Иванов об армии и ВПК - и "The Washington Times" о Медведеве...
Оригинал взят у stbcaptain в Иванов об армии и ВПК - и "The Washington Times" о Медведеве...
Обширное интервью главы администрации президента РФ Сергея Иванова вышло в "Комсомолке" практически одновременно со статьей в "Вашингтон таймс" со скептическим прогнозом относительно будущего Медведева. Очень любопытное такое совпадение.
"Вашингтон таймс": Премьер-министр Дмитрий Медведев, бывший когда-то одним из самых популярных российских лидеров, сегодня превратился в живой политический труп. Бывший наставник Медведева президент Владимир Путин ослабляет его позиции, а это заставляет многих выступать с прогнозами о том, что безжалостный президент собирается избавиться от своего протеже, настроенного на реформы. «Путин уже принял решение по вопросу Медведева. Его уход - это лишь вопрос времени, - говорит московский политолог и публицист Андрей Пионтковский. - Это случится в самый выгодный для Путина момент». Аналитик из Московского центра Карнеги говорит об этом еще более кратко: «В политическом смысле Медведев - уже живой труп».
ВОСПОМИНАНИЕ ОБ АРМИИ
КП: - А какая работа была для вас самой тяжелой?
Сергей Иванов: - У каждой работы есть свои трудности, своя специфика. Конечно, пост министра обороны - это серьезный этап в моей жизни. Все-таки это должность очень ответственная. Армия - огромный организм. Отвечать надо за все. И это правильно. Солдат погиб, - министр обороны должен разобраться. Несчастный случай какой-то - снова сам вникай. Мне глубоко врезался в память сбитый вертолет в Чечне, когда больше ста человек погибло. Это в 2003-м было. Еще шла война в Чечне. Вертолет Ми-26, сбили почти над Ханкалой. Там больше 100 человек погибло. Ту трагедию до сих пор помню. Еще запомнился батискаф с людьми, который застрял в рыболовецком трале под водой. На Тихоокеанском флоте, помните, это случилось. Мы его с помощью англичан вытащили. Там, слава богу, все закончилось хорошо. Я сам туда вылетал, ситуация была критическая. Еще помню лодку, давно выведенную из строя,- которую вели на утилизацию... И потопили. Тогда семь человек погибло. Может быть, не совсем сейчас это "популярно" говорить, но почти всегда беды случаются из-за разгильдяйства. Из-за того самого "человеческого фактора".
КП: - Но было же у Вас немало и светлых страниц во время службы в Минобороны? Были вещи, которыми Вы до сих пор гордитесь?
Сергей Иванов: - Да: много было и хорошего. Но самого себя оценивать как-то нескромно... Стараюсь вообще этого не делать. Пусть люди оценивают. Но решения, о которых я до сих пор вспоминаю, как о правильных, полезных и армии, и государству, конечно, были...
КП: - Например?
Сергей Иванов: - Когда я пришел в Минобороны, тогдашний начальник Генштаба Анатолий Васильевич Квашнин всерьез рассматривал вопрос о закрытии Вилючинска. То бишь наших морских стратегических ядерных сил на Тихом океане, на Камчатке. Я считал и считаю, что в XXI веке самый сильный наш флот, пусть не обижаются моряки-североморцы, должен быть на Тихом океане. Я убежден в этом. Короче, о судьбе Вилючинска у нас был серьезный разговор с Квашниным,- как у министра с начальником Генштаба. Я выслушал его доводы. Они звучали внушительно. Но легко сказать вот так - нет денег, базу закрыть, и всем спасибо, все свободны. С таким подходом я не согласился. Но сначала в Вилючинск слетал, все сам осмотрел и оценил. Конечно, впечатление было тяжелейшее - просто полное убожество, если откровенно. Тогда еще моряки-подводники получали действительно мизерные деньги. Пошел я к президенту и сказал: считаю, что из стратегических соображений и коренных интересов безопасности России делать этого нельзя. Надо найти средства и сохранить Вилючинск. И мы его сохранили. Сделали нормальным гарнизоном. Вот этим я и горжусь...
КП: - А еще чем?
Сергей Иванов: - Еще много Курильским островам уделял внимание. Но уже потом, не как министр обороны, а вице-премьер. Мы 60 лет кричим, что это наша земля, никому не отдадим. Но мы палец о палец не ударили за эти 60лет, чтобы реально улучшить и гражданскую, и военную инфраструктуру на островах. Я уже раза четыре летал на Курилы. Аэродром построили японцы. Взлетно-посадочная полоса, - как палуба авианосца. Но только для взлета. Потому что она для камикадзе строилась. Садиться ему уже не надо. Обшита до сих пор японским железом. В расчете на легкие истребители. А наши летчики военно-транспортной авиации 60 лет на тяжелых самолетах садились и взлетали! Сейчас уже строим там хороший аэродром. А еще я на Новую Землю много сил положил. Там тоже гарнизон убого выглядел. А ведь это - ядерный полигон. Мы не испытываем ядерное оружие, но его там держим. Порох мы должны держать сухим. Немножко горжусь новой штаб-квартирой ГРУ.
КП: - Говорят, что вертолетная площадка на крыше ГРУ - ваша идея?
Сергей Иванов: - Моя. На таких зданиях должна быть вертолетная площадка. Там и внутри все по-современному, там все на электронных картах. Уйдешь из кабинета, забудешь дверь закрыть, тебя центральный компьютер из здания не выпустит. Когда мы первый раз с Владимиром Владимировичем приехали в старое здание ГРУ, нас покоробило. Линолеум отклеенный, щами воняет в коридорах. Такая серьезная контора, извините за моветон, должна достойно располагаться.
КП: - Что еще Вы записали бы в свой "актив" на посту министра обороны?
