Из головы - прочь
- Мы к вам очень долго ехали, просим прощения, - скромно извинилась девушка за себя и за своего сутуловатого коллегу.
- Да? - спросил, равнодушно улыбаясь, Главный Консультант «Дома Благоденствия».
Девушка выжидательно посмотрела на Консультанта и ответила тоном само собой разумеющегося факта:
- Но «ветераны»... Они же повсюду возле Дома. Как будто они окружили его в кольцо и держат в лежачем штурме. Я никогда не думала, что вы их лечите, ведь...
- Ах, вы об этом, - перебил Консультант, поправляя жирноватыми пальцами шелковый белый халат. - Мы их не лечим уже лет 30. Да и превентивная медицина от них отказалась. Это их личный выбор, Вы сами прекрасно знаете.
- Стойте, но ведь их... хм... как бы выразиться... травмы, - начала девушка.
- Отклонения, вы имеете в виду? Отклонения - это нормально, - тоном догмы сказал Консультант. - Это неопасные отклонения.
- ...но их отклонения же не вызваны психологическим шоком боевых действий?
- Конечно, нет - ухмыльнулся лысеющий Консультант, провожая корреспондентов к главному входу «Дома Благоденствия». Коммуникаторы блокируют такие шоки за версту. Не зря каждый солдат обходится нашим налогоплательщикам, ну, то есть, нам, - поправил себя консультант, - в миллиардные суммы! О чем вы? Как можно, это же так важно!? Наше дело вообще настолько важное.
- Да, об этом можно поподробнее, - сказала девушка с легким прищуром. - О важности и о миссии сказано немало. Мы же хотим узнать, почему, как и, главное, кого вы спасаете.
Гладкий мужчина погладил себя по животу и довольно улыбнулся.
- Не спешите. Главное - не спешить. Многие из них, кстати, спешили. Давайте сначала пройдем нанотомографию.
- Это обязательно? - вдруг процедил искренне молчавший до этого сутулый коллега девушки.
Консультант на секунду замер, сверил показатели и безошибочно ответил:
- Безусловно, у тех немногих, кто когда-то побывал здесь, должны быть безупречно чистые намерения. Здесь помогают особо спасенным. Мы не можем рисковать их здоровьем. Безопасность - наше первое правило. «Безопасность поступков и мыслей превыше всего», как сказал преподобный Президент.
Все трое участливо кивнули в знак почтения, а сутулый еще и подавил комок в горле. Кивая, он внимательно смотрел на ребят при входе, маленьких и тощих, совсем юных, каких-то импульсивных молодых людей, стоявших молча, но, очевидно, обменивавшихся сообщениями. У каждого - не просто мощный интоксикатор с психосоматическим действием, но и закодированная в коммуникаторах функция отключения многих возможностей и прав проходящего мимо. Блюстители твердолобо кивнули Главному Консультанту, а тот показал рукой на гостей, словно приглашая внимательно запомнить их лица и быть начеку.
- Прошу, проходите, это всего лишь формальность.
Спецкоры по очереди вошли в кабинку, девушка - аккуратно, а молодой человек - сгорбившись.
- Господин Главный Консультант, - сказала вслух женщина, в прямом смысле сидевшая на датчиках, - у молодого человека волны необычной частоты.
- Вы волнуетесь? - спросил главный консультант.
- Д..да! Конечно, - сипло ответил сутулый, ухватившись за версию. - Еще бы. Мало кому выпадала такая честь не просто проникнуть в Дом, но и рассказать о нём всем контрибуторам.
- Это вполне естественно, - довольно закивал мужчина. - Я чувствую большую личную привязанность к Дому, - мечтательно добавил он.
- Да, насколько известно по Вашей открытой биографии, Вы переизбирались Главным Консультантом 4 раза? - уточняюще спросила семенившая за ним девушка, которая казалась как минимум в два раза меньше статного мужчины в халате.
- Конечно, информация доходит верно, хе-хе, - сказал он. - Главное, чтобы и уходила правильно. Еще раз сообщу, что ваш визуальный ряд затем будет стёрт, а во время пребывания в Доме вы не сможете передавать информацию во внешние источники и кому бы то ни было вне этого цифрового пространства.
- Нашу внутреннюю речь тоже пишут? - молча спросил у девушки молодой человек.
Девушка ещё более молча кивнула, после чего главный консультант понимающе сжал губы и сказал:
- Вы помните всё, о чем я говорил, и даже больше, будьте бдительны.
С этими словами произошла вторая идентификация, и гости вошли в общий зал.
- Добро пожаловать, господа! Здесь начинается наша опека и забота, - торжественно сказал Главный Консультант, довольно сложив руки на груди.
В глаза резко ударил такой сильный свет, что гостям пришлось автоматически настроить затемнение в сетчатке.
- О, прошу прощения, господа, я не предупредил, - отводя немного в сторону от спасенных, сказал мужчина. - Вы сами понимаете природу таких отклонений. Поэтому мы стараемся сделать все возможное, чтобы спасение было как можно более простым и естественным для наших граждан.
