лишний раз о гельмане
Ещё раз о Гельмане. Хотя, по большому счёту, не о Гельмане речь. Хочу прояснить те "простые вещи", исходя из которых, я считаю необходимым оказывать Гельману сопротивление.
Оправдание искусства. Марат Гельман организует выставки, которые вызывают общественный резонанс. Много ли на этих выставках искусства? Я считаю, что не так уж и мало. То есть искусство на них есть. Разного качества, шедевров не замечал, но допускаю их наличие. Часто - да, искусство провокационное. Но не всегда. Какова "нормативная" доля провокации в искусстве - том, что мы считаем классическим искусством? Эта доля огромна. Провокативность свойственна до определенной степени и Данте, и Мекаленжело - иконам Ренессанса. Свойственна Пушкину - преимущественно раннему, до 1925-го. Кумиру Пушкина - Байрону. Разве его "Манфред" не провокативен? Всё романтическое искусство, о котором выдающийся критик Надеждин писал: "Пошли бесконечные резанья, стрелянья, душегубства - ни за что, ни про что, для одного романтического эффекта..." (прошу прощения, цитирую по памяти) - весь романтизм, проникнутый мотивами чёрной магии, кровосмесительных связей, безумий и суицидов, в высшей степени провокативен. И сентиментализм провокативен. Гоголь и последовавшая за ним натуральная школа - сплошной скандал. Достоевский - очень яркий провокатор. Толстой в "Отце Сергии", "Дьяволе", "Крейцеровой сонате" выступает весьма провокативно. И общество всегда эту провокативность замечало. Часть публики - негодовала, а часть говорила: "Знаете, с искусствами не всё так просто. Художник всегда стремится выйти за горизонты общепринятой морали, он всегда покидает прокрустово ложе устоявшихся картин мира. Это не значит, что он отрицает истину и добро. Художник великий мыслит нравственно, но часто - аморально". Да, Бодлер в "Цветах зла" был нравственен - и демонстративно аморален.
Как относиться к богоборчеству какого-нибудь великого романтического безумца? Как к выражению глубокого отчаяния, в котором сквозит великая любовь. И тут вопрос: вы видите отчаяние, боль и нестерпимый экзистенциальный ужас в произведениях с выставок Гельмана? Большинство художников, в которых вы это отчаяние заподозрите, пожмут плечами и скажут, что вы их не поняли. "Какое отчаяние? Вы с луны свалились?" Я смотрю на "Синих носов" - и вижу только глум. И тут уж я пожимаю плечами: ну, им хочется этим заниматься, а кому-то хочется это "созерцать". Я допускаю, что я не понимаю... Точнее, я все понимаю, но свое понимание не абсолютизирую. К художникам у меня претензий, в сущности, нет: пусть их...
Культурный фронт. А теперь посмотрим с другой стороны. Если человек выступает с высказываниями против той или иной религии, того или иного народа, тех или иных убеждений - он враг этой религии, этого народа, этих убеждений? Кажется, да. Если он допускает эти высказывания на художественных выставках, в художественных произведениях, то... то, в силу сложности, остроты и парадоксальности подлинного искусства, нужно быть осторожным. Вот этим и пользуются кураторы "современного искусства". Они понимают, что на выставках сойдет многое - и постоянно прощупывают, что ещё им сойдет. Рубка икон - не сошла. А выставка "Родина" сошла. "Вас не нравится, что купола сравниваются с клизмами? Помилуйте, это красиво! Вы так не считаете? Значит, у нас разные вкусы. А о вкусах не спорят. А значит, останемся каждый при своем мнении". Это и есть методика провокаций. Пользуясь некоторой "родовой аморальностью" искусства, провокаторы позволяют себе все больше и больше. Может общество как-то блокировать такой механизм провокаций?
Поскольку они пользуются отсылкой к субъективному мнению, то и общество вправе этой отсылкой пользоваться. Поскольку искусство в каком-то смысле субъективно, то я имею право считать творения "Синих носов" посредственно исполненной пакостью. Я не говорю об этом с уверенностью - и пускай себе экспериментируют, но мнение свое я сохраняю. А кто-то считает "Синих носов" великим эстетическим свершением наших печальных дней. И вот этот кто-то получает возможность приобретать "Синих носов" в государственные коллекции. На основании чего? На основании субъективного мнения, что это хорошо. А если я убежден, что это посредственно исполненная пакость, должен ли я как-то противиться такой странной "культурной политике"? Кажется, должен. И не с "Синими носами" бороться (уж на них-то, точно, должно быть наплевать), а именно сопротивляться по мере сил культурной политике, которая их продвигает. Потому что такая культурная политика - это противоречащее моим убеждениям субъективное мнение, ставшее руководством к политическому действию. Главным принципом культурного противостояния должно быть: о вкусах спорят, а за политику борются!