Сергей Иванов: - Мало кто знает, когда я пришел в Минобороны, никто мне не мог сказать, какая реальная численность Вооруженных сил. Было три численности: штатная, фактическая и еще какая-то. Черт ногу сломит. Но я "вытянул" реальные цифры. Это был 2002 год. Год на это ушел! Численность Вооруженных сил была 1360 тысяч человек. А когда я покидал Минобороны, она была 1134 тысячи. Я старался, чтобы это делалось постепенно, плавно, без рывков, без ударов по людям. Нельзя резать по живому. Пока я был министром обороны, на 200 тысяч мы сократили Вооруженные силы. И приняли решение, что к 2012 году на миллионе численность должна остановиться. А демагоги, которые ничего не понимают в безопасности, орут: давайте сделаем армию 300 тысяч! Кто во что горазд...
КП: - Вы уже знаете, что армия наша далеко не миллионная?
Сергей Иванов: - Знаю. Но в целом по штатному расписанию фактически она должна быть в пределах миллиона. Меньше - это уже опасно для страны. При всем уважении к Европе, но мы - не Люксембург и не Бельгия. У России иная территория. И потом, мы - ядерная держава. У большинства стран нет ядерных сил.
КП: - Однажды Вы заявили, что "с реформами надо заканчивать". Вам до сих пор эти слова припоминают. Вас не так поняли?
Сергей Иванов: - Да, я один раз такое брякнул про реформы… А мои слова затем вкривь и вкось интерпретировали. Давайте я теперь смысл тех моих слов объясню. Я хорошо чувствовал настроение в армии. Я очень много ездил, во всех армейских и флотских медвежьих углах бывал, в воинских частях. Начиная с 90-х годов, от слова «реформа» военных уже тошнило. Сколько можно было издеваться над армией, - дергаем ее то туда, то сюда, здесь сокращаем, там увеличиваем... Ну нельзя же жить бесконечно в режиме капитального ремонта и реформирования! Я был четко убежден, что слово «реформа» в армии, по крайней мере, стало ругательным. Вот я и сказал, что с такими "реформами" надо заканчивать…
КП: - А что взамен предлагали?
Сергей Иванов: Я считал и считаю, что когда основные направления военного строительства определены, надо заканчивать разговор о реформах и переходить к модернизации. А модернизация - это процесс вечный. Он всегда будет. Повторюсь: при мне основные направления обновления армии были определены и они до сих пор остаются актуальными. Тут несколько основных тем. Это социальный блок, который означает повышение денежного довольствия. Давайте признаем, весьма значительно поднялось денежное довольствие военнослужащих. Оно при мне тоже поднималось, но мелкими шагами. А в последние годы очень сильно.
КП: - В два с половиной - три раза...
Сергей Иванов: - Да. Затем - жилищный вопрос. Когда я с поста министра обороны уходил, количество бесквартирных офицеров стало меньше. Уже пошел процесс. Он сложный и долгий, но свет в конце тоннеля уже виден. Плюс - перевооружение. Плюс - наращивание контрактного ядра армии. И тут при любом министре обороны - Сердюков ли это, Иванов, Петров или Шойгу, - я уверен, что все эти направления останутся приоритетными и дальше.
КП: - Как вам первые шаги Шойгу?
Сергей Иванов: - Нормальные шаги! Человек энергично взялся за дело. Важно, что военные его понимают и поддерживают.
КП: - Но моральное состояние вооруженных сил провалено... Такое впечатление, что никто этим в войсках не занимается. Замов командиров по работе с личным составом ниже плинтуса опустили... Вот мы в "КП" не так давно поизучали, что делают США, Израиль, Германия, Япония для поддержания этого самого морального, самурайского духа нации, армии. Какая там мощная пропагандистская машина выстроена!
Сергей Иванов: - Это всегда там было!
КП: - А у нас сегодня центральный печатный орган Минобороны, газета «Красная Звезда»…
Сергей Иванов: - … Влачит жалкое существование. А я в тему еще кое-что вспомнил. Вот вы спросили, чем я горжусь? Горжусь тем, что создал телеканал «Звезда». Канал "целевым образом" работает на патриотическое воспитание россиян - в погонах и без. И дети, и молодежь с удовольствием смотрят добрые советские фильмы. Они хорошо на тот самый "дух", о котором вы говорите, работают. Да и новости на "Звезде" неплохие.
КП: - У читателей "Комсомолки", в том числе и военных, об этом телеканале очень хорошие отзывы...
Сергей Иванов: - "Звезда" не претендует на лидерство. Там нет попсы. Шоу-бизнеса. Но определенной доле аудитории он нравится. Это хорошо. А теперь насчет пропагандистской машины, о которой вы говорите. Мы тоже о ней думаем. Поэтому недавно в управлении внутренней политики был создан департамент, который занимается патриотическим воспитанием, общественными проектами, историей.
ОБОРОНКА
КП: - Президент ежегодно выступает с Посланием к Федеральному собранию. И обозначает в этом документе какие-то конкретные рубежи, цифры, сроки. А перед мартовскими выборами Путин опубликовал ряд статей по стратегическим вопросам развития России и армии. В одной из них тоже названы конкретные цифры - сколько у нас к такому-то году должно быть вертолетов, самолетов, кораблей, ракет... Кто отвечает головой за то, чтобы то, что Путин сказал, должно строго к означенным срокам и в указанном количестве воплотиться в металл?
Сергей Иванов: - В это, конечно, администрация не лезет. В конкретное железо, в конкретный вертолет, самолет. За это отвечает в первую очередь Военно-промышленная комиссия (ВПК). Она для этого и создана. Она соединяет интересы Минобороны и промышленности. У нас такого военно-промышленного комплекса, как в советское время, просто нет. И не уверен, что он и нужен сейчас, кстати.
КП: - Не те масштабы армии?
Сергей Иванов: - И это тоже. И потом, экономика должна быть эффективной. Я всегда приветствовал, когда любое оборонное предприятие, кроме тех, которые производят стратегические межконтинентальные баллистические ракеты, диверсифицируется и значительная часть продукции - чисто гражданская. Возьмем крупное, что у нас есть. «Объединенная авиастроительная корпорация», «Объединенная судостроительная корпорация». Даже концерн «Алмаз-Антей» - аэронавигационное оборудование для гражданских аэропортов делает, это нормально. Но повторюсь: при всем при этом за планы перевооружения армии, намеченные президентом России, отвечает прежде всего ВПК. В том числе и за контроль. Все ли деньги ассигнованы, дошли ли они до заказчиков?