- То есть, светом, например, стимулируете видеопросмотр? А тишиной - аудиовещание? - прямо спросил сутулый.
- Хо-хо, молодой человек, Вы прекрасно осведомлены! - восторгался сквозь узкие зубы большой мужчина. - Отличные версии. Но, конечно, мы делаем это с большой любовью и заботой о гражданах: это временные меры, очень многим спустя годы удается интегрироваться в общество. Они приходят в норму, становятся нормальными гражданами. Они видят и слышат то же, что и мы, у них больше нет тех видов виртуальной агрессии, которые раньше беспокоили их родственников, к примеру, они производят...
- То есть, привозят сюда граждан только по просьбе родственников? Я думала, законные служащие после разбирательства... - заговорила девушка.
- Ну, конечно, конечно, - перебил довольный мужчина. - Но какой же родственник после разбирательства не захочет спасти своего члена семьи?! - выпятил он свой второй подбородок. - Все без исключения попадают сюда по просьбе своих родственников, которые заметили отклонения и не хотят, чтобы их близкие страдали. Ладно бы так, но ведь некоторые их поступки просто опасны! Опасны для общества!
- В смысле? Разве действия спасенных не сводились к попыткам личных самоограничений?
- Да, многие из них действительно просто строили себе эмоциональные помехи во время обязательных вещаний, кто-то употреблял незаконные вещества, чтобы изменить свое восприятие, кто-то неверно воспринимал информацию... - главный консультант начал входить во вкус своей любимой части прелюдии.
- О таком, кажется, нигде не сообщалось, - уточнил молодой человек. - Что значит «неверно воспринимал информацию»?
- Ну... - замялся консультант, замяв бородавку на шее, - ну, к примеру, во время обязательных обсуждений по внутренней речи передавал сообщения странного содержания или не укладывающиеся в рамки логики трактовки вещаний. Или даже пытались искать запрещенную музыку.
- О! - понимающе закивала девушка, поправив юбку. - А как блюстители обеспечивают их охрану?
Мужчина выпятил нижнюю губу, словно переспрашивая.
- Понятно, что никто не вздумает вдруг исчезнуть из «Дома Благоденствия», но пространство ограничено только общей и личной зонами?
Консультант снова выпятил губу и почесал подбородок.
- Видите ли, мы, безусловно, ставя в приоритет безопасность, очень тщательно следим за постоянной занятостью спасенных. Их вряд ли может посетить мысль избежать спасения, да и ведь кроме как в уборных они не остаются одни. Они никогда не думают одни. Это основополагающий принцип фундаментальной психологии, уже много лет применяющийся нашей наукой.
- Есть информация, что в Европе, - начала девушка, остановившись под взглядом Консультанта.
- В Европе до сих пор многие отклонения не считаются отклонениями, да и вещание строится на ином принципе. Оно даже не является всеобщим, оно индивидуально распределено по группам граждан, вы знаете. Нужно принять это, если преподобный Президент считает, что важно сохранить возможность выбора для регионов в вопросах общего вещания, - сомнительно развёл он руками, - этот вопрос уже должен обсуждаться в Палатах, я уверен, что скоро будут приняты новые меры принуждения. Да это всё и не так важно! - он встряхнул головой, как будто считал эти сравнения совершенно пустой тратой времени. - Давайте я лучше покажу вам комнаты спасенных, и вы сами сможете убедиться, насколько эффективны современные методы работы с их персональными представлениями.
Зрелище было действительно не из тех, которые можно выдержать долго. Почти все спасенные, замершие, мало передвигавшиеся, застывшие, внимавшие, находились на волнах вещания. Практически постоянное информационное насыщение и, наверняка, запрограммированные сновидения. Из этой абсолютно белой огромной общей комнаты гостей провели в индивидуальные блоки, где по трое-четверо проживали спасенные. Кроме кровати и тумбы с самыми элементарными средствами гигиены, все соединенные комнаты были абсолютно пусты. Почти так же пусты, как и первая.
- Вы разрешаете им пользоваться иллюзией предметов? - поинтересовалась девушка.
- Безусловно! И речь далеко не о финансах, что вы! Государство так много выделяет на спасение граждан, особенно контрибуторов, что даже спрашивать об этом бессмысленно! - предупредил он очередные вопросы, начиная уставать от своих давно ожидаемых гостей. - Мы разрешаем им пользоваться их личной иллюзией! Мы даже не предлагаем им варианты коллективных иллюзий, они сами создают себе обстановку на свой вкус, это помогает усваивать информацию, накопленную за день.
- И, получается, вещание на них распространяется чаще?
- Да, безусловно. Любовью не испортишь, - приторно улыбнулся главный консультант, сузив глазки до размеров кошачьих, - чем больше вещания для них, тем лучше. И, естественно, они не думают одни. Но боты для них ни в коем случае не используются, только другие спасенные или персонал. Это, конечно, тяжелый труд, - сказал он, потеребив бородавку, но что же делать? Только так мы обеспечиваем безопасность, а она - превыше всего.
- А что касается исключенных? - поинтересовался сутулый.
