной именно на том, что я назвал "зазором". В общем, моя сексуальная жизнь стала более расслабленной и интенсивной. Более расслабленной - в этом моем зазоре, теперь имевшем сильный центр, такой, что я не чувствовал в нем неуверенности, ни физически, ни эмоционально. То, как это работает конкретно, противоречит тому, что постоянно транслируется культурой невротически фиксированной на молодежи. Секс в мои 50 и 60 стал гораздо более удовлетворяющим, интенсивным и восхитительным, чем в 20 или 30. Surprise!
Например,у меня была женщина - назову ее Зоей. Она - бисексуалка,но из тех, которые обычно предпочитают женщин. Она относилась ко мне так, будто считала меня "a femme". Этот термин не имеющий ничего общего с моей повседневной жизнью, жизнью гетеросексуальной личностьи, которую я определял, как: грубый-парень-постаревший-но-попробуй-меня-задень." Это та личность, с которой мне комфортно, к которой я даже привязан, хотя и перспектива быть "женственным" меня не смущает, а скорее интересует.
Зоино объяснение звучало примерно так:"Ты - гетеро. Но, не чистый. Ты - наверное лесбиянка в мужском теле. Чистые мужчины, с которыми я была - невежественны в обширной области удовольствий. Все, что у них есть - член. Встал - они счастливы. Не встал - подавлены. Как у петухов:"Прокукарекал, а там - хоть не рассветай!" Но, у нас же много тела - и любая его часть может подойти для секса! Моя любовница, мужеподобная лесбиянка Свити, как то пообещала мне:"Я сделаю тебя коленкой". И таки сделала!. Ты знаешь кто ты, Вентура? Чудной гетеросексуал". Я чувствовал себя так, как будто мне сделали комплимент - дали своего рода флаг, который я могу водрузить над своей территорией обширных удовольствий, находящихся в "зазоре".
Что имела в виду Зоя, когда говорила о том, что любая часть тела может подойти? Она имела ввиду то, что при должном внимании, любая поверхность кожи может довести до предельного возбуждения, такого, когда все закипает и повсюду начинают "звучать колокола" - по разному, с разными ощущениями, отличаясь от чисто генитальных оргазмов. Испытываемые при этом чувства похожи на множественные оргазмы, о которых расказывают женщины - это волны ощущений. Как мужчина, я обнаружил, что эти приходы могут продолжаться гораздо дольше и почти с такой же интенсивностью, как и при обычной эякуляции. Просто член - не все, что у нас есть, ну и тем более далеко не все, что возможно. Так как я не был в биологическом теле женщины, я не осмелюсь предположить то, что означает "зазор" для женщин. Возможно он как то связана с тем, что мне написала в записке Зоя:"Я так рада, что моя грудь касалась задней стороны твоих бедер и икр".
ВСЕ ТЕЛО ЗЕБА
Ладно, пусть я - странный гетеросексуал, но я знаю одно:"Я - не один". Не важно, насколько странен ваш опыт, не важно, насколько уникальны ваши чувства, вы - не единственный, у которого случаются подобные переживания.
Как выяснилось, мой многолетний друг, двайте назовем его - Зеб, тоже совершил подобное путешествие. Хотя, как это происходило именно с ним, он не рассказал. Около 60 лет, ему поставили диагноз - рак простаты и он мог лечь на операцию в любой день. После этого у него не было бы больше эякуляций, а вполне возможно и способности к эрекции. Мой друг испугался рака, но совершенно не расстраивался о возможных сексуальных последствиях удаления простаты. Когда я так деликатно, как только мог, спросил его по этому поводу, Зеб, который не отличался деликатностью, заявил:"Я не беспокоюсь об этом. Я не трахаюсь только членом. Я трахаюсь всем своим телом".
Занятие сексом всем своим телом является графическим описанием того, что я будучи склонен к абстракции, назвал зазором. Секс всем своим телом включает секс и со всей вашей психикой, а не только с ее частью. На большинстве уровней и выражений западной культуры, то то как секс определяется и представляется - ограничено и неправильно. В гетеросексуальной "прямолинейной" мысли сексуальность воспринимается как часть чего-то еще - элемент отношений, часть брака. Лесбиянки, гомосексуалы, бисексуалы, а также гендеро-подвижные люди всех видов - странный спектр - как правило, подходят к сексуальности с большим воображением (вынужденно, без сомнений, так как их туда толкает их сексуальная активность). Под "воображением" я не имею ввиду те или иные странные действия. Я имею ввиду восприятие того, что сексаульный акт - психоактивен, психоделичен, открывает нас к таким состояниям, которые не достижимы каким-либо другим способом. С этой точки зрения сексуальность это - не то, что человек делает, а то - куда он идет: как говорил Осима - "империя."
Другими словами, сексуальность является средством общения, при котором то, что сообщается является чувственным и образным, не так легко передаваемым "вербализацией" отношений или вообще верболизацией любого вида. Зоя выразила это очень кратко:"Секс - язык. Я говорю на нем".
В ОБЛАСТИ РЕАЛЬНОГО МИРА
Наверное, весьма соблазнительно свести рассмотрение близости как к своего рода сексуальной "отключке". (Если вас интересует, то я никогда не употреблял галлюциногенов). Традиционный общественный аргумент состоит в том, что мужчина это - мужчина, а женщина - женщина; и соответственно они переживают секс через свои гениталии. Но, чем больше мы делаем открытий в области биологии, тем больше обнаруживаем, что это не так.