КП: - Тут были известные проблемы...
Сергей Иванов: - Да, года два назад были споры бесконечные между Минобороны как заказчиком и ВПК. Заказчик хочет товар получше и подешевле. И это я прекрасно понимаю, я тоже требовал подешевле, когда был министром обороны. С другой стороны - завод, который хочет продать подороже. Тут есть конфликт интересов. Но с другой стороны, если мы будем заставлять промышленность работать бесприбыльно, это конец промышленности. Это тоже надо понимать. Любое, даже военное изделие для государственных нужд, должно быть рентабельным, если мы живем в реальной экономике. Сейчас эти споры закончены. Чтобы они больше не возникали, президент поручил мне раз в квартал собирать всех "заинтересантов" и заслушивать их, как выполняется конкретный гособоронзаказ (ГОЗ).
КП: - Но военные промышленники жаловались, что Минобороны часто свои заказы переиначивали?
Сергей Иванов: - Да, такая проблема тоже была. Допустим, Минобороны в начале года заказало вертолет, а через полгода заявляет: нет, мне этот вертолет не нужен, мы купим лучше вот тот самолет. Или лодку, или корабль. Это опасно. Потому что, с одной стороны, деньги осваиваются и госзаказ как бы выполняется. По деньгам. А по штукам, которые прописаны в госпрограмме вооружений, состоящей из 20 толстенных совсекретных томов, не выполняется. И в итоге мы через 10 лет можем прийти к тому, что госпрограмма не выполнена. Чтобы этого не случилось, я за ГПВ плотно присматриваю. Вместе с вице-премьером Рогозиным.
"БУЛАВА" И ДРУГИЕ
КП: - А что там на самом деле с "Булавой"?
Сергей Иванов: - Как вы понимаете, любое новое оружие - это годы разработки, испытаний перед пуском в серию. «Булава» - в прошлом году вышла на финиш. Это совершенно новая межконтинентальная твердотопливная морская баллистическая ракета (МБР). Испытания закончились. Теперь идет серийное производство. Да, ее делали сложно. Как и все новое. Помню, как некоторые СМИ зубоскалили по поводу этого. Каждый неудачный пуск - это критика, часто обоснованная. Но я бы хотел напомнить, что в Советском Союзе при испытании морской МБР «Синева» - предшественника «Булавы» - неудачных пусков было больше, чем у «Булавы».
КП: - Но отличная получилась «Синева»!
Сергей Иванов: - Да. Но, во-первых, ее не за год сделали и не за пять лет. Нельзя ждать чудес, что с первого пуска все полетело. Первую лодку, которая оснащается "Булавами", недавно приняли в боевой строй. И оказалось, что «Булаву» мы сделали... раньше, чем лодку!
КП: - А считалось, что наоборот.
Сергей Иванов: - А все так считали. Потому что о том, как создавалась новая лодка, никто не писал и не говорил, потому что не знал. А каждый пуск «Булавы» был фактически публичным. Чуть ли не заранее объявлялось: сегодня будет очередной пуск «Булавы». Вы просто не знали, как идет строительство лодки. Сложно. Долго ее строили. «Булаву» закончили раньше. У нас обновление стратегических ядерных сил (с точки зрения разработки, испытаний, фактического принятия на вооружение) по всем основным направлениям закончено. Все: у нас новая морская ракета и новая лодка, которые пошли в серию. Чуть раньше в серию пошли межконтинентальные баллистические ракеты «Ярс» и «Тополь-м» - современные. Фактически у нас разработаны и испытаны все современные ядерные силы нового поколения.
КП: - И еще ведь новый стратегический бомбардировщик готовят…
Сергей Иванов: - Там модернизация. Нельзя сказать, что новый. Хотя я считаю, что давно пора заняться перспективным авиационным комплексом дальней авиации. Потому что на его создания уйдут десятилетия. Такие вещи даже за пять лет не сделаешь. Когда я слышу разговоры наших американских партнеров: а давайте теперь снова сокращаться, - извините, у нас все достаточно новое. Они-то давно не обновлялись. У них до сих пор «Трайденты»...
КП: - И запас таких вооружений у них приличный. Они опережают нас. Им можно легко сокращаться...
Сергей Иванов: - Конечно, то, что мы сделали сейчас, это на 30-40 лет запаса! Да и по другим вооружениям у нас на подходе немало интересного. Скажем, ПАК ФА - перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации. Уже третий год летает. Оперативно-тактический ракетный комплекс «Искандер» мы отличный сделали. Конечно, хотелось бы больше...
КП: - И зенитный ракетный комплекс С-500, говорят, уже на подходе.
Сергей Иванов: - Трудно, но идет.
РАЗВЕДКА
КП: - Уже прошло много лет с того времени, когда Вы работали в разведке. Можете для нашей газеты "расколоться» - чем и где конкретно занимались?
Сергей Иванов: - В любой разведке мира, не только в нашей, существует простое правило: все, что касается оперативной деятельности, только лет через 75 раскрывается. Секретность снимется, обращайтесь.
КП: - Ох, как же долго ждать нам придется!
Сергей Иванов: - Я понимаю, что через 75 лет мало кому такие тайны будут интересны. Еще и дожить надо! На этом все и построено. Я никогда публично не говорю, в каких странах я подолгу работал. Это вопрос этики. Журналисты часто спрашивают. Бывает, угадывают страны, где я работал, но часто и ошибаются. Иванов работал в Швеции! Они так считают, потому что я знаю шведский язык. Но я в Швеции не работал. Да, я там бывал, но не работал. Я работал в Западной Европе и в Африке. Лет 15 по линии политической разведки. Могу сказать, что специализировался на западниках, как это называлось в обиходе. Был резидентом, когда уже сильно подрос по служебной лестнице. В 45 лет получил в СВР генерала и вскоре оттуда ушел.
