О лекции Саши Окуня
...изо всех сил стараясь казаться обнаженной, улыбалась фотографу голая баба (...) на календаре.
Виктор Пелевин
День бульдозериста
Саша Окунь - известный израильский художник, педагог, автор нескольких бестселлеров, телеведущий - прочёл сегодня в Музее Ану (что на территории Тель-Авивского университета) лекцию на тему «Обнаженное тело. Границы дозволенного».
Для начала он показал изображения обнаженных женщин («Палеолитические Венеры»), которым около 30 тысяч лет и объяснил, что преклонение перед тайной продолжения рода вызывало потребность изображать именно женщин. Роль мужчины в этом процессе тогда была еще неясна...
Ближе к нашему времени, однако, вырисовываются четыре главных подхода в отношении к обнаженной натуре: идеал, реализм, эрос и дегуманизация.
Идеальным изображали человеческое тело древние греки, а за ними - римляне; что касается древних евреев, то лектор отметил, что запрет на изображение человека в иудаизме - не более чем миф и показал картину из древней синагоги (к сожалению, мне не удалось запомнить, из какой) с изображением четырёх статных, правда, одетых, женщин.
У древних греков было принято и тренироваться, и выступать обнаженными, и ничего предосудительного в этом они не видели; римляне также не знали стыда.
Римляне, однако, пытались соединять идеальное тело с реализмом в изображении лиц.
Про Средневековье Александр Нисонович упомянул, что христианство с его культом аскетизма изменило стандарты изображения обнаженного тела, а про Возрождение рассказал о "Страшном суде" Микеланджело: о том, что хотя раскрепощенные обнаженные идеальные люди во множестве населяли картины современных художников, в сцене Страшного суда художника принудили накинуть набедренные повязки на некоторые из тел (кампания "Фигового листка"). Особенно возмущался неприкрытыми гениталиями кардинал Бьяджо да Чезена, и Микеланджело в отместку поместил его на картине в ад, обвил его члены огромной змеёй, пририсовал ему ослиные уши, а на жалобу Бьяджо да Чезена Папа остроумно ответил, что над адом он не властен, вот если бы из рая тот бы попросил его вытащить...
Саша Окунь еще показывал, как идеально писали обнажённую натуру итальянцы и как реалистично художники северных земель - немцы и голландцы, а также испанцы.
Лукас Кранах Старший
Ханс Бальдунг Грин-Насмешник. Аллегории: «Три возраста человека и смерть» и «Юность» («Три грации»). Около 1540-1543.
Говорил лектор и о пошлости. Он привел как пример картину Александра Кабанеля "Рождение Венеры" (1863). Написана она мастерски, а выглядит пошло. Здесь не красота, а красивость.
Увлекательно и содержательно говорил Саша Окунь о Веласкесе, Рубенсе, Рембрандте, о том, какое продолжение имела картина Джорджоне Кастельфранко "Спящая Венера" (1508-1510), о которой он подробно рассказал.
Картина Эдуара Мане "Завтрак на траве" (1863) вызвала большой скандал, как и "Страшный суд" Микеланджело.
Пришлось написать еще одну картину, чтобы все успокоились. Ее автором стал Сезар Сантос.
Подробно рассказал лектор об отношениях Гумилева, Горенко и Модильяни, об их встрече в парижском кафе и о том, что за этим последовало. Лектор подчеркнул, что в то время Горенко еще не была Ахматовой, а о том, что Модильяни стал знаменит, она узнала только от Исайи Берлина после Второй мировой войны. При этом был показал набросок обнаженной поэтессы, уцелевший во Франции и всплывший на выставке в Венеции в 1993 году.
В качестве примера художниц-женщин, изображавших обнаженную натуру, лектор рассказал о судьбе и творчестве Зинаиды Серебряковой.
Саша Окунь говорил и об изображениях обнаженной старости, и об изображениях половых актов в искусстве разных стран, и, наконец, перешел к теме границ дозволенного. Все, что естественно и прекрасно, дозволено. Рамки и цензуру вводить обычно начинают там, где хотят владеть душами граждан. Свободные, раскрепощенные в сексе люди хуже поддаются гражданскому принуждению. Поэтому и при фашизме, и при социализме, и в эпоху инквизиции сексуальная жизнь населения строго контролировалась, а еще пуще контролировалось изображение обнаженного тела.
В конце лекции Саша рассказал историю с вице-мэром Беер Шевы или какого-то другого городка Израиля, красивой женщиной, которую во время фотографирования с ветеранами Второй мировой войны один из увешанных орденами ветеранов схватил за мягкое место. Каждый разрешает поступать со своим телом в зависимости от собственных воззрений. Поэтому вице-мэр, конечно, могла дать ему пощечину, закатить истерику, схватить и оттаскать его за нос или за шевелюру, но она не хотела портить фотографию и празднование освобождения мира от фашизма, происшедшее в том числе и благодаря этому наглому ветерану. Поэтому она вытерпела его прикосновение, а после щелчка фотографа повернулась к ветерану и подчеркнуто поцеловала его. И Саша рассказал, какими упреками ее осыпали в социальных сетях.
Закончил свою лекцию Александр Окунь строфой из песни Александра Галича:
Не бойтесь сумы, не бойтесь тюрьмы,
Не бойтесь пекла и ада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: "Я знаю, КАК НАДО!"
Это касалось границ дозволенного.
