Мои встречи с Полом Верховеном. Встреча 1-я)
Я записалась на мероприятие под названием «мастер-класс Пола Верховена» в Московской школе нового кино. И поскольку оказалось, что кроме «Робота-полицейского» я не видела ни одной его картины, вчера вечером я добросовестно готовилась. Посмотрела «Звёздный десант»)). Теперь вам ясна степень моей погруженности в тему.
Народу на встрече было человек 200, длилась встреча два часа и велась в форме диалога: из зала задавали вопросы, а Пол Верховен через переводчика отвечал. Говорил он по-английски, поэтому было приятно понимать его два раза подряд). Соседи мои записывали на айфон, и наверное, каждый второй это делал, так что запись рано или поздно где-нибудь всплывёт. От меня же - мемуары по горячим следам, конспективненько.
Сразу скажу про русское/российское кино: ничего, и никого, кроме Эйзенштейна Верховен не смотрел. Говорит, что живя в Америке не посмотришь ни русских фильмов, ни итальянских, ни каких-нибудь ещё, потому что с субтитрами они смотреть не любят: «у них вообще плохо с чтением». Однако с большим удовольствием он смотрит и пересматривает Эйзенштейна, посещал его музей, и, судя по всему, ему там нажаловались на финансирование, как это водится).
На все просьбы поделиться секретами, методом и т.д. Пол отправлял к Хичкоку и Эйзенштейну, поскольку их он почитает более всего. Даже говорил, что он делает то, что делал бы Хичкок, если бы в его время это было возможно. Про судьбы Голливуда и развитие кинематографа его много спрашивали - он рассказал, что за лето провалились 8 сверхдорогих фильмов, и он надеется, что в связи с этим студии прекратят вваливать деньги в спецэффекты и снова станут снимать кино про людей. Но, мол, киноиндустрия это переживёт, кино не кончится.
Он говорил, что на телевидении сейчас проекты интереснее, чем в кино, и что ему очень жаль, так как он любит именно кино, но он и на телевидении с удовольствием поработает.
Говорил о том, что всё очень плохо, если сценарий слаб, никто уже не сможет сделать хороший фильм. В основном слабостью сценария бывает финал, третий акт. Кстати, в пример привёл «Апокалипсис сегодня» Копполы. Как тот мучился, не имея нормального финала в сценарии. Но при этом, сколько бы он ни работал над сценарием, он своей фамилии в авторах сценария не ставит. Что в Голландии у него был «свой» сценарист. Который писал первый драфт, а потом Верховен «вызывая жгучую ненависть» писал второй драфт, и так они обменивались вариантами, пока не утверждался окончательный.
В Штатах не так. Ему почти всегда доставался уже готовый, принятый сценарий, в который не всегда можно было вообще вносить изменения. Так, ему достался «Основной инстинкт» готовым и с утверждённым Майклом Дугласом уже.
А вот "Вспомнить всё" ему достался после пяти режиссёров и с 45 вариантами сценария. И уже со Шварцнегером. И как ему повезло, что в тот момент в Голливуде была очередная забастовка, и у него было три месяца на работу со сценарием. И что он состряпал свой вариант из лучших кусочков этих 45 сценариев и худо-бедно выправил финал. А теперь сделали римейк, и он хуже, потому что это бредовая история, её нельзя воспринимать всерьёз, без юмора, а в новом фильме как раз слишком всё серьёзно. Как и в новом "Робокопе". Он так сказал: «Римейк меня разочаровал, но вместе с тем, я был доволен. Просто счастлив!»
Говорил, что его европейская манера добавлять в кино секса и сложных взаимоотношений, в Америке оказалась абсолютно не в кассу, его там продюсеры быстро усмирили.
