"Я с наслаждением живу..."
Ирина Владимировна Одоевцева - удивительный человек и поэт, всей своей жизнью опровергнувшая собственную поэтическую строку: "Нет, я не буду знаменита".
В начале двадцатых годов Блок занес в записную книжку отдельной строкой - "Одоевцева", а Троцкий удостоил её стихи хамоватой похвалы в статье. О ней писали Чуковский и Гумилев, Адамович и Эренбург, Ходасевич и Евтушенко, Ахматова и Надежда Мандельштам, Набоков и Цветаева. В долгой, почти на всю жизнь, эмиграции она была замечательно известна как талантливый мемуарист, автор книг "На берегах Невы" и "На берегах Сены". В годы "перестройки", когда она вернулась в Россию, эти книги вышли в Москве отдельными изданиями - "На берегах Невы" тиражом в 250 тысяч экземпляров, "На берегах Сены" - тиражом в 500 тысяч. И это тоже были слава и настоящая популярность.
И я подумала:
Бодлер не прав,
Поэт не альбатрос, а пеликан.
Ведь отрывает он от сердца своего
Куски, сочащиеся кровью,
Звенящие живою болью,
И превращает их в стихи,
Кормя свои стихи собою,
Как кормит пеликан своих птенцов
Своею плотью.
Портреты современников, оставленные Одоевцевой, временами кажутся сильно идеализированными: люди встречаются, пьют кофе, беседуют, провожают друг друга, читают стихи, лишь очень редко и ненадолго ссорятся, даже проведя по полвека в эмиграции, не впадают в черную депрессию.
"Пора, казалось бы, и мне ожесточиться..." - писала она в стихах.
Но не только не ожесточилась - скорее, наоборот.
И всю жизнь жалела тех, кто ожесточился.
И вот наконец приближаются сроки
И час расставанья рассветно-жестокий,
- Прощайте, прощайте, пора!
Прощайте, желаю Вам счастья!
Но разве так поздно? Нет, здравствуйте,
здрасьте!
Уже не сегодня, еще не вчера,
Еще далеко до утра! -
И значит, игра
Продолжается.
По материалам книги Евгения Витковского Против энтропии.