Работа над созданием музейной экспозиции оказалась необычайно увлекательным процессом.
Иногда я чувствую себя Джессикой Флетчер, которая взяла след и ни в коем случае не должна его потерять.
И дело вовсе не в том, кто или что является изучаемым объектом.
Я даже не предполагала, что идея создать мемориальный кабинет приведет к такому глубокому погружению в чужую жизнь и к таким кропотливым поискам артефактов.
Конечно, ситуация осложнена отсутствием экспонатов и необходимостью создавать их из того, что есть (а ничего нет), но я воспринимаю положение дел как пространство для азартного соревнования с обстоятельствами.
Иногда у меня возникает ощущение короткого отрыва от реальности и переноса в прошлое, которое неожиданно разворачивается перед моим взором, пусть и пунктирно. Как будто некое существо, давно дремавшее и не подававшее признаков жизни, внесли в теплое помещение, отогрели, приласкали, и оно отзывается на нежные прикосновения.
Погуляв по настоящим музеям, я убедилась, что решающую роль играет обрамление, и, если оно вызывает нужные ассоциации, то успех обеспечен. Под обрамлением я понимаю не только внешнее оформление и музейную атрибутику, но и рассказ экскурсовода, сопровождающий осмотр экспозиции.
А пока я приближаюсь к финишной прямой, то есть еще не вышла на нее, но уже подошла вплотную.
Все экспонаты разложены на столе так, как они будут представлены в рамах на стене.
Такая предварительная примерка позволила мне определить размер и количество рам с учетом а) раскладки экспонатов и б) огромного количества шурупов, торчащих из стены. Дырки, которые от них останутся, предстоит прикрыть рамами.
... Мне показалось разумным поместить объемные экспонаты в стеклянную витрину, тем более что витрина у нас была.
В ней мне удалось реализовать свой любимый принцип «используй то, что под рукою, и не ищи себе другое»: подставкой для раритетной книги стал принесенный мной из дома чехол от планшета (планшетом я уже не пользуюсь).
Пока все эти предметы: очки, блокнот, рукописные заметки - лежали на столе, они выглядели невзрачной кучкой никому ненужных вещей.
Стоило положить их на закрытую стеклянную полку, они чудесным образом обрели историческую ценность и превратились в музейные предметы, и когда я вхожу в кабинет и как бы свежим взглядом смотрю на обстановку, у меня мельком возникает ощущение попадания в музей - ощущения, которое и является целью.
Вот, например, очки. Мне бы очень хотелось найти фотокарточку их хозяина в этих очках. Получится ли это сделать, не знаю.
Когда мы вытащили их из кучи хлама, одно стекло лежало отдельно. Мой муж сумел аккуратно починить оправу и вернуть очкам работоспособный вид.
Удивительная ситуация: когда человек был жив и мог бы ими пользоваться, очки были неисправны и лежали без дела, а теперь, когда стекло вставлено на место, носить их уже некому…
Эта тема - человек и его личные вещи - постоянно возникает при взаимодействии с бытовыми предметами.
Отныне очки лишены своего функциональное значения (быть оптическим прибором), зато обрели новое содержание - стали маленьким памятником, или документальным свидетельством жизни.
В сочетании со старым блокнотом они символизируют прилежный труд и неустанный мысленный поиск.
Увы, не все наши экспонаты внешне привлекательны.
Блокнот помят, бланки телеграмм надорваны, газеты имеют серьезные заломы. Но все они исторически достоверны и, я надеюсь, вызовут у посетителей эмоциональный отклик.
Информационный потенциал того, что собрано в витрине и будет вставлено в рамки, на мой взгляд, достаточен. Значительная часть его - не явная, а скрытая. Не столько текст имеет значение, сколько почерк и другие характеристики, создающие портрет писавшего.
Да, это не уникальные документы, иллюстрирующие мировую историю, но в рамках клиники постановления о ее открытии, и перепрофилировании коечного фонда, о выделении земельного участка под строительство документально воплощают нашу маленькую историческую реальность.
Несмотря на то, что в этом кабинете на протяжении одиннадцати лет работал и жил один человек, я стараюсь сделать его музеем больницы.
Мне кажется важным сохранить память обо всех главных врачах, которые передавали эстафету друг другу, и о главных вехах нашей истории.
И для того, чтобы экспонатам было где разгуляться, вчера из запасников был доставлен открытый стеллаж.
Я представляю, чем его можно заполнить, но пока не могу найти ключевой экспонат - грампластинку одной солистки Московской филармонии 1960-80 годов.
Было бы здорово поставить ее на полку и в нужный момент включать аудиозапись (она есть в цифровом формате).
Поиски продолжаются.
Ольга Серебровская
Кратко отсюда:
https://olga-srb.livejournal.com/890639.html