Русский дух Ближнего Востока. Армейский дневник. «Скитание по тылам» Ч.7
...
Часть 15 http://ilyasevenard.livejournal.com/5738.html
Часть 16 http://ilyasevenard.livejournal.com/6039.html
Часть 17 http://ilyasevenard.livejournal.com/6146.html
Часть 18 http://ilyasevenard.livejournal.com/6408.html
Посещение психиатра действительно было простой формальностью.
- Ты, конечно, придурок, но психических заболеваний у тебя нет, так же, как нет матки. Так какого черта ты пришел ко мне? Почему ты не пошел к гинекологу?
Я придвинул к нему папку с рекомендацией от армейского психолога.
- Я пришел к Вам потому, что психиатр демобилизует из армии, а не гинеколог. В противном случае, я пришел бы к гинекологу, и матка у меня бы нашлась. К чему спектакль? Вот папка от КАБАНа.
Доктор, не особо сопротивляясь, подписал бумаги, и уже через два дня я отправился на центральную базу «Тель-а-Шомер» в последний раз. Сдав форму и переодевшись в гражданское, я набросил на голову панаму от солнца и зашагал домой. Израильская армия была классным приключением, но я был счастлив, что оно закончилось. Выйдя из автобуса в Ашкелоне, я сразу же направился к Яшке. Его телефон был выключен, возле дома стояло пять полицейских машин, а терраса была запружена людьми в форме.
Практически все дни до отъезда я пропутешествовал по своим самым любимым уголкам Израиля. По тем местам, где оживала история, а перед глазами возникали красочные видения. Я бродил по улицам Старого города, не замечая арабских и армянских торговцев. Я шел к храмовой горе, от которой густыми клубами в небо Иерушалаима поднимался дым. Шел, задевая плечами стариков в разорванных одеждах священников. Они рыдали, упав на колени, ведь на их глазах сбывалось страшное пророчество. На холмах, раскинутых вокруг Святого города, стоял лес, лес деревянных крестов и десятки тысяч распнутых на них людей, которым слепни и вороны еще не выели глаз, смотрели туда, где виднелась храмовая гора, и от нее в небо поднимался столб дыма и пламени. «Господь мой, Бог Авраама, Ицхака и Иакова, Бог отцов наших…» - бубнили, едва ворочая пересохшими от страшной жажды языками евреи. Я слышал плач матерей, чьи сыновья сейчас висели на крестах или безжизненно лежали по всей стране, словно укрывая от ног легионеров Святую землю своими телами, а старики рвали на себе одежды в мелкие лоскуты. Вся земля Израиля пропиталась кровью, вода обратилась здесь в слезы. На храмовой горе пылал Храм Господа, а его защитники безмолвно лежали, растерзанные холодной сталью римских клинков.
Я часами сидел неподвижно на краю скалы и наблюдал, как десятый осадный легион под руководством Силвы Флавия, окружив неприступную Массаду - последний очаг сопротивления в Иудее, сооружает гигантскую насыпь. Еще целых три года девятьсот шестьдесят отчаянных храбрецов будут сдерживать натиск непобедимого римского войска, прежде чем покончат с собой, когда дальнейшее сопротивление станет бесполезным.
Виски ломило от марихуны, я уже не чувствовал своего тела и, прислонившись к руинам «Дворца на рифе» в Кейсарии, с ужасом смотрел на брошенного к ногам будущего императора римской империи Веспассиана Флавия израненного и изорванного предводителя еврейского восстания. То был правитель из рода Хасмонейских царей Иосиф Бен Маттафий, вошедший в историю как предатель своего народа и блистательнейший историк эпохи под именем Иосиф Флавий.
Я мало встречался с кем-либо из приятелей в эти дни, все больше предпочитая одиночество, лишь изредка созваниваясь с бывшими сослуживцами. Славик продолжал свою службу в ВВС, Сашка Поваров загремел в тюрьму за нежелание обслуживать забор безопасности, а Борька стал матерым спецназовцем бригады «Гивати». И хотя его отношения с родителями по-прежнему оставались натянутыми, в его жизни произошли приятные перемены. Поскольку бойцы спецподразделений - это не тыловые крысы-растаманы вроде меня, то и отношение армии к таким солдатам совершенно иное. Элита войск, эти ребята подвергаются чудовищным нагрузкам и серьезным испытаниям в процессе тренировок, поэтому никакие бытовые неурядицы не должны отвлекать их. Узнав об отчаянном положении своего солдата, командир лично устроил разнос службе военных социологов. Борису в считанные дни оформили статус солдата-одиночки, командир сам подыскал и снял для него жилье. Армия выделила ему субсидию для покупки мебели и бытовой техники, начиная от электрочайника и заканчивая стиральной машиной.
