Еще про отца
Мне шесть. Отец возвращается с охоты.
На охоту он ходил 2-3 раза в месяц. Практически в любую температуру - не выходил только в сильный ветер, а так и в минус сорок мог уйти на целый день. Иногда я думаю, что он выбрал себе идеальные профессию и хобби - так, чтобы как можно меньше общаться с людьми.
Люди отцу не нравились. Рядом с ними он всегда надевал маску этакого рубахи-парня, но на деле очень уставал от общения. В компаниях он травил байки и анекдоты, прячась за ними, как за маской. А сам потом подолгу приходил в себя, ходил опустошенный и раздраженный.
У него были друзья - а точнее, пара друзей, с кем он ходил на охоту и рыбалку, с кем любил разговаривать. С ними, пожалуй, он был настоящим. Я думаю, что люди эту разницу не могли обнаружить - они не знали его так, как знала я. А я всегда видела - вот он в маске, вот он настоящий. И я часто задавалась вопросом - а какие другие люди без маски?
Еще он любил играть с детьми. Даже его крайне редкие вылазки на дачу моей бабушки - у него был отпуск короче, чем у мамы, поэтому он обычно выбирался туда раз-два за лето - дети запоминали, и потом очень радовались, узнав, что он приезжает. Особенно он любил совсем малявок занимать - от двух до пяти лет. Те абсолютно искренне верили в его задания вроде "собрать семь таких травинок, восемь вот эдаких камней, чтобы защитить огород от лешего".
Но больше всего он любил быть один в лесу. Там ему по-настоящему нравилось.
Я до сих пор помню его огромный рюкзак цвета хаки. Патронташ. Старое ружье. Ружей у него было два - оба олдскульные, огромные, тяжелые. Патроны он готовил сам - разрешая и мне поучаствовать. С раннего-раннего детства я обожала этот процесс - порох, капсюль, пыжи, дробь. Капсюли мне всегда очень хотелось утащить, но у отца все было посчитано. Не забалуешь.
Отец раскрывал сейф (все свободное время сейф был заперт, и трогать его было нельзя. Я, конечно, лет с семи знала, где ключ, но понимала, что это не шутки - и без отца никогда туда не лезла. Вообще у нас как-то это было очень понятно, что ружье и другое оружие - для охоты. Даже в самые ужасные скандалы отец никогда не хватался ни за нож - а у него было их несколько - самодельных и очень острых, - ни за ружье, и даже не угрожал, что может это сделать) доставал материалы, начинал готовить. Я сидела рядом - подавала, помогала, искала укатившиеся вещи.
Мама ругалась:
-Чему ты девчонку учишь?
-Чему? - пожимал плечами отец. - Патроны заряжать.
-Зачем ей это? А если она кого-нибудь убьет? Или сама убьется?
Отец поворачивается ко мне и серьезно спрашивает:
-Ты будешь поджигать патроны и убивать людей?
-Я же не дура, - отвечаю я.
-Вот. Она не дура, - сообщает отец. Мама хлопает дверью и уходит на кухню. Я остаюсь. Отец ворчит: - Зачем это девчонке! А зачем это мальчишке? Очень даже хороший навык. Практический.
Весной и осенью отец время от времени брал меня с собой. Но не зимой - слишком холодно. Сам он приходил заиндевелый. Огромные валенки были чуть ли не с меня размером. Первым делом отец отдает матери добычу - пару-тройку куропаток. Потом долго роется в рюкзаке. Сейчас будет самое главное:
-А когда я был в лесу, я встретил зайчика, - говорит отец. - И он спросил меня - есть ли у тебя дети. Я говорю есть - девочка. А хорошо ли она себя вела? Я говорю - хорошо. И тогда он мне передал для тебя сюрприз. Вот - это тебе.
И в руках у меня оказывается ледяной промерзший бутерброд с вбитым в него маслом и сыром. Состояние - как у камня.
В этом возрасте я уже, конечно, знаю, что никакого зайчика отец не встречал. А если бы встретил - зайцу бы, в общем, не поздоровилось. Но это семейный фольклор. Отец всегда оставляет мне последний бутерброд - потому что когда-то, я уже не помню этого, он пришел с охоты и не принес мне подарок «от зайчика» (просто съел все, что брал с собой) и пошутил, что зайчик узнал, что я плохо себя вела, и ничего не дал. После получаса рыданий отец спешно отправился на улицу, охладил там кусок хлеба с сыром и сказал, что это шутка, и заяц конечно же отправил мне гостинец. С тех пор заяц неизменно «отправлял» мне что-нибудь.
Сейчас я жду гостинец потому, что, во-первых, история про зайца каждый раз немного отличается (иногда он сидит на пне, порой - на дереве, спасается бегством от волка, разнообразно шутит - в общем, массовик-затейник, а не заяц), а во-вторых, потому что бутерброд этот - замерзший, пахнущий дымом, превратившийся в единое целое - невероятно вкусный.