КП: - Среди многочисленных Ваших госнаград есть орден «За личное мужество», которым Вас наградили в 1989 году. Сейчас можно раскрыть тайну - за что получили этот крутой орден? Судя по тем годам и Вашем местопребывании в разведке, Вы, возможно, завербовали какого-нибудь крупного деятеля в Кении? Или было что-то совсем другое?
Сергей Иванов: - У меня есть одна боевая награда за службу в СВР, в которой я провел большую часть своей профессиональной жизни. Тут ни убавить, ни прибавить. И есть одна госнаграда за короткий период службы мой в ФСБ за конкретную контрразведывательную операцию. Я был замдиректора ФСБ. Честно признаюсь, этими наградами я горжусь, пожалуй, больше всего. Потому что я конкретно знаю, за что я их получил. В СВР я был первым замом начальника европейского управления внешней разведки. Там за конкретную разведывательную операцию я получил один орден.
КП: - С какой областью была связана операция?
Сергей Иванов: - Это было связано с одной вербовочной операцией. А в контрразведке - соответственно контрразведывательная операция. Хорошее дело сделали, о котором через 75 лет, может быть, вы и узнаете...
КП: - Не нам Вам рассказывать, как используются СМИ для разных пропагандистских кампаний. Вы газеты читаете, телевизор смотрите несколько другими глазами, чем у обывателя или журналиста. В чем особенность Вашего взгляда?
Сергей Иванов: - С тех пор, как существуют разведка и СМИ, это неразрывно связанный процесс. Ну да, не буду лукавить, я газеты читаю мало. Не потому, что я их не люблю, а потому что нет времени. Я обычно читаю дайджест прессы. У нас есть пресс-служба, которая его готовит. Иногда говорят: Иванов расплодил в администрации новые управления. Вот у нас было и есть большое управление пресс-службы. Оно обеспечивает ежедневную, повседневную работу президента и руководящих сотрудников администрации, смотрит за информационной поляной страны. Это нормальная работа. Когда я сюда пришел, я понял, что нельзя заниматься только текучкой, есть так называемые информационные проекты, связанные с долгосрочными планами, уже известными… Ну, например, G-20, через год G-8 у нас будет. Олимпиада. Потом чемпионат мира по футболу. Вот информационное сопровождение этих мероприятий, работа на перспективу. Я взял это большое направление и выделил одну небольшую часть в самостоятельное управление по информационным проектам. Но численность осталась общая, как была. Я за численностью слежу как цербер. Я уже бюрократ достаточно опытный. И готов признать, что любая бюрократическая структура всегда стремится к тому, чтобы расшириться численно.
КП: - И обосновывает это как-то...
Сергей Иванов: - Найдут тысячи аргументов. Чиновник российский, очень талантлив на всякие ушлые выдумки. Приходится за этим строго следить. И очень многие заявки, предложения: дайте мне еще парочку должностей в мой департамент, у меня работы много, обращений стало больше. Говорю: мы не в каменном веке живем. Увеличение должно сопровождаться повышением эффективности труда, производительности труда. Что у нас в целом по стране не совсем хорошо, потому что у нас зарплаты растут, а производительность труда не растет.
ПУТИН
КП: - Вас и в глаза, и за глаза называют одним из самых преданных соратников Путина. Как вы к этому относитесь?
Сергей Иванов: - Я спокойно отношусь к тому, как меня называют. А называют меня совершенно по-разному. Некоторые меня называют «кровавой гэбней» или «густопсовым КГБ-истом»... Иные называют меня излишне либеральным демократом, чересчур европеизированным. Левая часть общества считает, что я излишне либеральный, особенно в экономических вопросах, в рыночных вопросах. Я действительно в экономических вопросах достаточно либеральный. Я убежден, что если уж мы встали на путь рыночной экономики, то должны без дураков, серьезно действовать по законам рынка. Конечно, регулируя его иногда очень жестко, как например, в сфере транспорта. А не всё и вся распродать, - это мы уже проходили. Я спокойно отношусь к разным прозвищам. Меня и преемником когда-то называли, хотя я себя им никогда не считал. И вообще, это все - "самый преданный соратник президента" придумали журналисты. Красивые слова. Но я без претензий. А что касается мнения Владимира Владимировича обо мне, мне трудно на сей счет говорить. Это вы у него спросите лучше. Но мне кажется, что по многим вопросам мы мыслим, думаем примерно одинаково. И по вопросам внешней политики, и по вопросам внутренней политики, и экономики, и вообще развития общества, и по многим общественно значимым вопросам.
КП: - А когда вы с Путиным познакомились?
Сергей Иванов: - Мы закончили в один год Ленинградский университет, разные факультеты. Он - юридический. Я - филологический. Но знакомы мы в университете не были. Это огромный университет. Тогда это было тысяч 16 человек. А познакомились, придя из университета и получив первичное специальное образование, в одном очень маленьком подразделении одной очень большой организации, - называлась она КГБ. В Ленинградском управлении было очень небольшое разведывательное подразделение. Вот там мы, как молодые совсем опера, лейтенанты и познакомились. Было это в здании на Литейном, 4.
КП: - Долго там работали вместе?
Сергей Иванов: - Несколько лет. Нам повезло еще в чем. Были у нас учителя очень хорошие. Очень опытные сотрудники разведки. Многие - проработали много лет за границей. В том числе, готов впервые об этом сказать, потому что эти люди уже ушли из жизни, но мы их прекрасно помним. Это наши нелегалы, которые вернулись, кто-то после 20 лет работы нелегалом за границей вернулся и уже передавал и свой опыт нам, молодежи. Учили нас уму-разуму. Да мне вообще по жизни в разведке очень везло с руководителями, я им благодарен по гроб жизни.
КП: - Мы их фамилии по-прежнему не можем называть? Ну хотя бы одну...
Сергей Иванов: - Ушедший из жизни нелегал Герасименко. Наш Учитель. Именно с большой буквы...
Вск интервью "Комсомолки" - тут: http://www.kp.ru/daily/26041/2955749/
Статья "Вашингтон таймс" о "политическом трупе Медведева" - тут: http://inosmi.ru/russia/20130305/206630748.html
Ну, а выводы делайте сами.