Пометила "Содержит материалы для взрослых", так как такое предупреждение сделал и сам лектор в начале мероприятия.
Виктор Пелевин
День бульдозериста
Саша Окунь - известный израильский художник, педагог, автор нескольких бестселлеров, телеведущий - прочёл сегодня в Музее Ану (что на территории Тель-Авивского университета) лекцию на тему «Обнаженное тело. Границы дозволенного».
Для начала он показал изображения обнаженных женщин («Палеолитические Венеры»), которым около 30 тысяч лет и объяснил, что преклонение перед тайной продолжения рода вызывало потребность изображать именно женщин. Роль мужчины в этом процессе тогда была еще неясна...
Ближе к нашему времени, однако, вырисовываются четыре главных подхода в отношении к обнаженной натуре: идеал, реализм, эрос и дегуманизация.
Идеальным изображали человеческое тело древние греки, а за ними - римляне; что касается древних евреев, то лектор отметил, что запрет на изображение человека в иудаизме - не более чем миф и показал картину из древней синагоги (к сожалению, мне не удалось запомнить, из какой) с изображением четырёх статных, правда, одетых, женщин.
У древних греков было принято и тренироваться, и выступать обнаженными, и ничего предосудительного в этом они не видели; римляне также не знали стыда.
Римляне, однако, пытались соединять идеальное тело с реализмом в изображении лиц.
Про Средневековье Александр Нисонович упомянул, что христианство с его культом аскетизма изменило стандарты изображения обнаженного тела, а про Возрождение рассказал о "Страшном суде" Микеланджело: о том, что хотя раскрепощенные обнаженные идеальные люди во множестве населяли картины современных художников, в сцене Страшного суда художника принудили накинуть набедренные повязки на некоторые из тел (кампания "Фигового листка"). Особенно возмущался неприкрытыми гениталиями кардинал Бьяджо да Чезена, и Микеланджело в отместку поместил его на картине в ад, обвил его члены огромной змеёй, пририсовал ему ослиные уши, а на жалобу Бьяджо да Чезена Папа остроумно ответил, что над адом он не властен, вот если бы из рая тот бы попросил его вытащить...
Саша Окунь еще показывал, как идеально писали обнажённую натуру итальянцы и как реалистично художники северных земель - немцы и голландцы, а также испанцы.
Лукас Кранах Старший
Ханс Бальдунг Грин-Насмешник. Аллегории: «Три возраста человека и смерть» и «Юность» («Три грации»). Около 1540-1543.
Говорил лектор и о пошлости. Он привел как пример картину Александра Кабанеля "Рождение Венеры" (1863). Написана она мастерски, а выглядит пошло. Здесь не красота, а красивость.
Увлекательно и содержательно говорил Саша Окунь о Веласкесе, Рубенсе, Рембрандте, о том, какое продолжение имела картина Джорджоне Кастельфранко "Спящая Венера" (1508-1510), о которой он подробно рассказал.
Картина Эдуара Мане "Завтрак на траве" (1863) вызвала большой скандал, как и "Страшный суд" Микеланджело.
Пришлось написать еще одну картину, чтобы все успокоились. Ее автором стал Сезар Сантос.
Подробно рассказал лектор об отношениях Гумилева, Горенко и Модильяни, об их встрече в парижском кафе и о том, что за этим последовало. Лектор подчеркнул, что в то время Горенко еще не была Ахматовой, а о том, что Модильяни стал знаменит, она узнала только от Исайи Берлина после Второй мировой войны. При этом был показал набросок обнаженной поэтессы, уцелевший во Франции и всплывший на выставке в Венеции в 1993 году.
В качестве примера художниц-женщин, изображавших обнаженную натуру, лектор рассказал о судьбе и творчестве Зинаиды Серебряковой.
Саша Окунь говорил и об изображениях обнаженной старости, и об изображениях половых актов в искусстве разных стран, и, наконец, перешел к теме границ дозволенного. Все, что естественно и прекрасно, дозволено. Рамки и цензуру вводить обычно начинают там, где хотят владеть душами граждан. Свободные, раскрепощенные в сексе люди хуже поддаются гражданскому принуждению. Поэтому и при фашизме, и при социализме, и в эпоху инквизиции сексуальная жизнь населения строго контролировалась, а еще пуще контролировалось изображение обнаженного тела.
В конце лекции Саша рассказал историю с вице-мэром Беер Шевы или какого-то другого городка Израиля, красивой женщиной, которую во время фотографирования с ветеранами Второй мировой войны один из увешанных орденами ветеранов схватил за мягкое место. Каждый разрешает поступать со своим телом в зависимости от собственных воззрений. Поэтому вице-мэр, конечно, могла дать ему пощечину, закатить истерику, схватить и оттаскать его за нос или за шевелюру, но она не хотела портить фотографию и празднование освобождения мира от фашизма, происшедшее в том числе и благодаря этому наглому ветерану. Поэтому она вытерпела его прикосновение, а после щелчка фотографа повернулась к ветерану и подчеркнуто поцеловала его. И Саша рассказал, какими упреками ее осыпали в социальных сетях.
Закончил свою лекцию Александр Окунь строфой из песни Александра Галича:
Не бойтесь сумы, не бойтесь тюрьмы,
Не бойтесь пекла и ада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: "Я знаю, КАК НАДО!"
Это касалось границ дозволенного.
Пометила "Содержит материалы для взрослых", так как такое предупреждение сделал и сам лектор в начале мероприятия.