А вдруг он врет?
меня это всегда в историях с детскими изнасилованиями и развратными действиями всегда поражает: а вдруг ребенок врет? Хочет, дескать, выжить отчима или напугать мать.
Вчера только с клиенткой обсуждали эту тему: "Пусть сидит за столом, пока не съест", "Мать же приготовила, старалась, что значит - невкусно или не ест?" или "А как проверить, что ребенок правда ест дома, все ведь выливали борщ в унитаз". И я как-то не могла в тот момент сформулировать - про что это для меня. Но ведь это просто реакция ребенка на манипулирование при отсутствии искренней заинтересованности со стороны взрослого. Если с ребенком не договариваться, не предоставлять выбора, он ответит тем же. Его сам родитель учит именно этому.
Все эти вещи формируются при игнорировании ребенка. Отсутствии внимания к нему и его действиям.
Дети врут. Это нормально. Но родителям в важных вещах они врут только, если что-то не так: а)родитель слишком часто беспомощен или бесполезен, и они не хотят его зря расстраивать; б)родитель домогается правды, как следователь признания - чтобы наказать; в)родитель все равно не верит словам ребенка, если его мнение не совпадает с мнением ребенка; г)если все настолько хреново в общении родителя с ребенком, что у ребенка уже сдвинуты моральные нормы, и ему плевать, правду говорит он или нет, главное - получить то, что он хочет. Это не все варианты, конечно.
Но обычно они достаточно невеселые.
Я научилась врать в три года. Не обманывать, не лукавить - врать. Спокойно говорить неправду, глядя в глаза.
Это было связано с тем, что меня жесточайше ругали за сломанные вещи - в семье был культ бережливости.
Поэтому если я что-то ломала, я это прятала или тайно выбрасывала, а потом говорила, что понятия не имею, куда оно делось. Ну и чинить хорошо умела - могла замок шкафа сама перебрать, ну и - конечно - заклеить что-нибудь, запаять, накопить деньги и купить новое.
Я с детства знала, что если скажешь правду - накажут. А если с честным видом уйдешь в несознанку - может, все и обойдется, потому что родители хотят верить, что я - хорошая.
Я не наказываю свою дочь, когда она говорит мне правду. Так и сообщаю: я обещаю, что ничего ужасного не сделаю, буду на твоей стороне, расскажи мне, как все было.
И только если я это проговариваю, она рассказывает, что она ударила Максима потому, что он назвал ее дурой, а назвал он ее дурой за то, что она забрала его вещь и долго не отдавала.
А еще она знает, что я ее не обманываю. Бабушки (обе) обманывают по мелочам, а я нет. Это трудно - не врать детям. Но я стараюсь. Потому что рано или поздно такая ложь вскрывается, и ребенок начинает доверять меньше.
Я маминым родственникам перестала доверять, наверное, еще до школы, потому что они никогда не договаривались - только манипулировали.
Поэтому я считаю, что ребенок может чудовищно врать про то, что отчим изнасиловал или на улице ограбили только, если в семье что-то еще почти настолько же плохо. Мне, например, в жизни бы не пришло в голову оговорить отца перед мамой.
Ну и вчера у нас с дочерью был важный разговор, как обычно между делом. Он не про вранье, но про доверие тоже:
-А если я на тебя ругаюсь, что это значит?
-Это значит, что я сделала что-то плохое.
-Не всегда.
-Не всегда? - у нее такие глаза по пять копеек.
-Иногда я на тебя ругаюсь, потому что мне плохо.
-Правда? Как это?
-Потому что я очень устала, и меня все раздражает, и я начинаю ругаться там, где в другой день я бы не ругалась, а попробовала договориться.
Ну мы там еще пообсуждали, как отличить, когда я ругаюсь за ее косяк, а когда - просто так. Но у нее есть, кстати, классный способ меня остановить: когда я повышаю голос она мне говорит: "Что ты кричишь, как орел?", и я начинаю смеяться. Потому что я когда говорю слишком громко мой достаточно низкий голос правда повышается. Наверное, похоже на орла.