Один мужчина сказал, что он в юности плакал, когда в фильме расстреливают Робокопа. Верховен очень оживился и сказал: Это очень важная для меня сцена. Это на самом деле аллегория распятия и воскрешения Христа. А про главного монстра-мозг из "Звёздного десанта" он сказал: его стоило бы сделать побольше, но продюсеры пожадничали. На самом деле это ведь образ БОга, как мы его себе представляем. А Бог должен быть как-то покрупнее. Вообще же, по поводу этого кино он сказал: сейчас я вижу, что первые 20 минут фильма слишком растянуты, потом всё очень круто, а последние полчаса скучноватые. Насчёт финала я, свежепосмотревшая, согласна, а первые 20 минут я погружалась и мне всё нравилось.
Про работу с актёрами было много вопросов.
Верховен рассказал, как познакомился с Рутгером Хауэром на съёмках своего первого телесериала, Тот совсем не умел играть, пришёл с улицы. Но очень быстро учился, и Верховен полюбил его настолько, что был готов снимать его всю жизнь. «Он был для меня как Марчелло Мастрояни для Феллини - тот, каким я бы хотел быть, если бы мог выбирать себя». Но после провала «Плоти и крови» они рассорились и больше вместе не работали.
Про театральных актёров он так сказал: театральные актёры не умеют играть на камеру, они должны играть и с партнёром и с камерой, а этому их не учили. Надо, стало быть, учить.
Интересно было, когда его спросили, как снимать секс, чтобы актёры не стеснялись. Он говорит, что надо очень чётко разработать сцену и решить её покадрово, буквально зарисовать всю "хореографию", обсудить всё это с актёрами до съёмки, чтобы уже никаких экспериментов и никаких неожиданных для актёра изменений на площадке не производилось. «Нужно быть достаточно бесстыдным, чтобы вагину называть вагиной» и отдавать очень чёткие указания. И обязательно ДО съёмок. Тогда актёры будут знать, что им делать, и просто кадр за кадром восстановят то, что от них требуется. Так же, как и с любым экшном вообще-то.
Также он говорил, что надо стараться создать для актёра такие условия, когда он верит в то, что сейчас происходит, и нелишне потратиться на достоверный реквизит и атмосферу, всё это окупится. Это к вопросу о том, не проще ли всё снимать в «зелёной комнате». Мол, во время съёмок «Звёздного десанта» он лично прыгал, изображая арахнида, и рычал, чтобы актёрам было легче играть.
А если с актёром трудно договориться, упорно не получается сделать так, как хочется, стоит довериться ему и дать ему сделать так, как он видит - глядишь, выйдет здорово. В то же время, говорил о том, что с актёрами надо спорить, будь он Джонни Депп или незнамо кто, если считаешь, что должно быть по-твоему. То есть, нельзя не идти на конфронтацию, если внутренне ты не согласен. И не надо бояться конфликтов - всё это во благо фильму.
В конце его просили сформулировать пять канонов, которым должен соответствовать режиссёр, который хочет добиться в Голливуде успеха. «Хотел бы я иметь эти пять канонов!» сказал он и придумал три. И то не каноны, а просто советы.
1. Бросаться в омут с головой, даже если не уверен в том, чо всё делаешь правильно, вообще не знаешь, как подступиться.
2. Биться не на жизнь, а на смерть с теми, кто хочет фильм упростить и удешевить в ущерб искусству.
3. Смотреть, что снимают другие, книжки читать и вообще)))
Это всё из области практики (всё же это был мастер-класс), но интересно было просто о нем самом послушать. Он, например, математик по образованию, а кино стал делать, служа в армии на флоте. Он фанат морпехов, и "это они научили его снимать кино".
Из Голландии он уехал потому, что в то время у них было очень левое правительство и ему не давали денег на кино, потому что считался он декаданским и депрессивным, порочащим образ голландца. А финансирование фильма должно было состоять из государственных средств на 50%. Его стала выталкивать из страны его мудрая жена, и он, посомневавшись, её послушаплся, стал рассматривать предложения из Штатов и нашёл то, которое его устроило. После выхода и успеха "Робокопа" они купили дом и переехали. Но в Штатах плохо то, что он не снимает своего, а только выбирает из предложенного. А выбирать уже давно не из чего. «Я никогда не мечтал снимать блокбастры».
