«Нежелательные» организации: для кого?

[imed3]

В использовании термина «нежелательные организации» есть много странностей. Надо заметить, что такие странности существуют в правовом процессе не только русскоязычном, если желаете. Вообще появление новых «составов» размывает не только уголовную и даже административную практику, но и само понятие, принципы правоприменения. «Нежелательные организации», «экстремизм», «терроризм», «харрасмент», «иностранные агенты» - все эти термины лишены любого прежде всего содержательного смысла. То, о чем мы говорим слова, а теперь уже и целые выражения без денотата. Вот такие вот происходят события вроде известного анекдота про «проституткой обозвал». Вроде еще не сказал, не сделал, не опубликовал - а уже виноват. Возможно ли такое? Еще как. Но допустимо ли? Сам язык на все подобные вопросы дает однозначные и недвусмысленные ответы. На этом следует остановиться отдельно не столько с правовой, сколько с лингвистической, точки зрения. Вот давайте посмотрим на это с такой точки зрения: Талибан запрещенная организация, а кремлевская власть - нет спрашивает Эль Мюрид. И ответ с языковой точки зрения имеется: потому что кремлевскую власть пока «запретить» никто просто не догадался. То есть признак здесь - сугубо лингвистический: запрещенная это та, которую запретили. Хорошо ли, это, плохо ли, сейчас оценивать не возьмемся, но критерий как минимум понятный. Но вот попытка понять что же в этом запрете «такого» наталкивается на совершенно непонятную фактическую ситуацию: министр иностранных дел тов. Лавров публично встретился в Москве с запрещёнными в РФ международными террористами. Но все сказанные слова в данной фразе - абсолютная пустышка: они не дают никаких ответов ни на какие вопросы. Может быть просто потому что никто их не задает? В рамках одного короткого поста все порождаемые этим событием вопросы просто не умещаются, но к каждый поставить вполне хотя бы возможно. Ну, например, «запрещены потому что террористы»? Или: «встречается потому что запрещены»? Или скажем - запрещено ли встречаться с теми, кто запрещен? То есть из этой фразы можно хотя бы известным усилием вытащить хотя бы какую-то логику и что-то с чем-то «состыковать». Но какую логику можно вытащить из термина «нежелательные организации»? Вот скажем Запойник считает что « СМИ загибаются БЕЗ ДЕНЕГ. Которые им НЕЛЬЗЯ давать». Но кто это «решает»? Кремль? «Режим»? Дрезден? Для кого эти «организации» являются «нежелательными»? Это вообще не увязать ни в какую логику, даже лингвистическую: если, например, в Дрездене решили, что организация «АБВГД» является «нежелательной» то как к этому должны относиться остальные? Бездумно согласиться? Или «безропотно»? Мы, например, для себя не считаем тот же «Дождь» чем-то полезным, может быть даже наоборот: мы всегда сторонились этой компании с ее «серебряным» радиофилиалом. Но в том то и дело что КАЖДЫЙ САМ ДЛЯ СЕБЯ способен решить - что для него желательно, а что нет. Если Кремль имеет ввиду себя - то при чем тут какие-то действия нацеленные на то что бы мешать этим самым именно для него «нежелательным». И главное - кто является пострадавшим. Мы уже неоднократно говорили, что все подобные действия являются явным основанием для компенсации ущерба и привлечения к ответственности виновных. Но вопрос даже не деньгах (хотя это и немаловажно), и даже не в конкретных политических правах, которые ограничиваются подобными решениями что называется «де факто». Вопрос в том, кто соглашается с тем что за него решают вопросы «желательности»? С одной стороны, например, в Девяностые ничего подобного не могло возникнуть даже теоретически по умолчанию предполагалось что каждый выбирает для себя желательное и напротив нет - самостоятельно. В то же время сегодня дрезденский чекистский режим пытается не просто декларировать собственное неприятие к тем или иным субъектам, но и предлагать это мнение миру на внешне безальтернативной основе. Все это конечно начинается с принятия самого термина. Разумно ли это?
Порассуждайте.

Поддержать наш блог,
imed3, вы можете в любое время переводом по актуальным динамически изменяемым реквизитам опубликованным в конце этого текста.