Обширное интервью главы администрации президента РФ Сергея Иванова вышло в "Комсомолке" практически одновременно со статьей в "Вашингтон таймс" со скептическим прогнозом относительно будущего Медведева. Очень любопытное такое совпадение.
"Вашингтон таймс": Премьер-министр Дмитрий Медведев, бывший когда-то одним из самых популярных российских лидеров, сегодня превратился в живой политический труп. Бывший наставник Медведева президент Владимир Путин ослабляет его позиции, а это заставляет многих выступать с прогнозами о том, что безжалостный президент собирается избавиться от своего протеже, настроенного на реформы. «Путин уже принял решение по вопросу Медведева. Его уход - это лишь вопрос времени, - говорит московский политолог и публицист Андрей Пионтковский. - Это случится в самый выгодный для Путина момент». Аналитик из Московского центра Карнеги говорит об этом еще более кратко: «В политическом смысле Медведев - уже живой труп».
ВОСПОМИНАНИЕ ОБ АРМИИ
КП: - А какая работа была для вас самой тяжелой?
Сергей Иванов: - У каждой работы есть свои трудности, своя специфика. Конечно, пост министра обороны - это серьезный этап в моей жизни. Все-таки это должность очень ответственная. Армия - огромный организм. Отвечать надо за все. И это правильно. Солдат погиб, - министр обороны должен разобраться. Несчастный случай какой-то - снова сам вникай. Мне глубоко врезался в память сбитый вертолет в Чечне, когда больше ста человек погибло. Это в 2003-м было. Еще шла война в Чечне. Вертолет Ми-26, сбили почти над Ханкалой. Там больше 100 человек погибло. Ту трагедию до сих пор помню. Еще запомнился батискаф с людьми, который застрял в рыболовецком трале под водой. На Тихоокеанском флоте, помните, это случилось. Мы его с помощью англичан вытащили. Там, слава богу, все закончилось хорошо. Я сам туда вылетал, ситуация была критическая. Еще помню лодку, давно выведенную из строя,- которую вели на утилизацию... И потопили. Тогда семь человек погибло. Может быть, не совсем сейчас это "популярно" говорить, но почти всегда беды случаются из-за разгильдяйства. Из-за того самого "человеческого фактора".
КП: - Но было же у Вас немало и светлых страниц во время службы в Минобороны? Были вещи, которыми Вы до сих пор гордитесь?
Сергей Иванов: - Да: много было и хорошего. Но самого себя оценивать как-то нескромно... Стараюсь вообще этого не делать. Пусть люди оценивают. Но решения, о которых я до сих пор вспоминаю, как о правильных, полезных и армии, и государству, конечно, были...
КП: - Например?
Сергей Иванов: - Когда я пришел в Минобороны, тогдашний начальник Генштаба Анатолий Васильевич Квашнин всерьез рассматривал вопрос о закрытии Вилючинска. То бишь наших морских стратегических ядерных сил на Тихом океане, на Камчатке. Я считал и считаю, что в XXI веке самый сильный наш флот, пусть не обижаются моряки-североморцы, должен быть на Тихом океане. Я убежден в этом. Короче, о судьбе Вилючинска у нас был серьезный разговор с Квашниным,- как у министра с начальником Генштаба. Я выслушал его доводы. Они звучали внушительно. Но легко сказать вот так - нет денег, базу закрыть, и всем спасибо, все свободны. С таким подходом я не согласился. Но сначала в Вилючинск слетал, все сам осмотрел и оценил. Конечно, впечатление было тяжелейшее - просто полное убожество, если откровенно. Тогда еще моряки-подводники получали действительно мизерные деньги. Пошел я к президенту и сказал: считаю, что из стратегических соображений и коренных интересов безопасности России делать этого нельзя. Надо найти средства и сохранить Вилючинск. И мы его сохранили. Сделали нормальным гарнизоном. Вот этим я и горжусь...
КП: - А еще чем?
Сергей Иванов: - Еще много Курильским островам уделял внимание. Но уже потом, не как министр обороны, а вице-премьер. Мы 60 лет кричим, что это наша земля, никому не отдадим. Но мы палец о палец не ударили за эти 60лет, чтобы реально улучшить и гражданскую, и военную инфраструктуру на островах. Я уже раза четыре летал на Курилы. Аэродром построили японцы. Взлетно-посадочная полоса, - как палуба авианосца. Но только для взлета. Потому что она для камикадзе строилась. Садиться ему уже не надо. Обшита до сих пор японским железом. В расчете на легкие истребители. А наши летчики военно-транспортной авиации 60 лет на тяжелых самолетах садились и взлетали! Сейчас уже строим там хороший аэродром. А еще я на Новую Землю много сил положил. Там тоже гарнизон убого выглядел. А ведь это - ядерный полигон. Мы не испытываем ядерное оружие, но его там держим. Порох мы должны держать сухим. Немножко горжусь новой штаб-квартирой ГРУ.
КП: - Говорят, что вертолетная площадка на крыше ГРУ - ваша идея?
Сергей Иванов: - Моя. На таких зданиях должна быть вертолетная площадка. Там и внутри все по-современному, там все на электронных картах. Уйдешь из кабинета, забудешь дверь закрыть, тебя центральный компьютер из здания не выпустит. Когда мы первый раз с Владимиром Владимировичем приехали в старое здание ГРУ, нас покоробило. Линолеум отклеенный, щами воняет в коридорах. Такая серьезная контора, извините за моветон, должна достойно располагаться.
КП: - Что еще Вы записали бы в свой "актив" на посту министра обороны?