Консультант едва заметно выдохнул и, обернувшись к молодому человеку спросил:
- А что с ними? Они больны. - Он стал суров как никогда, выпятил подбородки вперед и внимательно смотрел на своих гостей.
- Но мы ведь можем посмотреть? Это же не заразно, - впервые натужно-весело сказала девушка, снова начиная прерванное движение между жилых блоков.
- Но очень опасно, вы знаете, у них нет коммуникаторов.
- Да, это известно, - сказала девушка. Но сложно себе представить, как они не умирают от информационного голода.
- О, что вы, они так опасны, что, будучи контрибуторами, сами обрекали себя на цифровой суицид. Несчастные родственники прощались с ними не только при попытках виртуального взлома, но и при попытках физического извлечения из себя частей коммуникатора, представьте только!? Себя... вот так... по живому. - И консультант скрючился как урюк, заставив поморщиться девушку.
Затем он выпрямился и потер плотные ладоши.
- Мы можем пройти в... - начал он обычным голосом.
- Господин Главный консультант, мы хотели бы посмотреть и рассказать об этом, на помещениях нет грифа тайны, как мне известно, - сказал молодой человек тонко и максимально равнодушно. - Как нам известно, - поправился он очень вовремя.
- Вы абсолютно правы! Никто не может вас лишить суверенного права журналиста - тоже равнодушно ответил Главный Консультант. - Мы можем пройти в их камеры, благо там стоят изоляционные решетки. Прошу.
Все, что видели журналисты в зоне «И», было показано на скорую руку и очень небрежно. Главный Консультант не пускался в так любимые им объяснения о том, что «отклонение - это вам не шизофрения какая-нибудь и не нервный срыв, это опасность». Он быстро показал ряд расположенных друг за другом камер с изоляционными лазерными решетками, за которыми - теплого цвета мебель, шкафы и полки с физическими книгами - откуда же взяться другим, если коммуникаторов в их телах уже не было. Журналисты останавливались на мгновения и смотрели на исключенных как на зверят: вроде бы всё понимают, но молчат, вроде бы хотят что-то сказать, но не могут. А некоторых было даже не оторвать от изолированных, стоящих отдельно на совершенно реальных предметах мебели, коммуникаторов - они занимались своими древними архаичными делами, и вряд ли кто-то, кроме Главного Консультанта, знал, какими. Но мужчина очень спешил, потому что скоро должно было начаться общее вещание.
- Похоже на срез древнего города, засыпанного лавой, правда? Взяли и откопали исключенных вместе с ним, хе-хе, - изволил шутить консультант.
- Но они совсем человечные! - сказала девушка, соединив брови, заглядывая в камеру к одному, осторожно, чтобы не задеть лезерных решеток.
- О, конечно, они похожи, но это уже совсем не люди, поверьте. Тем не менее, и у них есть права, у них есть свои комнаты для невиртуальных занятий. Стоит признать, что некоторые когда-то были значительными... - консультант осёкся, - как же сказать, - полноценными контрибуторами. Думаю, они приносят нам пользу одним своим существованием, которое теперь не беспокоит не их, не нас.
- Они информационно мертвы? - спросил молодой человек, внимательно оглядывая все помещения вокруг и следя за движениями каждого из исключенных.
- Практически. Жалкие инфоркрохи их теперешнего пребывания мы собираем и... - почесал он живот, - там особая процедура. Это не добавит соли в ваш рассказ, - закончил консультант и снова потёр ладошки. Я надеюсь, вы прониклись, - сказал он отечески, кладя руки на плечи молодым людям.
- О, да, - ответила девушка, осторожно поворачиваясь назад на смотревших им вслед исключенных.
- Вот и отлично, - подытожил главный консультант. - Совсем скоро вещание, вам нужно быть спокойными и собранными, да и я предпочитаю внимать вещаниям в своем кабинете, так, знаете ли, чувства глубже проникают, хе-хе - улыбнулся он неестественно.
- Спасибо вам за то, что так заботливо бережете наше общее здоровье, - скомканно сказала девушка.
- Ну что вы, одно удовольствие, это же мой долг. Да, про ваше здоровье: вы многое сегодня видели, постарайтесь отдохнуть как можно скорее и лечь спать сегодня пораньше. Материал всё равно, надеюсь, будете составлять завтра.
- Наверное, - ответил молодой человек за обоих.
- Аккуратнее с «ветеранами» - они, конечно, безобидные, и я не знаю всех симптомов их отклонений - я мало знаком с прежней психологией - но к ним лучше близко не подходить: живут они всё-таки на улице, хотя их и приглашают на спасение каждое воскресенье. Но что с них взять: сейчас это самое позднее поколение, мне их остается пожалеть и пожелать скорой и лёгкой смерти, но это их выбор, мы всё равно им не поможем, - вздохнул он с облегчением, собираясь покинуть зону «И».
Но молодой человек остановился и с виноватой улыбкой сказал:
- Разрешите, я здесь в уборную схожу, я быстро. Уборные ведь везде одинаковые.