Зато Америка, это страна, в которой приятно быть успешным. А Голландия или ещё какая-нибудь Европа этого не любит.
Однако, от голливудского кино он уже ничего хорошего не ждёт и собирается работать на телевидении, пока не вернётся кино с человеческим лицом.
Ещё был разговор о фашизме и о толерантности. Он сказал, что он всё же воспитан в Голландии, где уже лет 40 люди спокойно принимают чужую непохожесть во всём, где впервые в мире разрешена эвтаназия и никто не оперирует понятиями «гомосексуальный» «бисексуальный» или «гетеросексуальный», поскольку это никого не волнует. Поэтому он не случайно использовал в «Звёздном десанте нацистскую форму, эстетику и множество цитат из Ленни Рифеншталь. Потому что общество в этом фильме, под которым подразумевается американское общество, "они и есть грёбаные фашисты". Потому они и бегают, как во время Второй мировой.
Ещё был интересный вопрос про «Азазель» по Акунину, который он собирался снимать, да так и не снял. Говорит, что ему позвонила дочь, которая работала в Москве, и восторженно стала кричать, что он должен прочитать «Азазель» и снять кино. И только через год, когда вышел перевод на французский, он смог это сделать, и ему страшно понравилась книга. «Это напомнило мне бельгийские и французские комиксы моего детства. Та же лёгкость, такая же атмосфера». Короче, он увидел в этом возможность сделать ироничный и красивый лёгкий фильм. И даже Мила Йовович была назначена на роль злодейки. Но эта нехорошая женщина вдруг забеременела и ушла, а деньги давали под неё, так что и деньги ушли… короче, не сложилось.
А ещё мне понравилось, что он сказал, что по своему устройству кино - это музыка. Абсолютно то же самое. И его любимая фигура в музыке это Стравинский. Человек, который сделал музыку другой. И что он хотел всегда быть на него похожим.
Всё. Об искусстве как таковом были ещё вопросы и рассуждения, но это я не воспроизведу. Скажу лишь, что по его мнению искусство никому ничего не должно и он сам зрителям ничего не должен. Он снимает так, чтобы удовлетворить себя.
Народу на встрече было человек 200, длилась встреча два часа и велась в форме диалога: из зала задавали вопросы, а Пол Верховен через переводчика отвечал. Говорил он по-английски, поэтому было приятно понимать его два раза подряд). Соседи мои записывали на айфон, и наверное, каждый второй это делал, так что запись рано или поздно где-нибудь всплывёт. От меня же - мемуары по горячим следам, конспективненько.
Сразу скажу про русское/российское кино: ничего, и никого, кроме Эйзенштейна Верховен не смотрел. Говорит, что живя в Америке не посмотришь ни русских фильмов, ни итальянских, ни каких-нибудь ещё, потому что с субтитрами они смотреть не любят: «у них вообще плохо с чтением». Однако с большим удовольствием он смотрит и пересматривает Эйзенштейна, посещал его музей, и, судя по всему, ему там нажаловались на финансирование, как это водится).
На все просьбы поделиться секретами, методом и т.д. Пол отправлял к Хичкоку и Эйзенштейну, поскольку их он почитает более всего. Даже говорил, что он делает то, что делал бы Хичкок, если бы в его время это было возможно. Про судьбы Голливуда и развитие кинематографа его много спрашивали - он рассказал, что за лето провалились 8 сверхдорогих фильмов, и он надеется, что в связи с этим студии прекратят вваливать деньги в спецэффекты и снова станут снимать кино про людей. Но, мол, киноиндустрия это переживёт, кино не кончится.
Он говорил, что на телевидении сейчас проекты интереснее, чем в кино, и что ему очень жаль, так как он любит именно кино, но он и на телевидении с удовольствием поработает.
