Муж и дочь
Вообще, это все было непросто.
Технически я - мать-одиночка. Когда родилась Сандра, ее отцу было 20 лет. И он даже постарался что-то изобразить, но - как человек, не умеющий переживать трудности, - достаточно быстро это закончил. Закончилось, разумеется, все отвратительно, потому что иначе я бы до последнего боролась - сначала мы расстались как пара, потом он напугал дочь и создал условия, угрожающие ее жизни, я вышла из себя, мы поругались, он - внезапно - отказался от малейшей ответственности за случившееся (и даже нашел в этом сторонников, что сделало это событие еще более "приятным", потому что я была в шоке от того, что люди приравнивают ситуацию "оставил ребенка с отцом" к "оставил ребенка со случайным гостем", серьезно выдвигая претензии матерям и в той, и в другой ситуации с позиции "бросила ребенка" и "подставила человека"), мы пытались поговорить, сходили к терапевту, но довольно быстро стало понятно, что разлитого уже не собрать - тот юный милый мальчик, который мне понравился когда-то в клубе и в которого я была достаточно серьезно влюблена, превратился в мужчину, и этого мужчину я считаю отвратительным, а его ценности и способ общения - неприемлемыми.
Так я осталась без партнера. Не могу сказать, что мне было страшно - изначально, когда я принимала решение в 23 года, было понятно, что у отца ребенка ни мозги, ни образ себя, ни образ жизни, ни предыдущий опыт не подходят для нормального родительства. Но я, разумеется, надеялась, что все изменится. Надеялась зря.
Но у меня были мои друзья, особенно, конечно, моя лучшая подруга и моя мама. Мне очень помогали. Одна из подруг даже данные своей карты мне дала, чтобы я могла ездить работать в Москву и покупать билеты для этого. И я, наверное, даже переборщила с ее ресурсами, но как она меня тогда выручила - вряд ли даже она себе представляет. vespro, Леша Шипилев давшие мне деньги, хотя я даже просить тогда не особо умела (в ситуации, когда денег не было совсем, едва убеждала себя все-таки одолжить), все, кто хотя бы раз посидел с Сандрой, пока я работала или убегала по делам - они все в моем сердце, и я им очень благодарна.
Я изначально знала, что вариант "отдать ребенка бабушке и строить свою жизнь" - не для меня. Я не хотела потерять первые годы, первые слова, доверие. И я не хотела, чтобы ее воспитывала моя мама - хотя мама была только за. Мне не нравилось, как воспитывали меня, и мне не нравилось, какой становится Сандра после пары недель у бабушки. Хотя я очень благодарна моей маме за помощь - но это было возможно только в формате "я рядом". А в этом формате мне тоже было не очень удобно - я слишком привыкла жить одна, без мамы. Но мы как-то умудрились прожить почти два года почти вместе. Ну и сама возможность, конечно, оставить ребенка на неделю-другую бабушке и уехать отдыхать или работать, не волнуясь ни о чем - это очень важно.
Потом мы переехали в Москву (Сандре было 2,5) и внезапно наладили отношения с первой свекровью. Для этого мне пришлось серьезно отодвинуть в сторону отношения с ее сыном (доверия к ее любви к Сандре для того, чтобы рассказать хотя бы часть того, что произошло, у меня хватило только в этом году). Это было непросто. Особенно в свете того, что я - психотерапевт, и я знаю, что часть его особо крупных тараканов в голове - от нее и ее отношений с его отцом и бабушкой. Но я рада, что это получилось - у них хорошие отношения, и у барышни есть теперь две совершенно разные бабушки - с одной из них можно часами гулять, кататься на самокатах, пускаться в приключения, а вторая - печет с ней торты, учит буквы, шьет и вяжет ей наряды. Одна появляется регулярно раз в неделю, другая - приезжает или забирает ее на несколько недель.
Примерно в это же время я познакомилась со своим мужем.