***
Когда вся трава была скурена, а вещи упакованы, пришло время улетать. Такси мчало меня в аэропорт Бен-Гурион, но я знал - с какими бы чувствами я не уезжал из этой страны, я буду возвращаться сюда вновь и вновь. Ведь я ненавижу Израиль так же сильно, как люблю.
Уже перед самой посадкой в самолет, я вынул из кармана мобильник и нажал кнопку вызова.
- Але.
Услышав Яшин голос, я улыбнулся:
- Тебя отпустили?
- Два часа назад, до суда. Под подписку о невыезде.
-А что случилось?
- Ко мне вломились с обыском, я выбросил пакет с травой в окно, но мусора нашли его.
- Я надеюсь, они не нашли на нем твоих отпечатков пальцев.
- Хуже, Илья, - он грустно усмехнулся - они нашли в этом пакете чек от какой-то покупки, оплаченный моей «визой» и подписанный моей рукой. Я слышал, ты уезжаешь? Нужно повидаться.
- Яша, я уже сажусь в самолет.
Загорелось табло «пристегнуть ремни», а стюардесса попросила выключить мобильные телефоны. Поколебавшись еще пару секунд, я выбрал контакт «Лена Шнайдер» и нажал на зеленую клавишу: «Аппарат абонента выключен...»
P.S.
Выйдя из отеля, я спустился вниз по Де Теодор Канет к набережной и, свернув вправо, направился к китайскому ресторанчику напротив гавани Порт Д'Алькудия.
Расположившись за столиком, я заказал яичницу с беконом, чайник «Эрл Грея» и раскрыл свой лэптоп.
Когда компьютер нашел WiFi соединение, я пробежался по утренней аналитике: «Так, так, так... Стюарт Томпсон все так же бьет в барабаны и разоблачает заговор «банкстеров», Марк Фабер кошмарит инвесторов, а Билл Бонер упражняется в остроумии... Я закурил «Moods» и вошел в свою почту. Лэптоп пиликнул, что есть новое сообщение от «Лена Шнайдер».
Прочитав ее письмо, я расхохотался до истерики. Эта сучка не смогла удержаться, чтобы не поквитаться со стукачем-инвалидом и накачала его ЛСД, на чем и погорела. Бедняга впал в такое безумие, что ему пришлось вызывать бригаду «скорой помощи». Закончив следствие, военная полиция передала дело в трибунал. Судья шутки не оценил, решив, что нет ничего забавного в том, чтобы накачать слабоумного инвалида галлюциногеном, создав угрозу его жизни, и вкатил ей год тюрьмы, из которых она просидела девять месяцев.
Больше всего меня рассмешил ее Post scriptum: «И все равно, оно того стоило!»
P.P.S.
Лене Шнайдер:
Вторая Мировая война. Атлантика. Ночь. Густой туман. Раскачиваясь на волнах, в порт Мурманска идет транспортное советское судно с грузом по лэнд-лизу. Вся команда собралась в кают-компании. С места поднимается боцман и обращается к капитану:
- Слышь, Иваныч, а спорим, я сейчас своим хуем вот этот стол надвое переломлю!
- Да ну тебя!
Боцман достает из своих штанов здоровенную елду и со всего маха бьет по столешнице.
В этот момент с глубины всплывает немецкая подлодка и делает торпедный залп по советскому транспорту. Страшный взрыв! Судно разлетается на мелкие части и моментально идет ко дну. Чудом уцелевший капитан хватается за какой-то обломок: «Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие»!
Шнайдер, шутки у тебя и впрямь дурацкие, но мне очень их не хватает! На моей руке до сих пор шрам от твоих зубов. И не только на руке, и не только от зубов. Я благодарен тебе за каждое мгновение, которое мы были вместе, и спасибо за то, что вдохновила меня записать эту историю.