Говорил о том, что всё очень плохо, если сценарий слаб, никто уже не сможет сделать хороший фильм. В основном слабостью сценария бывает финал, третий акт. Кстати, в пример привёл «Апокалипсис сегодня» Копполы. Как тот мучился, не имея нормального финала в сценарии. Но при этом, сколько бы он ни работал над сценарием, он своей фамилии в авторах сценария не ставит. Что в Голландии у него был «свой» сценарист. Который писал первый драфт, а потом Верховен «вызывая жгучую ненависть» писал второй драфт, и так они обменивались вариантами, пока не утверждался окончательный.
В Штатах не так. Ему почти всегда доставался уже готовый, принятый сценарий, в который не всегда можно было вообще вносить изменения. Так, ему достался «Основной инстинкт» готовым и с утверждённым Майклом Дугласом уже.
А вот "Вспомнить всё" ему достался после пяти режиссёров и с 45 вариантами сценария. И уже со Шварцнегером. И как ему повезло, что в тот момент в Голливуде была очередная забастовка, и у него было три месяца на работу со сценарием. И что он состряпал свой вариант из лучших кусочков этих 45 сценариев и худо-бедно выправил финал. А теперь сделали римейк, и он хуже, потому что это бредовая история, её нельзя воспринимать всерьёз, без юмора, а в новом фильме как раз слишком всё серьёзно. Как и в новом "Робокопе". Он так сказал: «Римейк меня разочаровал, но вместе с тем, я был доволен. Просто счастлив!»
Говорил, что его европейская манера добавлять в кино секса и сложных взаимоотношений, в Америке оказалась абсолютно не в кассу, его там продюсеры быстро усмирили.
Один мужчина сказал, что он в юности плакал, когда в фильме расстреливают Робокопа. Верховен очень оживился и сказал: Это очень важная для меня сцена. Это на самом деле аллегория распятия и воскрешения Христа. А про главного монстра-мозг из "Звёздного десанта" он сказал: его стоило бы сделать побольше, но продюсеры пожадничали. На самом деле это ведь образ БОга, как мы его себе представляем. А Бог должен быть как-то покрупнее. Вообще же, по поводу этого кино он сказал: сейчас я вижу, что первые 20 минут фильма слишком растянуты, потом всё очень круто, а последние полчаса скучноватые. Насчёт финала я, свежепосмотревшая, согласна, а первые 20 минут я погружалась и мне всё нравилось.
Про работу с актёрами было много вопросов.
Верховен рассказал, как познакомился с Рутгером Хауэром на съёмках своего первого телесериала, Тот совсем не умел играть, пришёл с улицы. Но очень быстро учился, и Верховен полюбил его настолько, что был готов снимать его всю жизнь. «Он был для меня как Марчелло Мастрояни для Феллини - тот, каким я бы хотел быть, если бы мог выбирать себя». Но после провала «Плоти и крови» они рассорились и больше вместе не работали.
Про театральных актёров он так сказал: театральные актёры не умеют играть на камеру, они должны играть и с партнёром и с камерой, а этому их не учили. Надо, стало быть, учить.
Интересно было, когда его спросили, как снимать секс, чтобы актёры не стеснялись. Он говорит, что надо очень чётко разработать сцену и решить её покадрово, буквально зарисовать всю "хореографию", обсудить всё это с актёрами до съёмки, чтобы уже никаких экспериментов и никаких неожиданных для актёра изменений на площадке не производилось. «Нужно быть достаточно бесстыдным, чтобы вагину называть вагиной» и отдавать очень чёткие указания. И обязательно ДО съёмок. Тогда актёры будут знать, что им делать, и просто кадр за кадром восстановят то, что от них требуется. Так же, как и с любым экшном вообще-то.
Также он говорил, что надо стараться создать для актёра такие условия, когда он верит в то, что сейчас происходит, и нелишне потратиться на достоверный реквизит и атмосферу, всё это окупится. Это к вопросу о том, не проще ли всё снимать в «зелёной комнате». Мол, во время съёмок «Звёздного десанта» он лично прыгал, изображая арахнида, и рычал, чтобы актёрам было легче играть.
