(no subject)
Наступает вот такой момент, когда гложет горечь и ты - отдельно, снег - отдельно, он красив пушист и холоден. И все, что тебя окружает, тоже отделяется, слоями, словно вторая, третья, предпоследняя кожа твоего немо-молчащего «я». Почему же ты гаснешь, женщина. Вот так, как ребенок, сидя на полу, прислонившись к прохладной стене, к густой, липкой тишине, к ней самой - к своей горечи. Это ведь очень страшно - осознавать потери, даже мимолетные, даже и особенно - кажущиеся, так никогда и не произошедшие. Я так многого требую от тебя? Разве так? Это ведь так просто - извиниться. Захотеть, чтобы тебя извинили, сделать для этого всего чуть-чуть и если понадобится - немного больше.
Чертов праздник. Эти нелепые елки, беспокойные подарки, суета и хлопоты колыхающихся улыбок. Чтоб вам всем было хорошо, правда. Лучше, чем было когда-либо в любой из этих праздников.