Адвент 11. Гендель - великий и прыгучий.
Эта история из разряда ужастиков ( для меня). Но выводы я сделала.
Этого „Мессию“ ( https://imb-irj.livejournal.com/830965.html ) мы играли с коллегой, с которой мы давно и хорошо знакомы, и я ей очень доверяю.
И вот она заметила, что я начала перед генеральной репетицией размечать на отдельном листе, какие номера мы играем, какие номера из тех, которые мы не играем, исполняются, и ещё раз всё это сверять с нотами.
И она спросила, зачем я это делаю.
Пришлось рассказать, чтобы не прослыть Шелдоном.
Наверное, я уже играла „Мессию” Генделя совсем без купюр, но это было давно, и обычно какие-то купюры всё-таки делаются.
И вот мы играли какую-то сильно усеченную версию с одной репетицией и гуманным дирижером.
Гуманность заключалась в том, что мы репетировали не в порядке оставшихся номеров, а по убыванию состава: сначала все вместе, с хором, трубы и и литаврами, потом уходили трубы, потом литавры, потом деревянные духовые, а последним оставалась виолончель, играющая Бассо континуо, дирижер и солисты. То есть, мы во время репетиции всё время скакали туда-сюда по произведению.
Перед концертом тоже пару номеров попробовали, и всё. Дирижер заранее написал мейл, что все номера, которые не играются, он вычеркнул.
Играли мы вдвоем. Сидим, играем. Доиграли до хора номер 19.
Он в ми-бемоль мажоре, в размере три четверти. В начале пять тактов паузы, в пятом такте вписан текст и ноты, которые альты поют. Я сижу, считаю.
И в тот самый момент, в пятом такте хор поёт что-то совсем другое и на другую мелодию.
Ну ладно, хор самодеятельный, мы досчали и вступили, и поняли, что наши ноты там ну совсем некстати звучат!
А у меня же абсолютный слух, и я слышу ми-бемоль мажор и три четверти. Мы ещё разок попробовали выступить и опять звучало некстати.
И тогда я на всякий случай решила посмотреть что там дальше, и перевернула страницу, а там номер 20, и тоже хор, и тоже в ми-бемоль мажоре, и тоже размер три четверти!
А где, в каком такте находятся хор и оркестр уже и не понять толком.
Мы переглянулись, и с невозмутимым видом стали что-то такое изображать смычками, в-основном по воздуху.
Ну кто же знал, что такое дурацкое совпадение может быть! И хор, и тональность, и размер совпадают, и на разных страницах, поэтому и не видно сразу ( и как раз это номер дирижер вычеркнуть забыл).
Мы с коллегой никому ничего не рассказали после концерта. Недавно встретились, опять играли вместе, я спросила, он помнит, конечно. Тоже сделал круглые глаза.
Я теперь всё проверяю, и не один раз.
И пусть коллеги думают, что я как Шелдон Купер из „Big Bang Theory”, мне свои нервы дороже!
Да, я ещё всегда перед концертами из нескольких произведений ноты в правильном порядке складываю.
Этого „Мессию“ ( https://imb-irj.livejournal.com/830965.html ) мы играли с коллегой, с которой мы давно и хорошо знакомы, и я ей очень доверяю.
И вот она заметила, что я начала перед генеральной репетицией размечать на отдельном листе, какие номера мы играем, какие номера из тех, которые мы не играем, исполняются, и ещё раз всё это сверять с нотами.
И она спросила, зачем я это делаю.
Пришлось рассказать, чтобы не прослыть Шелдоном.
Наверное, я уже играла „Мессию” Генделя совсем без купюр, но это было давно, и обычно какие-то купюры всё-таки делаются.
И вот мы играли какую-то сильно усеченную версию с одной репетицией и гуманным дирижером.
Гуманность заключалась в том, что мы репетировали не в порядке оставшихся номеров, а по убыванию состава: сначала все вместе, с хором, трубы и и литаврами, потом уходили трубы, потом литавры, потом деревянные духовые, а последним оставалась виолончель, играющая Бассо континуо, дирижер и солисты. То есть, мы во время репетиции всё время скакали туда-сюда по произведению.
Перед концертом тоже пару номеров попробовали, и всё. Дирижер заранее написал мейл, что все номера, которые не играются, он вычеркнул.
Играли мы вдвоем. Сидим, играем. Доиграли до хора номер 19.
Он в ми-бемоль мажоре, в размере три четверти. В начале пять тактов паузы, в пятом такте вписан текст и ноты, которые альты поют. Я сижу, считаю.
И в тот самый момент, в пятом такте хор поёт что-то совсем другое и на другую мелодию.
Ну ладно, хор самодеятельный, мы досчали и вступили, и поняли, что наши ноты там ну совсем некстати звучат!
А у меня же абсолютный слух, и я слышу ми-бемоль мажор и три четверти. Мы ещё разок попробовали выступить и опять звучало некстати.
И тогда я на всякий случай решила посмотреть что там дальше, и перевернула страницу, а там номер 20, и тоже хор, и тоже в ми-бемоль мажоре, и тоже размер три четверти!
А где, в каком такте находятся хор и оркестр уже и не понять толком.
Мы переглянулись, и с невозмутимым видом стали что-то такое изображать смычками, в-основном по воздуху.
Ну кто же знал, что такое дурацкое совпадение может быть! И хор, и тональность, и размер совпадают, и на разных страницах, поэтому и не видно сразу ( и как раз это номер дирижер вычеркнуть забыл).
Мы с коллегой никому ничего не рассказали после концерта. Недавно встретились, опять играли вместе, я спросила, он помнит, конечно. Тоже сделал круглые глаза.
Я теперь всё проверяю, и не один раз.
И пусть коллеги думают, что я как Шелдон Купер из „Big Bang Theory”, мне свои нервы дороже!
Да, я ещё всегда перед концертами из нескольких произведений ноты в правильном порядке складываю.