Сергей Иванов: - Мало кто знает, когда я пришел в Минобороны, никто мне не мог сказать, какая реальная численность Вооруженных сил. Было три численности: штатная, фактическая и еще какая-то. Черт ногу сломит. Но я "вытянул" реальные цифры. Это был 2002 год. Год на это ушел! Численность Вооруженных сил была 1360 тысяч человек. А когда я покидал Минобороны, она была 1134 тысячи. Я старался, чтобы это делалось постепенно, плавно, без рывков, без ударов по людям. Нельзя резать по живому. Пока я был министром обороны, на 200 тысяч мы сократили Вооруженные силы. И приняли решение, что к 2012 году на миллионе численность должна остановиться. А демагоги, которые ничего не понимают в безопасности, орут: давайте сделаем армию 300 тысяч! Кто во что горазд...
КП: - Вы уже знаете, что армия наша далеко не миллионная?
Сергей Иванов: - Знаю. Но в целом по штатному расписанию фактически она должна быть в пределах миллиона. Меньше - это уже опасно для страны. При всем уважении к Европе, но мы - не Люксембург и не Бельгия. У России иная территория. И потом, мы - ядерная держава. У большинства стран нет ядерных сил.
КП: - Однажды Вы заявили, что "с реформами надо заканчивать". Вам до сих пор эти слова припоминают. Вас не так поняли?
Сергей Иванов: - Да, я один раз такое брякнул про реформы… А мои слова затем вкривь и вкось интерпретировали. Давайте я теперь смысл тех моих слов объясню. Я хорошо чувствовал настроение в армии. Я очень много ездил, во всех армейских и флотских медвежьих углах бывал, в воинских частях. Начиная с 90-х годов, от слова «реформа» военных уже тошнило. Сколько можно было издеваться над армией, - дергаем ее то туда, то сюда, здесь сокращаем, там увеличиваем... Ну нельзя же жить бесконечно в режиме капитального ремонта и реформирования! Я был четко убежден, что слово «реформа» в армии, по крайней мере, стало ругательным. Вот я и сказал, что с такими "реформами" надо заканчивать…
КП: - А что взамен предлагали?
Сергей Иванов: Я считал и считаю, что когда основные направления военного строительства определены, надо заканчивать разговор о реформах и переходить к модернизации. А модернизация - это процесс вечный. Он всегда будет. Повторюсь: при мне основные направления обновления армии были определены и они до сих пор остаются актуальными. Тут несколько основных тем. Это социальный блок, который означает повышение денежного довольствия. Давайте признаем, весьма значительно поднялось денежное довольствие военнослужащих. Оно при мне тоже поднималось, но мелкими шагами. А в последние годы очень сильно.
КП: - В два с половиной - три раза...
Сергей Иванов: - Да. Затем - жилищный вопрос. Когда я с поста министра обороны уходил, количество бесквартирных офицеров стало меньше. Уже пошел процесс. Он сложный и долгий, но свет в конце тоннеля уже виден. Плюс - перевооружение. Плюс - наращивание контрактного ядра армии. И тут при любом министре обороны - Сердюков ли это, Иванов, Петров или Шойгу, - я уверен, что все эти направления останутся приоритетными и дальше.
КП: - Как вам первые шаги Шойгу?
Сергей Иванов: - Нормальные шаги! Человек энергично взялся за дело. Важно, что военные его понимают и поддерживают.
КП: - Но моральное состояние вооруженных сил провалено... Такое впечатление, что никто этим в войсках не занимается. Замов командиров по работе с личным составом ниже плинтуса опустили... Вот мы в "КП" не так давно поизучали, что делают США, Израиль, Германия, Япония для поддержания этого самого морального, самурайского духа нации, армии. Какая там мощная пропагандистская машина выстроена!
Сергей Иванов: - Это всегда там было!
КП: - А у нас сегодня центральный печатный орган Минобороны, газета «Красная Звезда»…
Сергей Иванов: - … Влачит жалкое существование. А я в тему еще кое-что вспомнил. Вот вы спросили, чем я горжусь? Горжусь тем, что создал телеканал «Звезда». Канал "целевым образом" работает на патриотическое воспитание россиян - в погонах и без. И дети, и молодежь с удовольствием смотрят добрые советские фильмы. Они хорошо на тот самый "дух", о котором вы говорите, работают. Да и новости на "Звезде" неплохие.
КП: - У читателей "Комсомолки", в том числе и военных, об этом телеканале очень хорошие отзывы...
Сергей Иванов: - "Звезда" не претендует на лидерство. Там нет попсы. Шоу-бизнеса. Но определенной доле аудитории он нравится. Это хорошо. А теперь насчет пропагандистской машины, о которой вы говорите. Мы тоже о ней думаем. Поэтому недавно в управлении внутренней политики был создан департамент, который занимается патриотическим воспитанием, общественными проектами, историей.
ОБОРОНКА
КП: - Президент ежегодно выступает с Посланием к Федеральному собранию. И обозначает в этом документе какие-то конкретные рубежи, цифры, сроки. А перед мартовскими выборами Путин опубликовал ряд статей по стратегическим вопросам развития России и армии. В одной из них тоже названы конкретные цифры - сколько у нас к такому-то году должно быть вертолетов, самолетов, кораблей, ракет... Кто отвечает головой за то, чтобы то, что Путин сказал, должно строго к означенным срокам и в указанном количестве воплотиться в металл?
Сергей Иванов: - В это, конечно, администрация не лезет. В конкретное железо, в конкретный вертолет, самолет. За это отвечает в первую очередь Военно-промышленная комиссия (ВПК). Она для этого и создана. Она соединяет интересы Минобороны и промышленности. У нас такого военно-промышленного комплекса, как в советское время, просто нет. И не уверен, что он и нужен сейчас, кстати.
КП: - Не те масштабы армии?
Сергей Иванов: - И это тоже. И потом, экономика должна быть эффективной. Я всегда приветствовал, когда любое оборонное предприятие, кроме тех, которые производят стратегические межконтинентальные баллистические ракеты, диверсифицируется и значительная часть продукции - чисто гражданская. Возьмем крупное, что у нас есть. «Объединенная авиастроительная корпорация», «Объединенная судостроительная корпорация». Даже концерн «Алмаз-Антей» - аэронавигационное оборудование для гражданских аэропортов делает, это нормально. Но повторюсь: при всем при этом за планы перевооружения армии, намеченные президентом России, отвечает прежде всего ВПК. В том числе и за контроль. Все ли деньги ассигнованы, дошли ли они до заказчиков?
