Падал прошлогодний снег
Существует правило - никогда не возвращаться в свое прошлое. Но я как раз-таки обожаю возвращаться в свое прошлое. Люблю это дело только потому, что какой-то идиот однажды мне сказал, что возвращаться в свое прошлое нельзя. "Пошел на хуй",- подумал я тогда, и с тех пор стал активно возвращаться в свое прошлое.
Ибо слово "нельзя" всегда слегка меня раздражало.
И поэтому, будучи в прошедшие выходные в Сарове, субботним теплым вечером я пошел бухать в памятный для меня домик, в котором располагаются редакции газет "Вести города" и "Новый город". Там, напомню, я проработал практически 9 месяцев. Собственно говоря, эти две газеты и родили из меня истинного журналиста - продажного, безумно талантливого и лживого.
Бухла я принес с собой предостаточно:
В редакции было тихо и пусто:
Угрюмые, темные и, местами, довольно страшные помещения редакции, казалось, затаились и с любопытством меня рассматривали:
Ситуация явно располагала к тому, чтобы в одиночестве пофилософствовать и заняться самоанализом - "Вот такая вот она, сука, жизнь, Илья - непредсказуемая и сложная... Еще недавно ты тут работал, писал всякую, никого, блять, не интересующую хуйню про какие-то трубы, глухие деревни, концерты, форумы и всерьез думал, что ты занимаешься полезным и с ума сойти каким, блять, нужным делом..."
Задумчиво гудел неоновый свет, в трубах нерешительно перетекала вода.
На тумбочках валялись макеты нового выпуска газеты:
А вот готовый выпуск - уже с красными буквами. Только сейчас, спустя год, я догадался, что эти красные буквы печатаются отдельно. "Почему я бываю таким идиотом?"- подумал я:
Там же, в ворохе всяких бумаг, удалось найти поистрепанный выпуск газеты с моей суперской статьей о знаменитом туре по Беларуси:
За окном медленно темнело, и на меня вдруг напал непреодолимый тупняк - когда сидишь, бывает, где-нибудь, и абсолютно нет ни сил, ни желания куда-то идти и что-то делать:
Но тут я вспомнил про Москву - любимую мою столицу: "Как она там одна, без меня? Она ведь не переживет такой тяжелой и долгой разлуки! Уж неужели эти злые гастарбайтеры будут поднимать Россию с колен, пока я тут, рефлексирующий гений чистой хуеты, трачу на какой-то сраный тупняк драгоценные секунды своей жизни?! Нет, надо возвращаться в Москву и творить - творить вечное и доброе! Творить, пока меня окончательно не переломали..."
Я выключил везде свет, собрал пустые банки, удалил любые следы моего присутствия - и ушел.
Впереди была Москва.
Такая же пустая в своей суете, как и пустой - в своем пуленепробиваемом затягивающем спокойствии - Саров.
Ибо слово "нельзя" всегда слегка меня раздражало.
И поэтому, будучи в прошедшие выходные в Сарове, субботним теплым вечером я пошел бухать в памятный для меня домик, в котором располагаются редакции газет "Вести города" и "Новый город". Там, напомню, я проработал практически 9 месяцев. Собственно говоря, эти две газеты и родили из меня истинного журналиста - продажного, безумно талантливого и лживого.
Бухла я принес с собой предостаточно:
В редакции было тихо и пусто:
Угрюмые, темные и, местами, довольно страшные помещения редакции, казалось, затаились и с любопытством меня рассматривали:
Ситуация явно располагала к тому, чтобы в одиночестве пофилософствовать и заняться самоанализом - "Вот такая вот она, сука, жизнь, Илья - непредсказуемая и сложная... Еще недавно ты тут работал, писал всякую, никого, блять, не интересующую хуйню про какие-то трубы, глухие деревни, концерты, форумы и всерьез думал, что ты занимаешься полезным и с ума сойти каким, блять, нужным делом..."
Задумчиво гудел неоновый свет, в трубах нерешительно перетекала вода.
На тумбочках валялись макеты нового выпуска газеты:
А вот готовый выпуск - уже с красными буквами. Только сейчас, спустя год, я догадался, что эти красные буквы печатаются отдельно. "Почему я бываю таким идиотом?"- подумал я:
Там же, в ворохе всяких бумаг, удалось найти поистрепанный выпуск газеты с моей суперской статьей о знаменитом туре по Беларуси:
За окном медленно темнело, и на меня вдруг напал непреодолимый тупняк - когда сидишь, бывает, где-нибудь, и абсолютно нет ни сил, ни желания куда-то идти и что-то делать:
Но тут я вспомнил про Москву - любимую мою столицу: "Как она там одна, без меня? Она ведь не переживет такой тяжелой и долгой разлуки! Уж неужели эти злые гастарбайтеры будут поднимать Россию с колен, пока я тут, рефлексирующий гений чистой хуеты, трачу на какой-то сраный тупняк драгоценные секунды своей жизни?! Нет, надо возвращаться в Москву и творить - творить вечное и доброе! Творить, пока меня окончательно не переломали..."
Я выключил везде свет, собрал пустые банки, удалил любые следы моего присутствия - и ушел.
Впереди была Москва.
Такая же пустая в своей суете, как и пустой - в своем пуленепробиваемом затягивающем спокойствии - Саров.