На охоту он ходил 2-3 раза в месяц. Практически в любую температуру - не выходил только в сильный ветер, а так и в минус сорок мог уйти на целый день. Иногда я думаю, что он выбрал себе идеальные профессию и хобби - так, чтобы как можно меньше общаться с людьми.
Люди отцу не нравились. Рядом с ними он всегда надевал маску этакого рубахи-парня, но на деле очень уставал от общения. В компаниях он травил байки и анекдоты, прячась за ними, как за маской. А сам потом подолгу приходил в себя, ходил опустошенный и раздраженный.
У него были друзья - а точнее, пара друзей, с кем он ходил на охоту и рыбалку, с кем любил разговаривать. С ними, пожалуй, он был настоящим. Я думаю, что люди эту разницу не могли обнаружить - они не знали его так, как знала я. А я всегда видела - вот он в маске, вот он настоящий. И я часто задавалась вопросом - а какие другие люди без маски?
Еще он любил играть с детьми. Даже его крайне редкие вылазки на дачу моей бабушки - у него был отпуск короче, чем у мамы, поэтому он обычно выбирался туда раз-два за лето - дети запоминали, и потом очень радовались, узнав, что он приезжает. Особенно он любил совсем малявок занимать - от двух до пяти лет. Те абсолютно искренне верили в его задания вроде "собрать семь таких травинок, восемь вот эдаких камней, чтобы защитить огород от лешего".
Но больше всего он любил быть один в лесу. Там ему по-настоящему нравилось.
Я до сих пор помню его огромный рюкзак цвета хаки. Патронташ. Старое ружье. Ружей у него было два - оба олдскульные, огромные, тяжелые. Патроны он готовил сам - разрешая и мне поучаствовать. С раннего-раннего детства я обожала этот процесс - порох, капсюль, пыжи, дробь. Капсюли мне всегда очень хотелось утащить, но у отца все было посчитано. Не забалуешь.
Отец раскрывал сейф (все свободное время сейф был заперт, и трогать его было нельзя. Я, конечно, лет с семи знала, где ключ, но понимала, что это не шутки - и без отца никогда туда не лезла. Вообще у нас как-то это было очень понятно, что ружье и другое оружие - для охоты. Даже в самые ужасные скандалы отец никогда не хватался ни за нож - а у него было их несколько - самодельных и очень острых, - ни за ружье, и даже не угрожал, что может это сделать) доставал материалы, начинал готовить. Я сидела рядом - подавала, помогала, искала укатившиеся вещи.
Мама ругалась:
-Чему ты девчонку учишь?
-Чему? - пожимал плечами отец. - Патроны заряжать.
-Зачем ей это? А если она кого-нибудь убьет? Или сама убьется?
Отец поворачивается ко мне и серьезно спрашивает:
-Ты будешь поджигать патроны и убивать людей?
-Я же не дура, - отвечаю я.
-Вот. Она не дура, - сообщает отец. Мама хлопает дверью и уходит на кухню. Я остаюсь. Отец ворчит: - Зачем это девчонке! А зачем это мальчишке? Очень даже хороший навык. Практический.
Весной и осенью отец время от времени брал меня с собой. Но не зимой - слишком холодно. Сам он приходил заиндевелый. Огромные валенки были чуть ли не с меня размером. Первым делом отец отдает матери добычу - пару-тройку куропаток. Потом долго роется в рюкзаке. Сейчас будет самое главное:
-А когда я был в лесу, я встретил зайчика, - говорит отец. - И он спросил меня - есть ли у тебя дети. Я говорю есть - девочка. А хорошо ли она себя вела? Я говорю - хорошо. И тогда он мне передал для тебя сюрприз. Вот - это тебе.
И в руках у меня оказывается ледяной промерзший бутерброд с вбитым в него маслом и сыром. Состояние - как у камня.
В этом возрасте я уже, конечно, знаю, что никакого зайчика отец не встречал. А если бы встретил - зайцу бы, в общем, не поздоровилось. Но это семейный фольклор. Отец всегда оставляет мне последний бутерброд - потому что когда-то, я уже не помню этого, он пришел с охоты и не принес мне подарок «от зайчика» (просто съел все, что брал с собой) и пошутил, что зайчик узнал, что я плохо себя вела, и ничего не дал. После получаса рыданий отец спешно отправился на улицу, охладил там кусок хлеба с сыром и сказал, что это шутка, и заяц конечно же отправил мне гостинец. С тех пор заяц неизменно «отправлял» мне что-нибудь.
Сейчас я жду гостинец потому, что, во-первых, история про зайца каждый раз немного отличается (иногда он сидит на пне, порой - на дереве, спасается бегством от волка, разнообразно шутит - в общем, массовик-затейник, а не заяц), а во-вторых, потому что бутерброд этот - замерзший, пахнущий дымом, превратившийся в единое целое - невероятно вкусный.