КП: - Тут были известные проблемы...
Сергей Иванов: - Да, года два назад были споры бесконечные между Минобороны как заказчиком и ВПК. Заказчик хочет товар получше и подешевле. И это я прекрасно понимаю, я тоже требовал подешевле, когда был министром обороны. С другой стороны - завод, который хочет продать подороже. Тут есть конфликт интересов. Но с другой стороны, если мы будем заставлять промышленность работать бесприбыльно, это конец промышленности. Это тоже надо понимать. Любое, даже военное изделие для государственных нужд, должно быть рентабельным, если мы живем в реальной экономике. Сейчас эти споры закончены. Чтобы они больше не возникали, президент поручил мне раз в квартал собирать всех "заинтересантов" и заслушивать их, как выполняется конкретный гособоронзаказ (ГОЗ).
КП: - Но военные промышленники жаловались, что Минобороны часто свои заказы переиначивали?
Сергей Иванов: - Да, такая проблема тоже была. Допустим, Минобороны в начале года заказало вертолет, а через полгода заявляет: нет, мне этот вертолет не нужен, мы купим лучше вот тот самолет. Или лодку, или корабль. Это опасно. Потому что, с одной стороны, деньги осваиваются и госзаказ как бы выполняется. По деньгам. А по штукам, которые прописаны в госпрограмме вооружений, состоящей из 20 толстенных совсекретных томов, не выполняется. И в итоге мы через 10 лет можем прийти к тому, что госпрограмма не выполнена. Чтобы этого не случилось, я за ГПВ плотно присматриваю. Вместе с вице-премьером Рогозиным.
"БУЛАВА" И ДРУГИЕ
КП: - А что там на самом деле с "Булавой"?
Сергей Иванов: - Как вы понимаете, любое новое оружие - это годы разработки, испытаний перед пуском в серию. «Булава» - в прошлом году вышла на финиш. Это совершенно новая межконтинентальная твердотопливная морская баллистическая ракета (МБР). Испытания закончились. Теперь идет серийное производство. Да, ее делали сложно. Как и все новое. Помню, как некоторые СМИ зубоскалили по поводу этого. Каждый неудачный пуск - это критика, часто обоснованная. Но я бы хотел напомнить, что в Советском Союзе при испытании морской МБР «Синева» - предшественника «Булавы» - неудачных пусков было больше, чем у «Булавы».
КП: - Но отличная получилась «Синева»!
Сергей Иванов: - Да. Но, во-первых, ее не за год сделали и не за пять лет. Нельзя ждать чудес, что с первого пуска все полетело. Первую лодку, которая оснащается "Булавами", недавно приняли в боевой строй. И оказалось, что «Булаву» мы сделали... раньше, чем лодку!
КП: - А считалось, что наоборот.
Сергей Иванов: - А все так считали. Потому что о том, как создавалась новая лодка, никто не писал и не говорил, потому что не знал. А каждый пуск «Булавы» был фактически публичным. Чуть ли не заранее объявлялось: сегодня будет очередной пуск «Булавы». Вы просто не знали, как идет строительство лодки. Сложно. Долго ее строили. «Булаву» закончили раньше. У нас обновление стратегических ядерных сил (с точки зрения разработки, испытаний, фактического принятия на вооружение) по всем основным направлениям закончено. Все: у нас новая морская ракета и новая лодка, которые пошли в серию. Чуть раньше в серию пошли межконтинентальные баллистические ракеты «Ярс» и «Тополь-м» - современные. Фактически у нас разработаны и испытаны все современные ядерные силы нового поколения.
КП: - И еще ведь новый стратегический бомбардировщик готовят…
Сергей Иванов: - Там модернизация. Нельзя сказать, что новый. Хотя я считаю, что давно пора заняться перспективным авиационным комплексом дальней авиации. Потому что на его создания уйдут десятилетия. Такие вещи даже за пять лет не сделаешь. Когда я слышу разговоры наших американских партнеров: а давайте теперь снова сокращаться, - извините, у нас все достаточно новое. Они-то давно не обновлялись. У них до сих пор «Трайденты»...
КП: - И запас таких вооружений у них приличный. Они опережают нас. Им можно легко сокращаться...
Сергей Иванов: - Конечно, то, что мы сделали сейчас, это на 30-40 лет запаса! Да и по другим вооружениям у нас на подходе немало интересного. Скажем, ПАК ФА - перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации. Уже третий год летает. Оперативно-тактический ракетный комплекс «Искандер» мы отличный сделали. Конечно, хотелось бы больше...
КП: - И зенитный ракетный комплекс С-500, говорят, уже на подходе.
Сергей Иванов: - Трудно, но идет.
РАЗВЕДКА
КП: - Уже прошло много лет с того времени, когда Вы работали в разведке. Можете для нашей газеты "расколоться» - чем и где конкретно занимались?
Сергей Иванов: - В любой разведке мира, не только в нашей, существует простое правило: все, что касается оперативной деятельности, только лет через 75 раскрывается. Секретность снимется, обращайтесь.
КП: - Ох, как же долго ждать нам придется!
Сергей Иванов: - Я понимаю, что через 75 лет мало кому такие тайны будут интересны. Еще и дожить надо! На этом все и построено. Я никогда публично не говорю, в каких странах я подолгу работал. Это вопрос этики. Журналисты часто спрашивают. Бывает, угадывают страны, где я работал, но часто и ошибаются. Иванов работал в Швеции! Они так считают, потому что я знаю шведский язык. Но я в Швеции не работал. Да, я там бывал, но не работал. Я работал в Западной Европе и в Африке. Лет 15 по линии политической разведки. Могу сказать, что специализировался на западниках, как это называлось в обиходе. Был резидентом, когда уже сильно подрос по служебной лестнице. В 45 лет получил в СВР генерала и вскоре оттуда ушел.