Когда я шла на первое свидание, у меня было две версии событий: "это будет ужасное свидание" или "это будет случайный роман". Я не планировала рассказывать ему про дочь. Но он изначально оказался совсем другим (и вообще, это было первое удачное первое свидание в моей жизни), с ним было очень тепло и уютно, поэтому, когда моя мама позвонила мне и сказала, что Сандре стало очень плохо, и они вызвали скорую, я решила "данунафиг" и сообщила прямо в лоб: "У меня ребенок заболел, и мне надо срочно домой". Мой муж посмотрел на меня (он знал меня часа полтора к тому моменту) и спросил: "Поехать с тобой?".
Я не ожидала этого вопроса. Ну то есть можно, конечно, представить, с кем я встречалась до этого, что мужчины уже напрочь отучили меня ждать помощи в кризисных ситуациях, но на самом деле я упала в шок. Усилием воли я выбралась из него и включила мозг. Обдумала все варианты и сказала: "Нет, но спасибо за предложение". Я описала симптомы, и муж выдвинул версию, что это ларингит. И он угадал.
Пока мы были в больнице (из нее нас в тот же день под честное слово об ингаляциях отправили домой), он прислал мне смску. Потом позвонил.
Мы начали встречаться. Спустя некоторое время обсудили то, что у меня есть ребенок, и что мы будем делать. Потом он познакомился с дочерью. Где-то месяцев через девять мы начали жить вместе. Еще через несколько месяцев на вопрос о том "Какие у нас планы?" он сказал "Я хотел бы отвести Сандру в первый класс".
На самом деле все было непросто - то, что мой муж был готов психологически принять идею о том, что у меня есть ребенок, он хочет быть со мной, значит, ему нужно строить отношения еще и с моим ребенком, не означало, что у него есть необходимые навыки для этого. Ему было тридцать лет, он привык жить один и для себя, общаться со взрослыми людьми. Спустя какой-то момент меня озарило: для него Сандра - приемный ребенок. Это я ее знаю с первого момента жизни и даже до того. А для него она - совсем новое, незнакомое существо. И я начала многое объяснять и рассказывать, осознав, что каких-то вещей, которые знаю я о ней, он просто не может знать. Он сходил в ИРСУ на группу для приемных родителей. Он много думал. Много читал про привязанности. Что-то из этого он рассказывал мне, что-то нет, но медленно и постепенно он двигался от слов к делу.
Я очень ценила его усилия, потому что мой собственный отец, например, невзирая на всю свою мудрость, говорил о том, что он бы не смог принять чужого ребенка, как своего. Ну и у меня уже был пример, как люди и своих детей даже не пробуют узнать и полюбить. Я не считаю это нормальным, но факт есть факт - любить даже своего ребенка - это задача, и не все способны ее решить.
Где-то через полгода после нашей свадьбы, Сандра начала называть его папой. Я ей показывала мультики про приемное родительство и второй брак - Нико-2, Кунг-фу панда-2, Смурфики. Объясняла, что отцом и матерью может быть каждый здоровый человек, а вот мамой и папой - только тот, кто готов выполнять эту работу, и что ее отец не может выполнять эту работу (и вот могу сказать, что самое трудное в воспитании дочери для меня, лавировать в этой теме, не используя нецензурных слов, помня о том, что здоровая голова моей дочери важней справедливой оценки его действий), а мой муж - может, он учится, он работает над собой. Да, у него не все сразу получается, но мы можем ему помочь. И Сандра помогала - она очень терпеливая и теплая девочка, она тоже строила эти отношения - со своей стороны.
Особенно много произошло в последние полгода - количество перешло в качество. Они правда перестал конкурировать за меня и стали общаться вдвоем. Я больше не боюсь оставить Сандру с мужем на целый день, знаю, что он накормит ее, поиграет с ней, уложит спать и расскажет сказку - не играя в папу, а просто - как папа меня когда-то.
И все это отражалось на Сандриных рисунках: сначала она рисовала мужа на отдельном листе: то есть на одном листе она изображала семью (меня, мою маму, вторую бабушку или мою лучшую подругу), а потом брала дополнительный лист - и рисовала его там; потом на одном листе, но как ребенка, потом - как робота, потом - как какое-то животное с крыльями. И совсем недавно она начала рисовать его как полноценную часть семьи.
А вот вчера она нарисовала это:
Я не могу передать, что я по этому поводу думаю и чувствую.