А если с актёром трудно договориться, упорно не получается сделать так, как хочется, стоит довериться ему и дать ему сделать так, как он видит - глядишь, выйдет здорово. В то же время, говорил о том, что с актёрами надо спорить, будь он Джонни Депп или незнамо кто, если считаешь, что должно быть по-твоему. То есть, нельзя не идти на конфронтацию, если внутренне ты не согласен. И не надо бояться конфликтов - всё это во благо фильму.
В конце его просили сформулировать пять канонов, которым должен соответствовать режиссёр, который хочет добиться в Голливуде успеха. «Хотел бы я иметь эти пять канонов!» сказал он и придумал три. И то не каноны, а просто советы.
1. Бросаться в омут с головой, даже если не уверен в том, чо всё делаешь правильно, вообще не знаешь, как подступиться.
2. Биться не на жизнь, а на смерть с теми, кто хочет фильм упростить и удешевить в ущерб искусству.
3. Смотреть, что снимают другие, книжки читать и вообще)))
Это всё из области практики (всё же это был мастер-класс), но интересно было просто о нем самом послушать. Он, например, математик по образованию, а кино стал делать, служа в армии на флоте. Он фанат морпехов, и "это они научили его снимать кино".
Из Голландии он уехал потому, что в то время у них было очень левое правительство и ему не давали денег на кино, потому что считался он декаданским и депрессивным, порочащим образ голландца. А финансирование фильма должно было состоять из государственных средств на 50%. Его стала выталкивать из страны его мудрая жена, и он, посомневавшись, её послушаплся, стал рассматривать предложения из Штатов и нашёл то, которое его устроило. После выхода и успеха "Робокопа" они купили дом и переехали. Но в Штатах плохо то, что он не снимает своего, а только выбирает из предложенного. А выбирать уже давно не из чего. «Я никогда не мечтал снимать блокбастры».
Зато Америка, это страна, в которой приятно быть успешным. А Голландия или ещё какая-нибудь Европа этого не любит.
Однако, от голливудского кино он уже ничего хорошего не ждёт и собирается работать на телевидении, пока не вернётся кино с человеческим лицом.
Ещё был разговор о фашизме и о толерантности. Он сказал, что он всё же воспитан в Голландии, где уже лет 40 люди спокойно принимают чужую непохожесть во всём, где впервые в мире разрешена эвтаназия и никто не оперирует понятиями «гомосексуальный» «бисексуальный» или «гетеросексуальный», поскольку это никого не волнует. Поэтому он не случайно использовал в «Звёздном десанте нацистскую форму, эстетику и множество цитат из Ленни Рифеншталь. Потому что общество в этом фильме, под которым подразумевается американское общество, "они и есть грёбаные фашисты". Потому они и бегают, как во время Второй мировой.
Ещё был интересный вопрос про «Азазель» по Акунину, который он собирался снимать, да так и не снял. Говорит, что ему позвонила дочь, которая работала в Москве, и восторженно стала кричать, что он должен прочитать «Азазель» и снять кино. И только через год, когда вышел перевод на французский, он смог это сделать, и ему страшно понравилась книга. «Это напомнило мне бельгийские и французские комиксы моего детства. Та же лёгкость, такая же атмосфера». Короче, он увидел в этом возможность сделать ироничный и красивый лёгкий фильм. И даже Мила Йовович была назначена на роль злодейки. Но эта нехорошая женщина вдруг забеременела и ушла, а деньги давали под неё, так что и деньги ушли… короче, не сложилось.
А ещё мне понравилось, что он сказал, что по своему устройству кино - это музыка. Абсолютно то же самое. И его любимая фигура в музыке это Стравинский. Человек, который сделал музыку другой. И что он хотел всегда быть на него похожим.
Всё. Об искусстве как таковом были ещё вопросы и рассуждения, но это я не воспроизведу. Скажу лишь, что по его мнению искусство никому ничего не должно и он сам зрителям ничего не должен. Он снимает так, чтобы удовлетворить себя.