Часть 15 http://ilyasevenard.livejournal.com/5738.html
Часть 16 http://ilyasevenard.livejournal.com/6039.html
Часть 17 http://ilyasevenard.livejournal.com/6146.html
Часть 18 http://ilyasevenard.livejournal.com/6408.html
Посещение психиатра действительно было простой формальностью.
- Ты, конечно, придурок, но психических заболеваний у тебя нет, так же, как нет матки. Так какого черта ты пришел ко мне? Почему ты не пошел к гинекологу?
Я придвинул к нему папку с рекомендацией от армейского психолога.
- Я пришел к Вам потому, что психиатр демобилизует из армии, а не гинеколог. В противном случае, я пришел бы к гинекологу, и матка у меня бы нашлась. К чему спектакль? Вот папка от КАБАНа.
Доктор, не особо сопротивляясь, подписал бумаги, и уже через два дня я отправился на центральную базу «Тель-а-Шомер» в последний раз. Сдав форму и переодевшись в гражданское, я набросил на голову панаму от солнца и зашагал домой. Израильская армия была классным приключением, но я был счастлив, что оно закончилось. Выйдя из автобуса в Ашкелоне, я сразу же направился к Яшке. Его телефон был выключен, возле дома стояло пять полицейских машин, а терраса была запружена людьми в форме.
Практически все дни до отъезда я пропутешествовал по своим самым любимым уголкам Израиля. По тем местам, где оживала история, а перед глазами возникали красочные видения. Я бродил по улицам Старого города, не замечая арабских и армянских торговцев. Я шел к храмовой горе, от которой густыми клубами в небо Иерушалаима поднимался дым. Шел, задевая плечами стариков в разорванных одеждах священников. Они рыдали, упав на колени, ведь на их глазах сбывалось страшное пророчество. На холмах, раскинутых вокруг Святого города, стоял лес, лес деревянных крестов и десятки тысяч распнутых на них людей, которым слепни и вороны еще не выели глаз, смотрели туда, где виднелась храмовая гора, и от нее в небо поднимался столб дыма и пламени. «Господь мой, Бог Авраама, Ицхака и Иакова, Бог отцов наших…» - бубнили, едва ворочая пересохшими от страшной жажды языками евреи. Я слышал плач матерей, чьи сыновья сейчас висели на крестах или безжизненно лежали по всей стране, словно укрывая от ног легионеров Святую землю своими телами, а старики рвали на себе одежды в мелкие лоскуты. Вся земля Израиля пропиталась кровью, вода обратилась здесь в слезы. На храмовой горе пылал Храм Господа, а его защитники безмолвно лежали, растерзанные холодной сталью римских клинков.
Я часами сидел неподвижно на краю скалы и наблюдал, как десятый осадный легион под руководством Силвы Флавия, окружив неприступную Массаду - последний очаг сопротивления в Иудее, сооружает гигантскую насыпь. Еще целых три года девятьсот шестьдесят отчаянных храбрецов будут сдерживать натиск непобедимого римского войска, прежде чем покончат с собой, когда дальнейшее сопротивление станет бесполезным.
Виски ломило от марихуны, я уже не чувствовал своего тела и, прислонившись к руинам «Дворца на рифе» в Кейсарии, с ужасом смотрел на брошенного к ногам будущего императора римской империи Веспассиана Флавия израненного и изорванного предводителя еврейского восстания. То был правитель из рода Хасмонейских царей Иосиф Бен Маттафий, вошедший в историю как предатель своего народа и блистательнейший историк эпохи под именем Иосиф Флавий.
Я мало встречался с кем-либо из приятелей в эти дни, все больше предпочитая одиночество, лишь изредка созваниваясь с бывшими сослуживцами. Славик продолжал свою службу в ВВС, Сашка Поваров загремел в тюрьму за нежелание обслуживать забор безопасности, а Борька стал матерым спецназовцем бригады «Гивати». И хотя его отношения с родителями по-прежнему оставались натянутыми, в его жизни произошли приятные перемены. Поскольку бойцы спецподразделений - это не тыловые крысы-растаманы вроде меня, то и отношение армии к таким солдатам совершенно иное. Элита войск, эти ребята подвергаются чудовищным нагрузкам и серьезным испытаниям в процессе тренировок, поэтому никакие бытовые неурядицы не должны отвлекать их. Узнав об отчаянном положении своего солдата, командир лично устроил разнос службе военных социологов. Борису в считанные дни оформили статус солдата-одиночки, командир сам подыскал и снял для него жилье. Армия выделила ему субсидию для покупки мебели и бытовой техники, начиная от электрочайника и заканчивая стиральной машиной.
