Петр Великий и Джон Ло
Вот оно как было-то! Вернее, не было.
Оригинал взят у ext_449909 в Петр Великий и Джон Ло
Мой дневник. LXXXVIII. Финансы и общественное мнение. Петр Великий и Джон Ло. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том IV. Вып. 12. М., 1901. с. 39-41.
{с. 39}
Один из больших пробелов в нашем общественном быту - это полное незнакомство нашей так называемой интеллигенции с финансовыми вопросами. Благодаря этому незнакомству, к нам в наш умственный обиход целиком пересаживается европейская кафедральная наука и явления русской жизни подгоняются к шаблону, построенному для совершенно иных условий. Отсюда противоречия между фактами и даваемыми объяснениями и полная безпомощность общества разобраться в экономической стороне русской жизни. Никакого общественного мнения по финансовым вопросам у нас поэтому почти вовсе не существует, и от этого прежде всего страдает самое финансовое дело в стране. (...)
Наше обращение к иностранцам за финансовыми советами началось, собственно говоря, еще очень давно, с Петра Великого. В высшей степени жаль, что наши историки так мало посвятили внимания любопытнейшему эпизоду в истории наших финансов - посольству князя Щербатова в Англию за розысканием бежавшего туда после генерального краха, раззорившего Францию «шкотского уроженца Ивана Лауса». Петр Великий поручил Щербатову звать этого Лауса или знаменитого в истории Франции Джона Ло к себе {с. 40} на службу. Гений преобразователя так ясно сознавал всю сил бумажно-денежной системы, что дал Щербатову самые широкие полномочия «предложить Ивану Лаусу основать свой банк в особой крепости, которую охранять своими вооруженными людьми».
Вот какие концессии давал Петр творцу бумажных денег.
Я припомнил этот разсказ, бегло приводимый в учебниках, чтобы выставить на вид непоследовательность нашей кафедральной науки. Превозносят Петра, благоговеют перед его начинаниями и заветами, а такой крупный «завет», как оценку бумажных денег, упускают из виду. Об этом умалчивается.
Но если гений Петра в чем-нибудь выразился наиболее ярко и рельефно, то именно здесь. Сквозь только что случившийся величайший из крахов Петр безошибочно разглядел, что финансовые спекуляции и дутые предприятия это одно,- бумажные деньги совсем другое, и в то время, как Ло приходилось бежать и скрываться, как «врагу человечества» - русский Царь снаряжает к нему особого уполномоченного и зовет к себе на службу, давая самые широкие гарантии, уступая как будто даже часть своих державных прав. (...)
ПРИМЕЧАНИЕ.
Пекарский П.П. Введение в историю просвещения в России XVIII столетия. СПб., 1862.
{с. 243} (...)
В двадцатых годах прошлого столетия, за границей былкн. Иван Андреевич Шербатов и там перевел сочинение известного Ло «Сonsidérations sur le numéraire et le сommerсе раr J. Law», под заглавием: «Деньги и купечество, разсуждено с предлогами к присовокуплению в народе денег, чрез господина Ивана Ляуса, ныне {с. 244} управителя королевского банку в Париже. Переведено на российский язык чрез к. И. Щ. 1720 1)». (...)
1) В И. эрмитаже рукопись в двух экземплярах, в 4°, №52, полка 2: один беловой с подписью переводчика, на 120 л., другой черновой, на 151 стр., весь писан рукой Шербатова. Нач. текста: «Разные предлоги учинены». (...)
{с. 247} (...)
Петр Великий, увлекаясь господствовавшим в те времена в целой Европе духом пристрастия к предприятиям Ло, а может быть и прочитав перевод кн. Шербатова - имел намерение привлечь в Россию деятельность предприимчивого шотландца. 13 марта 1721 года, следовательно вскоре после падения славы Ло и удаления его из Франции (в декабре 1720 г.), Петр дал наказ, который в черне правлен им самим, ассессору берг мануфактур коллегии Габриелю Багарету де Пресси, чтоб он предложил Ло, названному в наказе Ляусом, княжеский титул, чин действительного тайного советника, звание обер гофмаршала, андреевский орден, 2 тысячи крестьянских дворов, право строить укрепленные города, населять их иностранными мануфактуристами. При этом дозволялось Ло с охотою, «если он рудокопные дела, такожде и персидскую торговую компанию в российском государстве сам сочинить и учредить намерен... За все вышеписанные достоинства и действительные пользы его царское величество от него, г. Ляуса, больше не требует токмо одного милльона рублей, или по той цене серебром в его царского величества казну»... Подобное предложение, на случай отказа самого Ло, велено было сделать сыновьям или зятьям его, если только они способны к делам, которыми занимается Ло. Если же и это не удастся, то царь будет ожидать от него предложений: «коим образом и какими кондициями он сам в персидскую компанию, или в рудокопные, или в иные здешнего государства дела вступить намерен, и в чем его царского величества во ином деле свою царскую склонность и почтение ему оказать может 1)?» (...)
1) Каб. дела, I, №53 л. 234-238. (...)
