Без названия.
20:40.
Ну вот я и дома. С самого утра. лишь сейчас добралась домой.
Уставшая, расстроенная, убитая, голодная.
Вообще день хорошо начинался. С самого утра.
Потом практика. Меня так порадовала сообщение Виктории Васильевны, в котором она просила у меня help.
Я выслушала интересную лекцию насчет ПИИ. Мне, правда, было крайне интересно слушать того мужчину, его мнение, его взгляды и отношение.
Побыла у Юлиного начальника. Почувствовала себя ежиком. В тумане. Этот сигаретный дым.
Но я не знала, что все закончится так, как закончилось. Полтора часа просидела в Совмине. В.В. перепутала. Надо было в Минфин.
Слава Богу, что в МИД и ГТК она отправила все по почте.
После, если бы не папа, то не знаю,как бы все сложилось.
Каких-то десять минут все решили.
Этот взрыв в метро.
Я не поверила, когда Лиза мне позвонила.
В центре ужас, что творилось.
Меня больше взбесило то, как люди стремились туда. И просто тупо стояли и смотрели. НИкто не помогал. Все тупо стояли и глазели.
У меня до сих пор мурашки по коже.
Папа попросил меня съездить за документами, это меня и спасло, так скажем. Я вся в папу. Вечно все забываю где-то, теряю. И характер папин.
Я около часа не могла вызвать такси. Уже потеряла всякую надежду, позвонила этому мужчине и сказала, что подъеду завтра. Но мне повезло. Я заметила одиного свободного таксиста.
Долгой была поездка до Брестского таможенного поста и обратно.
Такой приятный мужчина. Отдал безо всяких вопросов. Я его еще отблагодарила, а он все сопротивлялся. Сказал, что могу звонить, если вдруг что. Я даже не знаю, ни его имени ,ни отчества. Сам нашел папу. Приятно, что такие люди еще остались.
Я до сих пор не могу дозвониться Маше. Она недоступна. Машуль, не пугай меня. Мне столько поступало звонков. Девчонки из Горок первым делом взялись за телефоны.
Среди наших знакомых есть жертвы.
В Минфине мы случайно встретились с Аней с бизнеса. Пошли домой вместе. Нам как раз по пути. Правда, она отправилась на метро.. Я не знала ее телефона. Подняла на ноги Вику. Ей чертовски повезло. Она пришла туда, когда уже все случилось.
Почему-то в последнее время каждый день оканчивается не лучшим образом.
Надеюсь, это скоро пройдет.
Заметила, как в последнее время закрываю от посторонних записи. Только друзьям. Сколько их? Пересчитать по пальцам одной руки. Я довольна. Здесь я довольна собой.
Я пишу себе. Мне вообще интересно, неужели это кому-то интересно?
Я просто хочу, чтобы меня выслушали. Нет, просто я хочу обычного тепла.
Обычного человеческого тепла. Когда ехала сегодня в такси, мы уже выехали за город, мне так хотелось попросить его отвезти меня в Горки. Знаю, мама бы с улыбкой на лице сказала, что я с ума сошла. А папа бы ничего не сказал. Он бы просто мне улыбнулся. Улыбнулся, поцеловал и крепко бы обнял.
Мне хочется, чтобы меня обняли.
Достоевский писал, что о некоторых вещах нельзя говорить ни с кем, только с друзьями; иные вещи нельзя рассказывать даже друзьям, и, наконец, есть вещи, о которых нельзя рассказывать даже себе.
Так вот есть такие вещи, в которых я не хочу себе признаваться. Но это так тяжело дается.
Я пытаюсь уверить себя в обратном, пытаюсь как-то и чем-то себе все это аргументировать, но достаточно 3 секунд, чтобы все было разрушено.
Мне надоело складывать все заново. Кирпичик за кирпичиком.
Сложно улыбаться, когда тебе не по себе.
Настроение ватное. Вот честно.
Я поняла, что я пластилин. Мое настроение - пластилин. Он так сразу на все реагирует. На малейшее прикосновение.
Так и оно, настроение, реагирует так скоро на все, что происходит.
И реагирует на все. Ничто не остается незамеченным.
В воскресенье кинула и пошла. Не думала, куда, просто шла. Вперед. Говорила с мамой. Плакала. Надо же, людям так интересно. Шла, пока увидела, что дальше некуда. Т-образный перекресток. И все. Перешла дорогу. До середины. А потом просто захотелось сесть на дорогу.
Светило солнце. Дул сильный ветер. А потом так резко потемнело и пошел дождь. Знаешь, а я не ускорила шаг. Спросишь почему? Наверное, потому что я увидела себя. И людей, которые меня окружают. Как им приходится, когда я вдруг становлюсь мрачной,а после заразительно смеюсь.
Мне было не очень приятно. Я была не готова. Прости меня за это.
Мне снятся сны. Что они значат?
Так сложно, когда изо дня в день ты видишь что-то, что говорит о противоположных вещах. Как-то Аня мне сказала, что некоторые вещи я сама придумываю.
Некоторые такие яркие, нежные и теплые. Некоторые режут. Рвут. Кромсают меня на части.
Я так много хочу сказать. Но боюсь, что будет слишком много. Много лишнего. Да и не уверена, что кому-то это надо.
Я не хочу выглядеть в твоих глазах тряпкой. Ты просто ничего не знаешь.
Две вещи меня сегодня согрели. И укололи.
Когда ехала, представляла, какой будет моя запись. Перечитала, и огорчилась.
