Катя и премьера.
Ну что сказать: сдали Катю.
Вопрос о том, каким образом она себя убила, пока остаётся открытым - нам элементарно не видно, да и смотреть некогда, пауз практически нет.
Но я спрошу у кого-нибудь.
А пока сижу и считаю, как цуцик, доли.
Оно очень занимательно, так как размер и темп могут меняться в каждом такте. Например один шестичетвертной такт дирижируется на два, следующий, такой же длины ( на бумаге), играется в два раза медленнее на шесть, потом опять на два, а потом один такт на четыре, четыре такта на пять. И я как раз одна и должна дать вступление. И когда-нибудь снова на два, но вдруг быстрее.
Поэтому считаю с начала до конца, и когда играю, тоже. А когда не играю пальцы загибаю хитрым способом. Рядом коллега - концертмейстер группы занят постоянной сменой инструментов.
Я уже привыкла не дёргаться, когда он перестаёт играть, и я остаюсь на первом пульте играть в одиночестве. Остальные сзади, ниже и далеко, поэтому как-то одиноко. Но он сидит ведь, возьмёт свою Виоль д'Амур заранее, и слушает, что я там играю.
То есть не то, что обычно, когда я концертмейстером сижу, и баста, а какое-то "гуляние с присмотром" получается. Пришлось нарастить пофигизм, чтобы легче жилось.
Капусту всё ещё не люблю.
Любимый пирог с капустой пока не испекла, но про музыку Яначека сказать могу следующее.
Красивая опера, если правильные ноты играть приблизительно вовремя.
Музыка такая текучая и очень нежная местами. Я втянулась и иногда кайфую ( и дирижёр тоже выучил и машет увереннее, что очень облегчает задачу).
Но самое приятное выяснилось на генеральной репетиции: эта музыка, казавшаяся страшной тягомотиной на репетициях
( коллеги теряли терпение просто рядами, кислород кончался и сгущались тучи), если играть её подряд, не останавливаясь в каждом третьем такте, продолжается один час пятьдесят минут ( как "Тоска").
И идёт без антракта. Так что я теперь буду играть её с удовольствием.
Вот задумалась теперь...
А может я просто репетировать не люблю?
В планах завтра: убиваем Дездемону.
Точнее Хосе Кура убивает, а мы его поддерживаем.
Вопрос о том, каким образом она себя убила, пока остаётся открытым - нам элементарно не видно, да и смотреть некогда, пауз практически нет.
Но я спрошу у кого-нибудь.
А пока сижу и считаю, как цуцик, доли.
Оно очень занимательно, так как размер и темп могут меняться в каждом такте. Например один шестичетвертной такт дирижируется на два, следующий, такой же длины ( на бумаге), играется в два раза медленнее на шесть, потом опять на два, а потом один такт на четыре, четыре такта на пять. И я как раз одна и должна дать вступление. И когда-нибудь снова на два, но вдруг быстрее.
Поэтому считаю с начала до конца, и когда играю, тоже. А когда не играю пальцы загибаю хитрым способом. Рядом коллега - концертмейстер группы занят постоянной сменой инструментов.
Я уже привыкла не дёргаться, когда он перестаёт играть, и я остаюсь на первом пульте играть в одиночестве. Остальные сзади, ниже и далеко, поэтому как-то одиноко. Но он сидит ведь, возьмёт свою Виоль д'Амур заранее, и слушает, что я там играю.
То есть не то, что обычно, когда я концертмейстером сижу, и баста, а какое-то "гуляние с присмотром" получается. Пришлось нарастить пофигизм, чтобы легче жилось.
Капусту всё ещё не люблю.
Любимый пирог с капустой пока не испекла, но про музыку Яначека сказать могу следующее.
Красивая опера, если правильные ноты играть приблизительно вовремя.
Музыка такая текучая и очень нежная местами. Я втянулась и иногда кайфую ( и дирижёр тоже выучил и машет увереннее, что очень облегчает задачу).
Но самое приятное выяснилось на генеральной репетиции: эта музыка, казавшаяся страшной тягомотиной на репетициях
( коллеги теряли терпение просто рядами, кислород кончался и сгущались тучи), если играть её подряд, не останавливаясь в каждом третьем такте, продолжается один час пятьдесят минут ( как "Тоска").
И идёт без антракта. Так что я теперь буду играть её с удовольствием.
Вот задумалась теперь...
А может я просто репетировать не люблю?
В планах завтра: убиваем Дездемону.
Точнее Хосе Кура убивает, а мы его поддерживаем.