Внимание! Внимание! Говорит Герамания!
Мы на отдыхе, мы недалеко.
Подмосковная глубинка - это удивительное сочетание сотен банок для консервирования в магазинах и доброты душевной с дефицитом книжных магазинов и привычной для города инфраструктуры.
Но одна ситуация в нашем благопристойном доме отдыха не дает мне покоя.
С первого дня за нашим малолетним плейбоем увязалась 5-летняя Яся. Яся всем хороша, кроме мамы, а на женщин в нашем с мужем тандеме реагирую я. Мама девочки, которой явно не хватало внимания и общения, выглядит как типичная американка-анекдот, баба русских селений, бюргерша-эммигрант. В каждой стране дагерротип неизменен: с засаленными жидкими прядями русых волос, которые даже в вымытом состоянии кажутся неопрятными, с неизменной книгой, очками и выпирающим брюхом под складками лишних килограммов. В неизменных джинсах, толстовке и свитере-лапше. Неизменно без папы.
В целом даже неплохо, что у ребенка компания, думала я, глядя на дружественную детскую аллюзию. С мамой общения не сложилось, я не смогла себя преодолеть. Мы вообще самодостаточная семья, сходимся неохотно.
День второй, вечер, мангальная. Мы ставим шашлыки. Спустя некоторое время материализовалась девочка. Становится ясно, что ужинать нам с ней, мы в целом не возражаем. Где все это время бродит мама, мы не знаем и потихоньку начинаем удивляться. По готовности шашлыков, на горизонте виднеется мамин силуэт.
- Можно мне с вами? - спрашивает Яся.
- Я не возражаю, но спроси у мамы, пожалуйста. - отвечаю я. Мало ли, у ребенка аллергия на свинину, помидоры или минералку.
- Яся, нам пора ужинать, пойдем - подходит, наконец, мама.
- Мам, можно я здесь поужинаю, пожалуйста.
- Мы не против. - вежливо выдает муж. В конце концов, детям приятно находиться в обществе друг друга, волосы еще выдрали, ругань не слышна.
(Тут я бы, например, также вежливо ребенка увела. Или не заметно, что семья проводит время за семейным ужином?)
- Ну оставайся, если хочешь. Я пойду поужинаю, буду в ресторане. Поешь, приходи ко мне, ладно.
Радостная девочка кивает головой.
И тут возникает неловкая ситуация. Еще несколько минут мама общается с дочерью. Топчется около нас, проявляет заботу и словоохотливость.
Понятно, вроде бы. Правила вежливости гласят, что женщину надо пригласить отужинать в теплой вечерней компании, нашей и ее дочери. Мы не пригласили. Сморгнув, дама удалилась.
Смутно я ощущаю беспокойство от того, что это как-то не по-людски. С другой стороны, портить себе вечер компанией малознакомой чушки, когда ни поговоришь, ни икнешь, ни тарелку не облизнешь. Когда в этот вечер твоему браку 9 лет стукнуло и как бы это не брак уже - изумление, и есть желание насладиться им в гордом одиночестве.
Муж рассказывал, что на следующее утро за завтраком мадам не поздоровалась, а с дочкой, судя по всему, была проведена профилактическая беседа. Ё-маё. Какие мы нежные. И это при том, что муж в десятом часу вечера полпансионата оббегал, чтобы девочку маме в руки доставить, ибо номер был заперт и ребенок не знал, куда ему деться.
Подмосковная глубинка - это удивительное сочетание сотен банок для консервирования в магазинах и доброты душевной с дефицитом книжных магазинов и привычной для города инфраструктуры.
Но одна ситуация в нашем благопристойном доме отдыха не дает мне покоя.
С первого дня за нашим малолетним плейбоем увязалась 5-летняя Яся. Яся всем хороша, кроме мамы, а на женщин в нашем с мужем тандеме реагирую я. Мама девочки, которой явно не хватало внимания и общения, выглядит как типичная американка-анекдот, баба русских селений, бюргерша-эммигрант. В каждой стране дагерротип неизменен: с засаленными жидкими прядями русых волос, которые даже в вымытом состоянии кажутся неопрятными, с неизменной книгой, очками и выпирающим брюхом под складками лишних килограммов. В неизменных джинсах, толстовке и свитере-лапше. Неизменно без папы.
В целом даже неплохо, что у ребенка компания, думала я, глядя на дружественную детскую аллюзию. С мамой общения не сложилось, я не смогла себя преодолеть. Мы вообще самодостаточная семья, сходимся неохотно.
День второй, вечер, мангальная. Мы ставим шашлыки. Спустя некоторое время материализовалась девочка. Становится ясно, что ужинать нам с ней, мы в целом не возражаем. Где все это время бродит мама, мы не знаем и потихоньку начинаем удивляться. По готовности шашлыков, на горизонте виднеется мамин силуэт.
- Можно мне с вами? - спрашивает Яся.
- Я не возражаю, но спроси у мамы, пожалуйста. - отвечаю я. Мало ли, у ребенка аллергия на свинину, помидоры или минералку.
- Яся, нам пора ужинать, пойдем - подходит, наконец, мама.
- Мам, можно я здесь поужинаю, пожалуйста.
- Мы не против. - вежливо выдает муж. В конце концов, детям приятно находиться в обществе друг друга, волосы еще выдрали, ругань не слышна.
(Тут я бы, например, также вежливо ребенка увела. Или не заметно, что семья проводит время за семейным ужином?)
- Ну оставайся, если хочешь. Я пойду поужинаю, буду в ресторане. Поешь, приходи ко мне, ладно.
Радостная девочка кивает головой.
И тут возникает неловкая ситуация. Еще несколько минут мама общается с дочерью. Топчется около нас, проявляет заботу и словоохотливость.
Понятно, вроде бы. Правила вежливости гласят, что женщину надо пригласить отужинать в теплой вечерней компании, нашей и ее дочери. Мы не пригласили. Сморгнув, дама удалилась.
Смутно я ощущаю беспокойство от того, что это как-то не по-людски. С другой стороны, портить себе вечер компанией малознакомой чушки, когда ни поговоришь, ни икнешь, ни тарелку не облизнешь. Когда в этот вечер твоему браку 9 лет стукнуло и как бы это не брак уже - изумление, и есть желание насладиться им в гордом одиночестве.
Муж рассказывал, что на следующее утро за завтраком мадам не поздоровалась, а с дочкой, судя по всему, была проведена профилактическая беседа. Ё-маё. Какие мы нежные. И это при том, что муж в десятом часу вечера полпансионата оббегал, чтобы девочку маме в руки доставить, ибо номер был заперт и ребенок не знал, куда ему деться.