Вчера только с клиенткой обсуждали эту тему: "Пусть сидит за столом, пока не съест", "Мать же приготовила, старалась, что значит - невкусно или не ест?" или "А как проверить, что ребенок правда ест дома, все ведь выливали борщ в унитаз". И я как-то не могла в тот момент сформулировать - про что это для меня. Но ведь это просто реакция ребенка на манипулирование при отсутствии искренней заинтересованности со стороны взрослого. Если с ребенком не договариваться, не предоставлять выбора, он ответит тем же. Его сам родитель учит именно этому.
Все эти вещи формируются при игнорировании ребенка. Отсутствии внимания к нему и его действиям.
Дети врут. Это нормально. Но родителям в важных вещах они врут только, если что-то не так: а)родитель слишком часто беспомощен или бесполезен, и они не хотят его зря расстраивать; б)родитель домогается правды, как следователь признания - чтобы наказать; в)родитель все равно не верит словам ребенка, если его мнение не совпадает с мнением ребенка; г)если все настолько хреново в общении родителя с ребенком, что у ребенка уже сдвинуты моральные нормы, и ему плевать, правду говорит он или нет, главное - получить то, что он хочет. Это не все варианты, конечно.
Но обычно они достаточно невеселые.
Я научилась врать в три года. Не обманывать, не лукавить - врать. Спокойно говорить неправду, глядя в глаза.
Это было связано с тем, что меня жесточайше ругали за сломанные вещи - в семье был культ бережливости.
Поэтому если я что-то ломала, я это прятала или тайно выбрасывала, а потом говорила, что понятия не имею, куда оно делось. Ну и чинить хорошо умела - могла замок шкафа сама перебрать, ну и - конечно - заклеить что-нибудь, запаять, накопить деньги и купить новое.
Я с детства знала, что если скажешь правду - накажут. А если с честным видом уйдешь в несознанку - может, все и обойдется, потому что родители хотят верить, что я - хорошая.
Я не наказываю свою дочь, когда она говорит мне правду. Так и сообщаю: я обещаю, что ничего ужасного не сделаю, буду на твоей стороне, расскажи мне, как все было.
И только если я это проговариваю, она рассказывает, что она ударила Максима потому, что он назвал ее дурой, а назвал он ее дурой за то, что она забрала его вещь и долго не отдавала.
А еще она знает, что я ее не обманываю. Бабушки (обе) обманывают по мелочам, а я нет. Это трудно - не врать детям. Но я стараюсь. Потому что рано или поздно такая ложь вскрывается, и ребенок начинает доверять меньше.
Я маминым родственникам перестала доверять, наверное, еще до школы, потому что они никогда не договаривались - только манипулировали.
Поэтому я считаю, что ребенок может чудовищно врать про то, что отчим изнасиловал или на улице ограбили только, если в семье что-то еще почти настолько же плохо. Мне, например, в жизни бы не пришло в голову оговорить отца перед мамой.
Ну и вчера у нас с дочерью был важный разговор, как обычно между делом. Он не про вранье, но про доверие тоже:
-А если я на тебя ругаюсь, что это значит?
-Это значит, что я сделала что-то плохое.
-Не всегда.
-Не всегда? - у нее такие глаза по пять копеек.
-Иногда я на тебя ругаюсь, потому что мне плохо.
-Правда? Как это?
-Потому что я очень устала, и меня все раздражает, и я начинаю ругаться там, где в другой день я бы не ругалась, а попробовала договориться.
Ну мы там еще пообсуждали, как отличить, когда я ругаюсь за ее косяк, а когда - просто так. Но у нее есть, кстати, классный способ меня остановить: когда я повышаю голос она мне говорит: "Что ты кричишь, как орел?", и я начинаю смеяться. Потому что я когда говорю слишком громко мой достаточно низкий голос правда повышается. Наверное, похоже на орла.