Оригинал взят у ext_449909 в Петр Великий и Джон Ло
Мой дневник. LXXXVIII. Финансы и общественное мнение. Петр Великий и Джон Ло. // Шарапов С.Ф. Сочинения. Том IV. Вып. 12. М., 1901. с. 39-41.
{с. 39}
Один из больших пробелов в нашем общественном быту - это полное незнакомство нашей так называемой интеллигенции с финансовыми вопросами. Благодаря этому незнакомству, к нам в наш умственный обиход целиком пересаживается европейская кафедральная наука и явления русской жизни подгоняются к шаблону, построенному для совершенно иных условий. Отсюда противоречия между фактами и даваемыми объяснениями и полная безпомощность общества разобраться в экономической стороне русской жизни. Никакого общественного мнения по финансовым вопросам у нас поэтому почти вовсе не существует, и от этого прежде всего страдает самое финансовое дело в стране. (...)
Наше обращение к иностранцам за финансовыми советами началось, собственно говоря, еще очень давно, с Петра Великого. В высшей степени жаль, что наши историки так мало посвятили внимания любопытнейшему эпизоду в истории наших финансов - посольству князя Щербатова в Англию за розысканием бежавшего туда после генерального краха, раззорившего Францию «шкотского уроженца Ивана Лауса». Петр Великий поручил Щербатову звать этого Лауса или знаменитого в истории Франции Джона Ло к себе {с. 40} на службу. Гений преобразователя так ясно сознавал всю сил бумажно-денежной системы, что дал Щербатову самые широкие полномочия «предложить Ивану Лаусу основать свой банк в особой крепости, которую охранять своими вооруженными людьми».
Вот какие концессии давал Петр творцу бумажных денег.
Я припомнил этот разсказ, бегло приводимый в учебниках, чтобы выставить на вид непоследовательность нашей кафедральной науки. Превозносят Петра, благоговеют перед его начинаниями и заветами, а такой крупный «завет», как оценку бумажных денег, упускают из виду. Об этом умалчивается.
Но если гений Петра в чем-нибудь выразился наиболее ярко и рельефно, то именно здесь. Сквозь только что случившийся величайший из крахов Петр безошибочно разглядел, что финансовые спекуляции и дутые предприятия это одно,- бумажные деньги совсем другое, и в то время, как Ло приходилось бежать и скрываться, как «врагу человечества» - русский Царь снаряжает к нему особого уполномоченного и зовет к себе на службу, давая самые широкие гарантии, уступая как будто даже часть своих державных прав. (...)
ПРИМЕЧАНИЕ.
Пекарский П.П. Введение в историю просвещения в России XVIII столетия. СПб., 1862.
{с. 243} (...)
В двадцатых годах прошлого столетия, за границей былкн. Иван Андреевич Шербатов и там перевел сочинение известного Ло «Сonsidérations sur le numéraire et le сommerсе раr J. Law», под заглавием: «Деньги и купечество, разсуждено с предлогами к присовокуплению в народе денег, чрез господина Ивана Ляуса, ныне {с. 244} управителя королевского банку в Париже. Переведено на российский язык чрез к. И. Щ. 1720 1)». (...)
1) В И. эрмитаже рукопись в двух экземплярах, в 4°, №52, полка 2: один беловой с подписью переводчика, на 120 л., другой черновой, на 151 стр., весь писан рукой Шербатова. Нач. текста: «Разные предлоги учинены». (...)
{с. 247} (...)
Петр Великий, увлекаясь господствовавшим в те времена в целой Европе духом пристрастия к предприятиям Ло, а может быть и прочитав перевод кн. Шербатова - имел намерение привлечь в Россию деятельность предприимчивого шотландца. 13 марта 1721 года, следовательно вскоре после падения славы Ло и удаления его из Франции (в декабре 1720 г.), Петр дал наказ, который в черне правлен им самим, ассессору берг мануфактур коллегии Габриелю Багарету де Пресси, чтоб он предложил Ло, названному в наказе Ляусом, княжеский титул, чин действительного тайного советника, звание обер гофмаршала, андреевский орден, 2 тысячи крестьянских дворов, право строить укрепленные города, населять их иностранными мануфактуристами. При этом дозволялось Ло с охотою, «если он рудокопные дела, такожде и персидскую торговую компанию в российском государстве сам сочинить и учредить намерен... За все вышеписанные достоинства и действительные пользы его царское величество от него, г. Ляуса, больше не требует токмо одного милльона рублей, или по той цене серебром в его царского величества казну»... Подобное предложение, на случай отказа самого Ло, велено было сделать сыновьям или зятьям его, если только они способны к делам, которыми занимается Ло. Если же и это не удастся, то царь будет ожидать от него предложений: «коим образом и какими кондициями он сам в персидскую компанию, или в рудокопные, или в иные здешнего государства дела вступить намерен, и в чем его царского величества во ином деле свою царскую склонность и почтение ему оказать может 1)?» (...)
1) Каб. дела, I, №53 л. 234-238. (...)