Око за око: прощение долга как новый инструмент повышения конкурентоспособности?
Рассмотрев ситуацию вокруг Чарторыйского и Юсупова - Эльстона с точки зрения нашей собственной «оптики» мы пришли к выводу: рядом с условными чарторыйскими стоит условное же христианство, а с сумароковыми - эльстонами стоит мусульманство. Все это совершенно верно и однозначно, но едина ли религия вообще? Известно ли нам что кроме деления на два типа религии даже в одной из них существует как минимум два типа подходов, эмулируемыми разным прочтением основных трудов самой религии? Конечно это вещи общеизвестные, но, когда мы вспоминаем о том, что сами предлагаем видеть религии как торговые, финансовые кодексы немедленно возникают вопросы. И даже здесь по большому счету ответы имеются, и они достаточно общеизвестны: в огромном томе библии в целом существует как известно два не только «завета», но и два принципиальных подхода к решению этих внешне теологических проблем.
О чем же именно речь? Многие, наверное, знают, что ключевой разницей между заветами новым и старым представляется разница в отношении к ответственности, если можно так выразиться. Ветхий завет указывает, если выражаться просто, что око надо требовать за око, а зуб следует требовать за зуб. В ответ на смерть - смерть, и так далее. Новый же завет называют более гуманным. Но если религия - финансовый и торговый кодекс, то при чем тут может быть именно гуманизм? И есть ли ему вообще место в бизнесе?
Не так давно на двух существенно разных ресурсах ( 1 и 2) появились действительно достаточно любопытные и при этом изложенные весьма доступным для широкой публики языком материалы, вполне наглядно иллюстрирующие реализацию проводимой финансовыми властями ключевых стран финансовую политику, в особенности же ее весьма существенную гибкость. И именно в этом смысле нам явно следовало бы рассмотреть гибкость, которая столь же очевидно допускается, как бы это ни показалось может быть даже абсурдным, в религии. Для этого мы проделаем операцию, которая на первый взгляд возможно покажется кому-нибудь странной, но по итогам будет вполне очевиден ее истинный смысл. Мы в частности возьмем достаточно основополагающий инструмент одной из религий, а именно многим как минимум культурным людям известную молитву «Отче наш» и рассмотрим ее в трех языковых аспектах. Точнее - один из ее существенных фрагментов, на русском звучащий так: «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». В данном языке кажется, что трактовка несомненна. Однако в близком к русскому польском языке мы слышим следующее: «i przebacz nam nasze winy, jak i my przebaczamy tym, którzy przeciw nam zawinili». Не будем сейчас спорить о том, как воспринимается слово «winy» в польском языке, но в русском, давайте с этим согласимся, слово «долги» явно имеет как будто бы очевидно иную как минимум смысловую окрашенность. И уж конечно оборот «którzy przeciw nam zawinili» это явно и совершенно даже по лексике иное чем просто «должникам нашим». То есть при переводах становится как бы «непонятно» что именно имеется ввиду: вина, как понимает любой русскоязычный человек - это прежде всего провинность, и уже в дополнительном смысле некая ответственность, воспринимаемая в качестве долга, не правда ли. Так, о чем же идет речь?
Мы с вами помним и не забываем, что даже по официальной истории дипломатические письма в Польшу писались на латыни, даже тогда, когда другие короли получали тексты на французском. Так вот, если мы посмотрим фактически исходный текст данной молитвы, то есть как раз именно латынь мы прочитаем: «et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris»!
Это прощение не просто «должникам», но именно должникам - ДЕБИТОРАМ! На финансовом языке мы увидим требование прощать, то есть списывать дебиторскую задолженность. Теперь понятно откуда и кто дал 30 серебряников казначею из Кериафы. И зачем «казнили Христа»?
Порассуждайте.
Поддержать наш блог,
imed3, вы можете в любое время переводом по актуальным динамически изменяемым реквизитам опубликованным в конце этого текста.
О чем же именно речь? Многие, наверное, знают, что ключевой разницей между заветами новым и старым представляется разница в отношении к ответственности, если можно так выразиться. Ветхий завет указывает, если выражаться просто, что око надо требовать за око, а зуб следует требовать за зуб. В ответ на смерть - смерть, и так далее. Новый же завет называют более гуманным. Но если религия - финансовый и торговый кодекс, то при чем тут может быть именно гуманизм? И есть ли ему вообще место в бизнесе?
Не так давно на двух существенно разных ресурсах ( 1 и 2) появились действительно достаточно любопытные и при этом изложенные весьма доступным для широкой публики языком материалы, вполне наглядно иллюстрирующие реализацию проводимой финансовыми властями ключевых стран финансовую политику, в особенности же ее весьма существенную гибкость. И именно в этом смысле нам явно следовало бы рассмотреть гибкость, которая столь же очевидно допускается, как бы это ни показалось может быть даже абсурдным, в религии. Для этого мы проделаем операцию, которая на первый взгляд возможно покажется кому-нибудь странной, но по итогам будет вполне очевиден ее истинный смысл. Мы в частности возьмем достаточно основополагающий инструмент одной из религий, а именно многим как минимум культурным людям известную молитву «Отче наш» и рассмотрим ее в трех языковых аспектах. Точнее - один из ее существенных фрагментов, на русском звучащий так: «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». В данном языке кажется, что трактовка несомненна. Однако в близком к русскому польском языке мы слышим следующее: «i przebacz nam nasze winy, jak i my przebaczamy tym, którzy przeciw nam zawinili». Не будем сейчас спорить о том, как воспринимается слово «winy» в польском языке, но в русском, давайте с этим согласимся, слово «долги» явно имеет как будто бы очевидно иную как минимум смысловую окрашенность. И уж конечно оборот «którzy przeciw nam zawinili» это явно и совершенно даже по лексике иное чем просто «должникам нашим». То есть при переводах становится как бы «непонятно» что именно имеется ввиду: вина, как понимает любой русскоязычный человек - это прежде всего провинность, и уже в дополнительном смысле некая ответственность, воспринимаемая в качестве долга, не правда ли. Так, о чем же идет речь?
Мы с вами помним и не забываем, что даже по официальной истории дипломатические письма в Польшу писались на латыни, даже тогда, когда другие короли получали тексты на французском. Так вот, если мы посмотрим фактически исходный текст данной молитвы, то есть как раз именно латынь мы прочитаем: «et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris»!
Это прощение не просто «должникам», но именно должникам - ДЕБИТОРАМ! На финансовом языке мы увидим требование прощать, то есть списывать дебиторскую задолженность. Теперь понятно откуда и кто дал 30 серебряников казначею из Кериафы. И зачем «казнили Христа»?
Порассуждайте.
Поддержать наш блог,
imed3, вы можете в любое время переводом по актуальным динамически изменяемым реквизитам опубликованным в конце этого текста.