Но это много счастья.
Технически я - мать-одиночка. Когда родилась Сандра, ее отцу было 20 лет. И он даже постарался что-то изобразить, но - как человек, не умеющий переживать трудности, - достаточно быстро это закончил. Закончилось, разумеется, все отвратительно, потому что иначе я бы до последнего боролась - сначала мы расстались как пара, потом он напугал дочь и создал условия, угрожающие ее жизни, я вышла из себя, мы поругались, он - внезапно - отказался от малейшей ответственности за случившееся (и даже нашел в этом сторонников, что сделало это событие еще более "приятным", потому что я была в шоке от того, что люди приравнивают ситуацию "оставил ребенка с отцом" к "оставил ребенка со случайным гостем", серьезно выдвигая претензии матерям и в той, и в другой ситуации с позиции "бросила ребенка" и "подставила человека"), мы пытались поговорить, сходили к терапевту, но довольно быстро стало понятно, что разлитого уже не собрать - тот юный милый мальчик, который мне понравился когда-то в клубе и в которого я была достаточно серьезно влюблена, превратился в мужчину, и этого мужчину я считаю отвратительным, а его ценности и способ общения - неприемлемыми.
Так я осталась без партнера. Не могу сказать, что мне было страшно - изначально, когда я принимала решение в 23 года, было понятно, что у отца ребенка ни мозги, ни образ себя, ни образ жизни, ни предыдущий опыт не подходят для нормального родительства. Но я, разумеется, надеялась, что все изменится. Надеялась зря.
Но у меня были мои друзья, особенно, конечно, моя лучшая подруга и моя мама. Мне очень помогали. Одна из подруг даже данные своей карты мне дала, чтобы я могла ездить работать в Москву и покупать билеты для этого. И я, наверное, даже переборщила с ее ресурсами, но как она меня тогда выручила - вряд ли даже она себе представляет. vespro, Леша Шипилев давшие мне деньги, хотя я даже просить тогда не особо умела (в ситуации, когда денег не было совсем, едва убеждала себя все-таки одолжить), все, кто хотя бы раз посидел с Сандрой, пока я работала или убегала по делам - они все в моем сердце, и я им очень благодарна.
Я изначально знала, что вариант "отдать ребенка бабушке и строить свою жизнь" - не для меня. Я не хотела потерять первые годы, первые слова, доверие. И я не хотела, чтобы ее воспитывала моя мама - хотя мама была только за. Мне не нравилось, как воспитывали меня, и мне не нравилось, какой становится Сандра после пары недель у бабушки. Хотя я очень благодарна моей маме за помощь - но это было возможно только в формате "я рядом". А в этом формате мне тоже было не очень удобно - я слишком привыкла жить одна, без мамы. Но мы как-то умудрились прожить почти два года почти вместе. Ну и сама возможность, конечно, оставить ребенка на неделю-другую бабушке и уехать отдыхать или работать, не волнуясь ни о чем - это очень важно.
Потом мы переехали в Москву (Сандре было 2,5) и внезапно наладили отношения с первой свекровью. Для этого мне пришлось серьезно отодвинуть в сторону отношения с ее сыном (доверия к ее любви к Сандре для того, чтобы рассказать хотя бы часть того, что произошло, у меня хватило только в этом году). Это было непросто. Особенно в свете того, что я - психотерапевт, и я знаю, что часть его особо крупных тараканов в голове - от нее и ее отношений с его отцом и бабушкой. Но я рада, что это получилось - у них хорошие отношения, и у барышни есть теперь две совершенно разные бабушки - с одной из них можно часами гулять, кататься на самокатах, пускаться в приключения, а вторая - печет с ней торты, учит буквы, шьет и вяжет ей наряды. Одна появляется регулярно раз в неделю, другая - приезжает или забирает ее на несколько недель.
Примерно в это же время я познакомилась со своим мужем.