Ну вот я и дома. С самого утра. лишь сейчас добралась домой.
Уставшая, расстроенная, убитая, голодная.
Вообще день хорошо начинался. С самого утра.
Потом практика. Меня так порадовала сообщение Виктории Васильевны, в котором она просила у меня help.
Я выслушала интересную лекцию насчет ПИИ. Мне, правда, было крайне интересно слушать того мужчину, его мнение, его взгляды и отношение.
Побыла у Юлиного начальника. Почувствовала себя ежиком. В тумане. Этот сигаретный дым.
Но я не знала, что все закончится так, как закончилось. Полтора часа просидела в Совмине. В.В. перепутала. Надо было в Минфин.
Слава Богу, что в МИД и ГТК она отправила все по почте.
После, если бы не папа, то не знаю,как бы все сложилось.
Каких-то десять минут все решили.
Этот взрыв в метро.
Я не поверила, когда Лиза мне позвонила.
В центре ужас, что творилось.
Меня больше взбесило то, как люди стремились туда. И просто тупо стояли и смотрели. НИкто не помогал. Все тупо стояли и глазели.
У меня до сих пор мурашки по коже.
Папа попросил меня съездить за документами, это меня и спасло, так скажем. Я вся в папу. Вечно все забываю где-то, теряю. И характер папин.
Я около часа не могла вызвать такси. Уже потеряла всякую надежду, позвонила этому мужчине и сказала, что подъеду завтра. Но мне повезло. Я заметила одиного свободного таксиста.
Долгой была поездка до Брестского таможенного поста и обратно.
Такой приятный мужчина. Отдал безо всяких вопросов. Я его еще отблагодарила, а он все сопротивлялся. Сказал, что могу звонить, если вдруг что. Я даже не знаю, ни его имени ,ни отчества. Сам нашел папу. Приятно, что такие люди еще остались.
Я до сих пор не могу дозвониться Маше. Она недоступна. Машуль, не пугай меня. Мне столько поступало звонков. Девчонки из Горок первым делом взялись за телефоны.
Среди наших знакомых есть жертвы.
В Минфине мы случайно встретились с Аней с бизнеса. Пошли домой вместе. Нам как раз по пути. Правда, она отправилась на метро.. Я не знала ее телефона. Подняла на ноги Вику. Ей чертовски повезло. Она пришла туда, когда уже все случилось.
Почему-то в последнее время каждый день оканчивается не лучшим образом.
Надеюсь, это скоро пройдет.
Заметила, как в последнее время закрываю от посторонних записи. Только друзьям. Сколько их? Пересчитать по пальцам одной руки. Я довольна. Здесь я довольна собой.
Я пишу себе. Мне вообще интересно, неужели это кому-то интересно?
Я просто хочу, чтобы меня выслушали. Нет, просто я хочу обычного тепла.
Обычного человеческого тепла. Когда ехала сегодня в такси, мы уже выехали за город, мне так хотелось попросить его отвезти меня в Горки. Знаю, мама бы с улыбкой на лице сказала, что я с ума сошла. А папа бы ничего не сказал. Он бы просто мне улыбнулся. Улыбнулся, поцеловал и крепко бы обнял.
Мне хочется, чтобы меня обняли.
Достоевский писал, что о некоторых вещах нельзя говорить ни с кем, только с друзьями; иные вещи нельзя рассказывать даже друзьям, и, наконец, есть вещи, о которых нельзя рассказывать даже себе.
Так вот есть такие вещи, в которых я не хочу себе признаваться. Но это так тяжело дается.
Я пытаюсь уверить себя в обратном, пытаюсь как-то и чем-то себе все это аргументировать, но достаточно 3 секунд, чтобы все было разрушено.
Мне надоело складывать все заново. Кирпичик за кирпичиком.
Сложно улыбаться, когда тебе не по себе.
Настроение ватное. Вот честно.
Я поняла, что я пластилин. Мое настроение - пластилин. Он так сразу на все реагирует. На малейшее прикосновение.
Так и оно, настроение, реагирует так скоро на все, что происходит.
И реагирует на все. Ничто не остается незамеченным.
В воскресенье кинула и пошла. Не думала, куда, просто шла. Вперед. Говорила с мамой. Плакала. Надо же, людям так интересно. Шла, пока увидела, что дальше некуда. Т-образный перекресток. И все. Перешла дорогу. До середины. А потом просто захотелось сесть на дорогу.
Светило солнце. Дул сильный ветер. А потом так резко потемнело и пошел дождь. Знаешь, а я не ускорила шаг. Спросишь почему? Наверное, потому что я увидела себя. И людей, которые меня окружают. Как им приходится, когда я вдруг становлюсь мрачной,а после заразительно смеюсь.
Мне было не очень приятно. Я была не готова. Прости меня за это.
Мне снятся сны. Что они значат?
Так сложно, когда изо дня в день ты видишь что-то, что говорит о противоположных вещах. Как-то Аня мне сказала, что некоторые вещи я сама придумываю.
Некоторые такие яркие, нежные и теплые. Некоторые режут. Рвут. Кромсают меня на части.
Я так много хочу сказать. Но боюсь, что будет слишком много. Много лишнего. Да и не уверена, что кому-то это надо.
Я не хочу выглядеть в твоих глазах тряпкой. Ты просто ничего не знаешь.
Две вещи меня сегодня согрели. И укололи.
Когда ехала, представляла, какой будет моя запись. Перечитала, и огорчилась.