РУЖЬЯ В ЗЕМЛЮ
Есть ещё одна легенда о любви.
Пусть она и недостаточно стара,
Верю - вслушавшись, уткнёте в землю вы
Ружья, полные свинца и серебра.
В нашей местности не знали о волках.
Тут собак - и тех не сыщешь днём с огнём.
Но теперь весь край у дьявола в руках:
Был Эдем, а стал безумный волчий дом!
Началось с резни в конюшне кузнеца.
Вскоре разом пала дюжина овец.
Время шло, убыткам не было конца!
Страх вселился внутрь дрогнувших сердец.
Ни капканы, ни облавы по ночам
Ничего и никому не принесли,
Так что было решено рубить с плеча:
Лес пилили на дрова. Чащобы - жгли.
Буря грянула под самый Новый год:
В непроглядную, завьюженную ночь
Нападенье пережил патрульный взвод,
А у старосты села пропала дочь.
С патрулём, как говорится, полбеды:
Все изранены, но живы. Пей да пой.
Лишь в овраг ведут когтистые следы
И морозит в жилах кровь протяжный вой…
С дочкой старосты совсем иной расклад:
Вещи спешно собрала и шасть за дверь -
В непогоду, в лёд, в трескучий, снежный ад.
И гадай - жива ли? Где она теперь?
Бедный староста, от горя почернев,
В тщетных поисках зазря загнал гонцов.
Разъезжались. Возвращались при луне.
Всю округу перерыли - нет концов!
За безрадостной зимой пришла весна.
Трудно вспомнить, кто в итоге их нашёл…
В клочьях шерсти, на земле, к спине спина,
Люди спящие лежали нагишом.
Им не дали шансов выйти из кольца,
Покидав тела в телегу, как мешки.
И, прищурившись, смотрела на отца
Дочь, в усмешке обнажившая клыки.
8 декабря 2012
Пусть она и недостаточно стара,
Верю - вслушавшись, уткнёте в землю вы
Ружья, полные свинца и серебра.
В нашей местности не знали о волках.
Тут собак - и тех не сыщешь днём с огнём.
Но теперь весь край у дьявола в руках:
Был Эдем, а стал безумный волчий дом!
Началось с резни в конюшне кузнеца.
Вскоре разом пала дюжина овец.
Время шло, убыткам не было конца!
Страх вселился внутрь дрогнувших сердец.
Ни капканы, ни облавы по ночам
Ничего и никому не принесли,
Так что было решено рубить с плеча:
Лес пилили на дрова. Чащобы - жгли.
Буря грянула под самый Новый год:
В непроглядную, завьюженную ночь
Нападенье пережил патрульный взвод,
А у старосты села пропала дочь.
С патрулём, как говорится, полбеды:
Все изранены, но живы. Пей да пой.
Лишь в овраг ведут когтистые следы
И морозит в жилах кровь протяжный вой…
С дочкой старосты совсем иной расклад:
Вещи спешно собрала и шасть за дверь -
В непогоду, в лёд, в трескучий, снежный ад.
И гадай - жива ли? Где она теперь?
Бедный староста, от горя почернев,
В тщетных поисках зазря загнал гонцов.
Разъезжались. Возвращались при луне.
Всю округу перерыли - нет концов!
За безрадостной зимой пришла весна.
Трудно вспомнить, кто в итоге их нашёл…
В клочьях шерсти, на земле, к спине спина,
Люди спящие лежали нагишом.
Им не дали шансов выйти из кольца,
Покидав тела в телегу, как мешки.
И, прищурившись, смотрела на отца
Дочь, в усмешке обнажившая клыки.
8 декабря 2012