Когда я шла на первое свидание, у меня было две версии событий: "это будет ужасное свидание" или "это будет случайный роман". Я не планировала рассказывать ему про дочь. Но он изначально оказался совсем другим (и вообще, это было первое удачное первое свидание в моей жизни), с ним было очень тепло и уютно, поэтому, когда моя мама позвонила мне и сказала, что Сандре стало очень плохо, и они вызвали скорую, я решила "данунафиг" и сообщила прямо в лоб: "У меня ребенок заболел, и мне надо срочно домой". Мой муж посмотрел на меня (он знал меня часа полтора к тому моменту) и спросил: "Поехать с тобой?".
Я не ожидала этого вопроса. Ну то есть можно, конечно, представить, с кем я встречалась до этого, что мужчины уже напрочь отучили меня ждать помощи в кризисных ситуациях, но на самом деле я упала в шок. Усилием воли я выбралась из него и включила мозг. Обдумала все варианты и сказала: "Нет, но спасибо за предложение". Я описала симптомы, и муж выдвинул версию, что это ларингит. И он угадал.
Пока мы были в больнице (из нее нас в тот же день под честное слово об ингаляциях отправили домой), он прислал мне смску. Потом позвонил.
Мы начали встречаться. Спустя некоторое время обсудили то, что у меня есть ребенок, и что мы будем делать. Потом он познакомился с дочерью. Где-то месяцев через девять мы начали жить вместе. Еще через несколько месяцев на вопрос о том "Какие у нас планы?" он сказал "Я хотел бы отвести Сандру в первый класс".
На самом деле все было непросто - то, что мой муж был готов психологически принять идею о том, что у меня есть ребенок, он хочет быть со мной, значит, ему нужно строить отношения еще и с моим ребенком, не означало, что у него есть необходимые навыки для этого. Ему было тридцать лет, он привык жить один и для себя, общаться со взрослыми людьми. Спустя какой-то момент меня озарило: для него Сандра - приемный ребенок. Это я ее знаю с первого момента жизни и даже до того. А для него она - совсем новое, незнакомое существо. И я начала многое объяснять и рассказывать, осознав, что каких-то вещей, которые знаю я о ней, он просто не может знать. Он сходил в ИРСУ на группу для приемных родителей. Он много думал. Много читал про привязанности. Что-то из этого он рассказывал мне, что-то нет, но медленно и постепенно он двигался от слов к делу.
Я очень ценила его усилия, потому что мой собственный отец, например, невзирая на всю свою мудрость, говорил о том, что он бы не смог принять чужого ребенка, как своего. Ну и у меня уже был пример, как люди и своих детей даже не пробуют узнать и полюбить. Я не считаю это нормальным, но факт есть факт - любить даже своего ребенка - это задача, и не все способны ее решить.
Где-то через полгода после нашей свадьбы, Сандра начала называть его папой. Я ей показывала мультики про приемное родительство и второй брак - Нико-2, Кунг-фу панда-2, Смурфики. Объясняла, что отцом и матерью может быть каждый здоровый человек, а вот мамой и папой - только тот, кто готов выполнять эту работу, и что ее отец не может выполнять эту работу (и вот могу сказать, что самое трудное в воспитании дочери для меня, лавировать в этой теме, не используя нецензурных слов, помня о том, что здоровая голова моей дочери важней справедливой оценки его действий), а мой муж - может, он учится, он работает над собой. Да, у него не все сразу получается, но мы можем ему помочь. И Сандра помогала - она очень терпеливая и теплая девочка, она тоже строила эти отношения - со своей стороны.
Особенно много произошло в последние полгода - количество перешло в качество. Они правда перестал конкурировать за меня и стали общаться вдвоем. Я больше не боюсь оставить Сандру с мужем на целый день, знаю, что он накормит ее, поиграет с ней, уложит спать и расскажет сказку - не играя в папу, а просто - как папа меня когда-то.
И все это отражалось на Сандриных рисунках: сначала она рисовала мужа на отдельном листе: то есть на одном листе она изображала семью (меня, мою маму, вторую бабушку или мою лучшую подругу), а потом брала дополнительный лист - и рисовала его там; потом на одном листе, но как ребенка, потом - как робота, потом - как какое-то животное с крыльями. И совсем недавно она начала рисовать его как полноценную часть семьи.
А вот вчера она нарисовала это:
Я не могу передать, что я по этому поводу думаю и чувствую.
Но это много счастья.