белкинъ лесъ, или ужинъ на траве
Смеркалось...
Высокие гамбсовские часы черного дерева пробили сколько-то там пополудни. Я встрепенулась, решительно сорвала маску, отбросила пяльцы (да, представьте себе, я научилась вязать!) и резво подбежала к окну. Подбежав, я решительно отдернула тяжелую домотканую занавеску и выглянула наружу. Выглянув, я подышала свежим воздухом, повертела головой и, не увидев ничего захватывающего и/или предосудительного, резко захлопнула окно, задернула занавеску и углубилась в раздумья.
Немножко поразмышляв о том и о сем, я причесалась, попудрила носик, заштопала и постирала маску, затем решила, что сейчас будет в самый раз почитать что-нибудь легкое, но познавательное.
Поначалу я хотела кликнуть Фетинью, но после короткого мозгового штурма отказалась от ее помощи. По приставной бронзовой лестнице забралась сама на самый верх книжного шкафа красного дерева. Там я взяла книжку "Les Misérables" и спустилась вниз. Да, представьте себе, я начала учить французский, поэтому читаю все теперь исключительно в подлиннике.
Только я примостилась на кушетке, третьего дня доставленной мне из Вены, как жало осы впилось мне в мозг и пробудило мою память. Гости! Гости, ёб вашу мать! Как я могла запамятовать, что сегодня созвала почти всех своих преданных друзей на чашечку чая?! И до этой чашечки оставалось всего три четверти часа!
В режиме страшного аврала я загрузила Фетинью указаниями, распоряжениями и прочим инструктажом. Фетинья здраво заметила, что к чаю успеет приготовить только сам чай, и не более того. Пороть ее за дерзость и нерасторопность времени не оставалось, поэтому всю инициативу я взяла в свои руки. Я спешно накинула какую-то одежонку, выскочила на проспект и помчалась в ближайшую бакалею с целью приобретению шоколадного фондана в формате полуфабриката.
Приказчик известил, что по акции у них имеются конфекты "Белкинъ лесъ". К моей досаде средств у меня хватало только на полфунта этого леса (да, вот такая я рассеянная!), посему фондан остался на витрине дожидаться меня и лучших времен.
До званого вечера оставались считанные часы. Как вы знаете, нет в моей жизни ни секунды, которую я бы не провела с пользой для себя и других, посему чай налился в чашечку и конфекта положилась на блюдечко до того, как я успела подумать о предварительной дегустации того и другого. Как вы понимаете, нет для меня большего позора, чем упасть в грязь перед дорогими гостями, посему предварительная дегустация всего и вся - мое все. Однозначно!
Прошу великодушно простить за физиологические детали, но я чуть не блеванула от страшного понимания того, что этот "Белкинъ лесъ" явно некондиционный, то есть просроченный, поэтому твердый, сухой и даже слегка плесневелый. Притом - весь, до последней крошки.
На мой званый вечер наползала угроза срыва!
Спешно накинув одежонку, я помчалась в ту самую бакалею с целью приобретению шоколадного фондана в лучшем случае. В худшем же из вариантов я бы оттаскала приказчика за чупрун. Но, право слово, тут трудно сказать, какой из вариантов был бы лучше или хуже другого.
Звякнул колокольчик на входе. За прилавком стояла уже другая дама. A propos замечу, что от ее выпученных глаз мне сразу стало смешно, но никакого вида я не подала, ибо не в моих правилах априори смеяться над идиотами.
Кратко изложив повестку дня, я застыла в ожидании адекватной резолюции и демонстрации аннотации на конфекты.
Как вы понимаете, единственно правильным выходом из означенного status quo было бы принесение извинений и предложение какого-нибудь достойного бонусика, дабы сгладить сие недоразумение. A propos замечу, что товар-то взад я не принесла, поскольку в круговерти запамятовала, да и вообще - негоже торговать таким гавном.
Так что вы себе думаете? Думаете, все вышеозначенное мне было принесено и предложено?
А вот и нет!
В ответ я увидела еще более выпученные глаза и услышала поток скверны из раззявленного хлебальника, в котором (в потоке) густо проступали обвинения в том, что этот сраный "Белкинъ лесъ" я купила (возможно, даже и украла!) где-то не тут, сожрала и приперлась сюда страдать непонятно чем, и все это в обрамлении отборной лжи с моей стороны, поскольку в их приличном заведении никогда такого не было, чтобы приносили назад всякую просрочку, поскольку они ею вообще не торгуют, но если вдруг такое происходит (sic!), то они безропотно вертают денежные средства, поскольку репутация для них вообще не пустой звук, а показывать какие-то там аннотации она вообще не обязана. Понятно?
А я стояла - застывшая, молчавшая, отвергнутая, оскорбленная, униженная, раздавленная, размышляющая о том и о сем, в том числе и о несовершенстве мира, а также и о том, что неплохо было бы сейчас взять и уебать эту мерзкую тварь чем-нибудь тяжеленьким.
Как вы понимаете, вместо этого я явила чистейшей вежливости чистейший образец.
Но в своей ответке мне все ж таки пришлось вербально отутюжить эту пучеглазую дурочку со всем усердием, присущим мне в подобных ситуациях. А в финале я написала в журнале визитов и отзывов все то, что требовалось касательно грубости со стороны продавщицы, которых я натерпелась вдоволь.
А званый вечер прошел, как вы понимаете, отменно и без этих сраных конфект. Я выкатила свои самые лучшие припасы, и мы знатно оттянулись под рюмочку-другую наливочки с расстегайчиками и буженинкой. А затем мы играли в вист до утра и много-много говорили о всяких умных вещах, танцевали, а также шутили и смеялись.
Засим позвольте откланяться и заверить вас в моей самой искренней расположенности ко всем вам, mes amis.
Au revoir, mesdames et messieurs! À bientôt!
P.S. Сегодня спецом зашла в эту лавку, полистала книгу и увидела, что никто на мои plaintes et impressions не ответил. Сфотала реквизиты с контактами. Пожалуй, возьмусь-ка я за них всерьез, ибо оскорблена моя добродетель была, право слово, до невероятного.