***
Когда вся трава была скурена, а вещи упакованы, пришло время улетать. Такси мчало меня в аэропорт Бен-Гурион, но я знал - с какими бы чувствами я не уезжал из этой страны, я буду возвращаться сюда вновь и вновь. Ведь я ненавижу Израиль так же сильно, как люблю.
Уже перед самой посадкой в самолет, я вынул из кармана мобильник и нажал кнопку вызова.
- Але.
Услышав Яшин голос, я улыбнулся:
- Тебя отпустили?
- Два часа назад, до суда. Под подписку о невыезде.
-А что случилось?
- Ко мне вломились с обыском, я выбросил пакет с травой в окно, но мусора нашли его.
- Я надеюсь, они не нашли на нем твоих отпечатков пальцев.
- Хуже, Илья, - он грустно усмехнулся - они нашли в этом пакете чек от какой-то покупки, оплаченный моей «визой» и подписанный моей рукой. Я слышал, ты уезжаешь? Нужно повидаться.
- Яша, я уже сажусь в самолет.
Загорелось табло «пристегнуть ремни», а стюардесса попросила выключить мобильные телефоны. Поколебавшись еще пару секунд, я выбрал контакт «Лена Шнайдер» и нажал на зеленую клавишу: «Аппарат абонента выключен...»
P.S.
Выйдя из отеля, я спустился вниз по Де Теодор Канет к набережной и, свернув вправо, направился к китайскому ресторанчику напротив гавани Порт Д'Алькудия.
Расположившись за столиком, я заказал яичницу с беконом, чайник «Эрл Грея» и раскрыл свой лэптоп.
Когда компьютер нашел WiFi соединение, я пробежался по утренней аналитике: «Так, так, так... Стюарт Томпсон все так же бьет в барабаны и разоблачает заговор «банкстеров», Марк Фабер кошмарит инвесторов, а Билл Бонер упражняется в остроумии... Я закурил «Moods» и вошел в свою почту. Лэптоп пиликнул, что есть новое сообщение от «Лена Шнайдер».
Прочитав ее письмо, я расхохотался до истерики. Эта сучка не смогла удержаться, чтобы не поквитаться со стукачем-инвалидом и накачала его ЛСД, на чем и погорела. Бедняга впал в такое безумие, что ему пришлось вызывать бригаду «скорой помощи». Закончив следствие, военная полиция передала дело в трибунал. Судья шутки не оценил, решив, что нет ничего забавного в том, чтобы накачать слабоумного инвалида галлюциногеном, создав угрозу его жизни, и вкатил ей год тюрьмы, из которых она просидела девять месяцев.
Больше всего меня рассмешил ее Post scriptum: «И все равно, оно того стоило!»
P.P.S.
Лене Шнайдер:
Вторая Мировая война. Атлантика. Ночь. Густой туман. Раскачиваясь на волнах, в порт Мурманска идет транспортное советское судно с грузом по лэнд-лизу. Вся команда собралась в кают-компании. С места поднимается боцман и обращается к капитану:
- Слышь, Иваныч, а спорим, я сейчас своим хуем вот этот стол надвое переломлю!
- Да ну тебя!
Боцман достает из своих штанов здоровенную елду и со всего маха бьет по столешнице.
В этот момент с глубины всплывает немецкая подлодка и делает торпедный залп по советскому транспорту. Страшный взрыв! Судно разлетается на мелкие части и моментально идет ко дну. Чудом уцелевший капитан хватается за какой-то обломок: «Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие»!
Шнайдер, шутки у тебя и впрямь дурацкие, но мне очень их не хватает! На моей руке до сих пор шрам от твоих зубов. И не только на руке, и не только от зубов. Я благодарен тебе за каждое мгновение, которое мы были вместе, и спасибо за то, что вдохновила меня записать эту историю.