Не для фейсбука...
В какое-то время - теперь уже прекрасное - казалось, что мы не можем договориться, потому что наши словари не совпадают. Наши понятия называются одними и теми же словами, но вкладываем мы в них разное. Казалось, что довольно смертельной, мучительной филологической работы - и словари могут быть совмещены, и мы поймем друг друга! Потому что мы говорим, на самом деле, об одном и том же (так казалось), мы стремимся к одним вершинам, мы сторонимся одинаковой грязи и клеймим одни и те же грехи (и предаемся тем же самым порокам).
Потому что мы, в целом, хорошие...
Но пришла беда. И словари стали не нужны - мы открыли свои души, как викинги вспарывают грудь врага, чтобы вытащить наружу легкие и сердце. Оказалось, что филологические штудии, словарные баталии и культурные дуэли - ничто по сравнению со скопившейся внутри ненавистью.
Больше ничего не надо объяснять, больше не нужно поступаться принципами, больше не нужно искать компромиссы - достаточно получить в руки нож, и мы пойдем убивать друг друга и призывать своих детей независимо от возраста и пола встать к плечу плечом, нож к ножу. Вспарывать и вытаскивать наружу правду, вспарывать и вытаскивать.
Кто посильнее, тот - ножом и арматурой, кто побессильнее - матом и оскорблениями.
Чистые эмоции не нуждаются в словарях. Они не нуждаются в культурной мишуре. Христианство сыпется с нас, как золото с кружев, когда мы находим врага. Потому что выяснилось, наконец, мы и в самом деле одинаковые - сторона баррикады несущественна. "Мы не такие"... Мы - такие же.
В начале событий еще теплилась надежда, что мы отличаемся уже не словарями, но всего лишь пропасть лежит между нашими кодексами, что отличие состоит не в названиях, а в содержании понятий "ум", "честь", "совесть", "милосердие", "добро"...
Какие чудесные забытые слова, какие милые архаизмы! Есть ли они у Ожегова?
Но потом стало ясно - никакие понятия больше не имеют значения. Ведь чистая и благородная ярость вскипает, как волна, захлестывающая мозг и душу. И они стыдливо ретируются, уступая место Организму. Который хочет только хорошо жрать и убивать все, что движется напротив.
Мы, в целом, не хорошие. Мы, в целом, никакие.
"Добро" и "зло" для нас уже неинтересны: это всего лишь отмычка для мозгов, разводной ключ, которым надо ударить несогласного, или бить и бить его в кровавую кашу, если он не сразу упал на колени. Да нам и вообще больше ничего не интересно. Мы определились.
Поздравляю, товарищи! Мы, наконец-то, увидели себя в зеркале.
Потому что мы, в целом, хорошие...
Но пришла беда. И словари стали не нужны - мы открыли свои души, как викинги вспарывают грудь врага, чтобы вытащить наружу легкие и сердце. Оказалось, что филологические штудии, словарные баталии и культурные дуэли - ничто по сравнению со скопившейся внутри ненавистью.
Больше ничего не надо объяснять, больше не нужно поступаться принципами, больше не нужно искать компромиссы - достаточно получить в руки нож, и мы пойдем убивать друг друга и призывать своих детей независимо от возраста и пола встать к плечу плечом, нож к ножу. Вспарывать и вытаскивать наружу правду, вспарывать и вытаскивать.
Кто посильнее, тот - ножом и арматурой, кто побессильнее - матом и оскорблениями.
Чистые эмоции не нуждаются в словарях. Они не нуждаются в культурной мишуре. Христианство сыпется с нас, как золото с кружев, когда мы находим врага. Потому что выяснилось, наконец, мы и в самом деле одинаковые - сторона баррикады несущественна. "Мы не такие"... Мы - такие же.
В начале событий еще теплилась надежда, что мы отличаемся уже не словарями, но всего лишь пропасть лежит между нашими кодексами, что отличие состоит не в названиях, а в содержании понятий "ум", "честь", "совесть", "милосердие", "добро"...
Какие чудесные забытые слова, какие милые архаизмы! Есть ли они у Ожегова?
Но потом стало ясно - никакие понятия больше не имеют значения. Ведь чистая и благородная ярость вскипает, как волна, захлестывающая мозг и душу. И они стыдливо ретируются, уступая место Организму. Который хочет только хорошо жрать и убивать все, что движется напротив.
Мы, в целом, не хорошие. Мы, в целом, никакие.
"Добро" и "зло" для нас уже неинтересны: это всего лишь отмычка для мозгов, разводной ключ, которым надо ударить несогласного, или бить и бить его в кровавую кашу, если он не сразу упал на колени. Да нам и вообще больше ничего не интересно. Мы определились.
Поздравляю, товарищи! Мы, наконец-то, увидели себя в зеркале.