Я считаю, что "красные человечки" в Перми - это дурь. А установленный Артемием Лебедевым "Знак-Знак" возле "Театра-Театра" - это даже не дурь, а придурь. А выставки Гельмана в государственном музее - это хамство и бесстыдство, переходящее в пропаганду зла. Так почему я должен спокойно смотреть, как мой город обрастает дурью, придурью, хамством, бесстыдством и пропагандой зла? Если кто-то предоставил мой город под "это", то речь уже о политике. И, оставляя в покое право художника заглядывать за горизонты морали, я выражаю неудовольствие по поводу этой культурной политики. В поле политики все очевидно: образцы культуры, неприемлемые для очень многих и у очень многих вызывающие отвращение, почему-то приняты за ориентиры стратегического развития.
Есть и эпизоды за гранью. Когда "художник" публично рубит иконы, он покидает пространство эстетики - и чему удивляться, если кто-то хочет этого "художника" наказать? Если крупная общественная группа посчитала этот акт вопиющим кощунством и оскорблением, то эта общественная группа должна быть услышана. Если завтра "художник" начнет изображать свастики на фоне наших национальных святынь - общество и это должно стерпеть?
Гельман. Теперь я возвращаюсь к Гельману, хотя не хочется зацикливаться на конкретных фигурах. Что делает Гельман? 1) Он организует площадки, на которых бесконечно ведется игра на пограничье искусства и провокаций. 2) Он также является идеологом культурной политики, которая опирается на "неоднозначное" искусство, т.е. искусство, вызывающее решительное неприятие у широких общественных групп. 3) Дурь, придурь и бесстыдство не просто навязываются - они сопровождают процесс разрушения культурной среды (в Перми эпохи "чиркуновщины" полным ходом ликвидировалась инфраструктура библиотек, клубов, детских лагерей и т.п., а также деградировали многочисленные объекты культурного наследия). Это не просто "пир во время чумы", а двуединый процесс: ликвидация + карнавализация. Символом этой карнавал-ликвидации стал для многих пермяков Гельман. Мне лично, кстати, он перестал быть интересен, когда стал банален. Сначала он и его "ребята" обливали оппонентов словесными помоями. Потом уровень загрязнения, насколько могу судить, понизился. И Гельман лично пустился в банальную клевету. Он, по сути, сам раскрылся - и не знаю, интересно ли ещё его мнение кому-либо, кроме чиновников, которых тот же Гельман все время обдает презрением. Очевидно, для них это главный показатель креатива.
Какие интересы движут гельмановской "культурной революцией"? Во-первых, искренняя любовь к современному искусству и тусовкам, которые вокруг этого искусства организуются. Агенты этой "культурной политики", действительно, всё это любят - и считают "это" самым прогрессивным культурным движением. Во-вторых, интересы корпоративные - определенная тусовка получила ресурсы власти. И срослась с властью. Поэтому, в-третьих, этой "революцией" движет наша шизофреническая власть, она испускает посткультуру из своих пор, посткультура есть подлинная природа власти. Гельман фигура не оппозиционная - наоборот: его фестивали стали демонстрациями новой власти, а его музей - главным хранилищем её символов. Это весьма специфический симбиоз, мощно подпитывающий ряды "культурреволюционеров". Кстати, слово "революция" здесь нужно читать постмодернистски: под "культурной революцией" скрыто нечто на удивление замшелое и непригодное ко дню сегодняшнему, это отрыжка перестройки. В-четвертых, "культурная революция" преследует какие-то "проектные" цели: развитие европейской идентичности, усиление "креативности", новая культурная карта страны и непременное отмирание прежних цивилизационных структур.
Кто против? Этот взгляд на "Пермский проект" в самой Перми отнюдь не маргинален, но кто же должен разворачивать альтернативную культурную политику? С одной стороны, "консервативное крыло" власти, которое, как всегда, ведет тактику компромиссов. С другой - патриотическая интеллигенция, которая, увы, капитулировала - я-то считаю, что она капитулировала по всем позициям задолго до Гельмана. Поэтому успехи Марата Александровича столь внушительны - тоталитарная партия постмодернистской попсы не отдает инициативу, потому что и отдать-то её пока некому. Покуда это так - у "коллективного гельмана" нет сильного контрагента - реакция на посткультуру становится все более стихийной и агрессивной. Может быть, "коллективный гельман" именно этого и хочет?