КП: - Среди многочисленных Ваших госнаград есть орден «За личное мужество», которым Вас наградили в 1989 году. Сейчас можно раскрыть тайну - за что получили этот крутой орден? Судя по тем годам и Вашем местопребывании в разведке, Вы, возможно, завербовали какого-нибудь крупного деятеля в Кении? Или было что-то совсем другое?
Сергей Иванов: - У меня есть одна боевая награда за службу в СВР, в которой я провел большую часть своей профессиональной жизни. Тут ни убавить, ни прибавить. И есть одна госнаграда за короткий период службы мой в ФСБ за конкретную контрразведывательную операцию. Я был замдиректора ФСБ. Честно признаюсь, этими наградами я горжусь, пожалуй, больше всего. Потому что я конкретно знаю, за что я их получил. В СВР я был первым замом начальника европейского управления внешней разведки. Там за конкретную разведывательную операцию я получил один орден.
КП: - С какой областью была связана операция?
Сергей Иванов: - Это было связано с одной вербовочной операцией. А в контрразведке - соответственно контрразведывательная операция. Хорошее дело сделали, о котором через 75 лет, может быть, вы и узнаете...
КП: - Не нам Вам рассказывать, как используются СМИ для разных пропагандистских кампаний. Вы газеты читаете, телевизор смотрите несколько другими глазами, чем у обывателя или журналиста. В чем особенность Вашего взгляда?
Сергей Иванов: - С тех пор, как существуют разведка и СМИ, это неразрывно связанный процесс. Ну да, не буду лукавить, я газеты читаю мало. Не потому, что я их не люблю, а потому что нет времени. Я обычно читаю дайджест прессы. У нас есть пресс-служба, которая его готовит. Иногда говорят: Иванов расплодил в администрации новые управления. Вот у нас было и есть большое управление пресс-службы. Оно обеспечивает ежедневную, повседневную работу президента и руководящих сотрудников администрации, смотрит за информационной поляной страны. Это нормальная работа. Когда я сюда пришел, я понял, что нельзя заниматься только текучкой, есть так называемые информационные проекты, связанные с долгосрочными планами, уже известными… Ну, например, G-20, через год G-8 у нас будет. Олимпиада. Потом чемпионат мира по футболу. Вот информационное сопровождение этих мероприятий, работа на перспективу. Я взял это большое направление и выделил одну небольшую часть в самостоятельное управление по информационным проектам. Но численность осталась общая, как была. Я за численностью слежу как цербер. Я уже бюрократ достаточно опытный. И готов признать, что любая бюрократическая структура всегда стремится к тому, чтобы расшириться численно.
КП: - И обосновывает это как-то...
Сергей Иванов: - Найдут тысячи аргументов. Чиновник российский, очень талантлив на всякие ушлые выдумки. Приходится за этим строго следить. И очень многие заявки, предложения: дайте мне еще парочку должностей в мой департамент, у меня работы много, обращений стало больше. Говорю: мы не в каменном веке живем. Увеличение должно сопровождаться повышением эффективности труда, производительности труда. Что у нас в целом по стране не совсем хорошо, потому что у нас зарплаты растут, а производительность труда не растет.
ПУТИН
КП: - Вас и в глаза, и за глаза называют одним из самых преданных соратников Путина. Как вы к этому относитесь?
Сергей Иванов: - Я спокойно отношусь к тому, как меня называют. А называют меня совершенно по-разному. Некоторые меня называют «кровавой гэбней» или «густопсовым КГБ-истом»... Иные называют меня излишне либеральным демократом, чересчур европеизированным. Левая часть общества считает, что я излишне либеральный, особенно в экономических вопросах, в рыночных вопросах. Я действительно в экономических вопросах достаточно либеральный. Я убежден, что если уж мы встали на путь рыночной экономики, то должны без дураков, серьезно действовать по законам рынка. Конечно, регулируя его иногда очень жестко, как например, в сфере транспорта. А не всё и вся распродать, - это мы уже проходили. Я спокойно отношусь к разным прозвищам. Меня и преемником когда-то называли, хотя я себя им никогда не считал. И вообще, это все - "самый преданный соратник президента" придумали журналисты. Красивые слова. Но я без претензий. А что касается мнения Владимира Владимировича обо мне, мне трудно на сей счет говорить. Это вы у него спросите лучше. Но мне кажется, что по многим вопросам мы мыслим, думаем примерно одинаково. И по вопросам внешней политики, и по вопросам внутренней политики, и экономики, и вообще развития общества, и по многим общественно значимым вопросам.
КП: - А когда вы с Путиным познакомились?
Сергей Иванов: - Мы закончили в один год Ленинградский университет, разные факультеты. Он - юридический. Я - филологический. Но знакомы мы в университете не были. Это огромный университет. Тогда это было тысяч 16 человек. А познакомились, придя из университета и получив первичное специальное образование, в одном очень маленьком подразделении одной очень большой организации, - называлась она КГБ. В Ленинградском управлении было очень небольшое разведывательное подразделение. Вот там мы, как молодые совсем опера, лейтенанты и познакомились. Было это в здании на Литейном, 4.
КП: - Долго там работали вместе?
Сергей Иванов: - Несколько лет. Нам повезло еще в чем. Были у нас учителя очень хорошие. Очень опытные сотрудники разведки. Многие - проработали много лет за границей. В том числе, готов впервые об этом сказать, потому что эти люди уже ушли из жизни, но мы их прекрасно помним. Это наши нелегалы, которые вернулись, кто-то после 20 лет работы нелегалом за границей вернулся и уже передавал и свой опыт нам, молодежи. Учили нас уму-разуму. Да мне вообще по жизни в разведке очень везло с руководителями, я им благодарен по гроб жизни.
КП: - Мы их фамилии по-прежнему не можем называть? Ну хотя бы одну...
Сергей Иванов: - Ушедший из жизни нелегал Герасименко. Наш Учитель. Именно с большой буквы...
Вск интервью "Комсомолки" - тут: http://www.kp.ru/daily/26041/2955749/
Статья "Вашингтон таймс" о "политическом трупе Медведева" - тут: http://inosmi.ru/russia/20130305/206630748.html
Ну, а выводы делайте сами.