Алис Дрегер, профессор клинической медицины в Северо-западном университете, вступила в полемику в отношении того, кем считать спортсмена из Южной Африки Кастер Семенью - мужчиной или женщиной, после которой опубликовал свое эссе в Нью-Йорк Таймс. "Биология пола немного более сложна, чем представляет себе средний человек. Многие думают, что можно просто посмотреть на хромосомы. Если у человека XY хромосомы, вы объявляете его мужчиной, если ХХ - женщиной. Правильно? Ошибочно. Немного биологии. В Y хромосоме, ген называемый SRY обычно приводит к превращению плода в мужчину. Однако оказалось, что SRY может проявляться и на Х хромосоме, превращая ХХ (женщину) зародыш по существу в мужчину. А, если SRY не работает в хромосоме Y (мужской) зародыш по существу развивается в женщину.
Никто не знает какого количества людей это касается. Дрегер информирует о том, что не существует научного теста, окончательно и бесповоротно определяющего кто мы - мужчина или женщина! Еще меньше можно быть уверенным в области нашей психики. Не важно, насколько убедителен мужчина, в нем всегда есть женские аспекты; не важно, насколько выражена женщина, в ней всегда есть мужские черты.
"Реальный мир" по прежнему основывается на строгой гетеросексуальности, понятиях мужского доминирования - менее четко, чем раньше, но достаточно строго: требуются усилия и находчивость, чтобы пойти за пределы шатающихся, но все еще твердых убеждений о том, что "нормально". Где данная борьба наиболее трудна, если отдать себе в этом отчет - так не в обществе, а в нас самих.
Когда я обсуждал это эссе с хорошо разбирающимся в этих вопросах человеком, назовем его Захария, то он сказал:"Страх оказаться в промежуточном состоянии сексуального транса - является возможно наименее обсуждаемым аспектом сексуальности. Сексрет секса в чувстве свободного потока и безграничности, способе проскользнуть через границы мужского и женского в непредсказуемость. Секс остается мистерией из-за этих, меняющих вид качеств."
В сфере чувств нет постоянства - нет "там"и "здесь." Все, что вы знаете, изменяется каждое мгновенье. Как однажды мне сказала женщина, которую мы назовем Зия:"Есть вещи, которым нужно учиться снова и снова, каждую ночь".
Это действительно то, что так пугает в сексуальности. В молодости - а мы молоды всегда, когда влюбляемся, мы воспринимаем секс как приключение, и этого бывает вполне достаточно, поскольку тогда мы наиболее открыты к путешествию в чувства. Эти путешествия - настоящие приключения. В более зрелых периодах нашей жизни, мы лишаемся духа приключения, но используем сексуальность для всего остального: удобства, уверенности, расслабления и утверждения нашего ощущения себя как личности. На этом жизненном этапе мы не хотим, чтобы нашей личности что-то угрожало. Но, личность, которая постоянно растет и изменяется, начинает вырастать и из своей формы, теряющей свою жесткость. Это происходит тогда, когда люди начинают говорить о том, что нечто "упущено". Вы много могли об этом слышать, особенно в постоянных отношениях. Но - что упущено? Упущены не исследованные области самого себя.
Сексуальность пугает, поскольку в ней мы встречаемся с самими собой самым прямым образом, без фильтров, без многословия. Но, если мы пройдем дальше, за фиксированные роли, то именно там мы встретимся сами с собой благодаря Другому - это другие помогают нам совершить путешествие в это царство, и они также меняются, как и мы.
Давайте на время отложим психологические моменты в сторону. Просто признаем, что бояться секса естественно, так же как естественно бояться непредсказуемости, естественно бояться опасности, хотя эта опасность и таит в себе много положительных аспектов. Это естественно - бояться изменений, а в изменяющей качества (самой личности)глубокой сексуальности изменения присутствуют всегда; можно даже сказать, что изменение полностью пронизывает секс. Увидеть внезапно - поверх того, кого вы долго любите, - лицо, которое вы не видели никогда - это может обескуражить. "Дорогая, одень свою маску", - говорит одна часть, в то время, как другая хочет спросить:"Кто - ты? И как я могу узнать тебя получше?". И вы мечитесь между одним вопросом и другим, до тех пор, пока у вас есть время подумать или даже почувствовать - и это, раскалывающее надвое решение может изменить ваше отношение к другому и самому себе. Оно может изменить вашу жизнь.
Поэтому не существует такого понятия, как безопасный секс. Существует рутинный секс, в котором партнеры остаются внутри хорошо заученных ролей, но даже он - небезопасен, так как создает внутри пустоту и жажду, страстное стремление, которое может увести вас куда-то еще, к кому-либо еще. Вы можете не поддаваться этим стремлениям, но этот вид подавления - ваша собственная агония. Таким же образом не существует такого понятия как случайный секс. То, что означается "случайным сексом" является включением сексуальности, при одновременном отключении тех частей себя, которые способны соблюдать осмотрительность.
Секс пугающ в такой же степени, как и море, настолько, насколько пугающ морской шторм - из-за его стихийности, и как все великие стихийные вещи, те же самые качества, которые делают его мощным и прекрасным, могут сделать его и сильно пугающим.
Зеб сказал:"Парень не трахается только членом. Девушка не трахается своей киской. Вы трахаетесь со своей жизнью."
А это действительно страшно.