Холмы
Философия о жизни и смерти на 4000 символов.
Я не предлагаю принять новый взгляд, а лишь высказываю свой, поэтому, кому это не интересно - лучше пропустить. Но любого вида аргументированые согласия / несогласия, уточнения, вопросы... очень, очень-очень приветствуются.
Посвящается гениальности И.Бродского.
Сделав круг, ворона взмыла вверх. Глядя на землю, она видела купол маленькой церкви, растущий над домами и их черепичными крышами. По дороге проковылял старый грузовик. Разбрасывая песчаную пыль, он остановился у деревянного здания кинотеатра; трое рабочих в грязных рубашках, надвинув на голову кепки, нехотя принялись за работу.
День погас уставшим солнцем, и тень купола уже скользила по яблоневому саду. Сад прятался в маленьком городке, который в свою очередь ютился между зелёными волнами холмов.
Когда ограда первого(последнего) дома осталась позади, человек распрямился и зашагал быстрее.
Не знаю, тепло ли ещё тогда было или уже прохладно, но он скинул кепку и, закусив сорваную травинку, подставил голову под нахлынувший зелёный ветер. Если повернуть налево, то минут через пять придёшь в лес, а если продолжать идти прямо, то придётся подняться на небольшой холм.
Вскоре земля под его ногами начала выгибаться и шагать стало труднее. Всё, что раньше было видно впереди, закрылось большим телом земли.
Холмы были везде. Можно идти без остановки и в который раз, поднявшись по склону на вершину, впереди ты увидишь то, что сзади смотрит на тебя. Потерянность и бесконечность зелёных волн, в которой не за что зацепится взгляду, держали человека на вершине, пока сама волна не убегала из-под его ног, уносимая потоком времени. Удержаться на гребне можно было лишь постоянно переходя на его новое место. Море. Бесконечное зелёное море, набегающее волнами земли, травы и кустов. Даже ветер, кажется, впитал в себя его запах.
Мало кто мог заметить, как холмы двигаются. Взобравшись наверх и остановившись, через некоторое время странным образом обнаруживаешь себя на склоне, а потом уже и у подножья. И совершенно не видно движения, лишь только картинки твоего падения. И не остаётся ничего другого, как подняться снова или, плюнув, лечь на траву.
Так и говорили, что у каждого холма есть своя душа, характер, глаза; и пока ты смотришь вперёд - сзади, с осторожностью и лёгкостью кошки, он тихо переливается от тебя.
Щелчок спички, и белый сигаретный дым уже вьётся змейкой. Только оторвавшись, сразу растворялся в воздухе и тёплых лучах. Склон был его любимым местом.
Зачем? Кто знает... Быть может он бежал от обыденности, и как собака с радостью вырывается из дому, так и он рвался туда - вверх. А может, это был бег к черте одиночества и отречённост;, скользя взглядом по черте горизонта, по трём рабочим в грязных рубашках, разгружающих грузовик, по крику птиц и по течению времени. Кто знает... Мы закроем глаза на причину по которой каждый вечер, как только растущая тень купола касалась первых яблонь, человек приходил сюда.
Он медленно курил, оставляя на траве свой след смятой травой. Иногда он брал с собой еду, и недалеко одиноко лежали комья чёрной бумаги. А когда с поля доносилось мычание подгоняемых коров -, вставал и неоглядываясь спускался вниз. По ямкам, по жёлтой траве, сквозь заоросли кустов.
Кусты были постоянными жителями холмов. Они, как и последние, никогда не останавливались. Только в отличие от холмов, не прятали своего движения, а даже подчёркивали глухим и сухим шуршанием. Кусты походили на большие комья закрученных, мёртвых веток. Каждая была отмечена рядом коричневых шипов, которые как когти впивались в одежду. Заходя в них, чувствуется, как за тобой закрываются двери восприятия и ты попадаешь в место, лишённое пространства. Перед тобой сухая тьма , через которую не пробивается ни время, ни луч света.
Сплюнув, пастух медленно поднялся и коровы нехотя поплелись с поля, вяло махая хвостами. Человек уже спускался по склону, подгоняемый вниз силой притяжения и под ногами его бежала зелёная волна.
Грустный взгляд взметнулся в небо, и раздвинув клочья веток, он вошёл в кусты... Они сомкнулись за ним, оборвав цепь шагов. В небе закричала ворона...
Разгруженная машина уже тряслась на ухабинах, когда в городок пришла страшная весть. Тень купола убежала за яблоневый сад.
Холмы - это наша жизнь, её бег нескончаемый - холма изгиба движение. Холмы - это мечты и желания, наша любовь и боль. Холмы - это луч солнца, упаший на лицо; это юность и старость глубокого кресла. Жизнь - это не биение сердца и не бег воздуха. Жизнь - это всё, что с нами, что внутри нас.
Кусты - это наша смерть. Кусты - это крики, это ужас и кровь, это мычание коров, убийцы поиски, трава вокруг, чёрные пятна еды и дымящий от одиночества окурок. Это трясущийся грузовик и крик злой вороний. Это все мы - люди. Смерть - это не костлявая старуха с косой, не нож пронзающий. Смерть - это всё, что у нас; всё, что вокруг нас.