I Can See The Laborovaya Sky
Спать я так и не лег. Сейчас уже семь утра. Ярко светит солнце. Оно-то и подвигло меня возбодрствовать. Когда я закончил писать в три и подошел к окну, то обнаружил, что уже светает, и всполохи зари раскрасили небо, отражались в воде озера, которое расстилалось прямо под окном. Штиль. В понижениях и котловинах разлёживался туман. Господи, какая ж красота неописуемая, и никто не видит! И я мог продрыхнуть этот единственный и неповторимый рассвет.
Не где-то там на вершине мира, - просто вид из окна! Я открыл створку и холодный утренний воздух потянулся в комнату. Божественная идеальная красота вокруг, благословенная тишина утра, лишь редкие крики птах и чаек нарушали ее. Время от времени по озеру проползали вереницы уточек. С каждой минутой небо меняло оттенок и было приятно за ним наблюдать. В течение получаса я наблюдал тонкую игру света, рассчитав по навигатору время восхода, - скоро! Краски небосклона становились все более яркими и насыщенными. Спать по-прежнему совершенно не хотелось.
Наконец в 3.40 солнышко выглянуло в щель между горной цепью и нижней кромкой облаков. Потом снова заползло в тучу. Я стал рассматривать окрестности в бинокль. Долго смотрел. Где-то в складках горизонта укрылся чум Августа Ландо, но я его так и не увидел. Наконец мне надоело, краски стали привычно лучезарно-утренними и я решил почитать какую-нибудь книгу с видом на рассвет.
Взял с полки «Портрет Дориана Грея» и углубился в приятное чтение, сев перед окном так, чтобы рассветные лучи светили прямо на меня. Кайф! Кайф бессонного утра, накрученной нервной системы. Ах, Дориан, твоя красота увянет, а эта нет..! Вечная, незыблемая, нетребовательная. В отличие от большинства семейно-обывательских библиотек, книги в этом доме почти все были с закладками, указывая на реальное чтение. Кто же этот чтец? Сам?
Спать по-прежнему не хотелось. Два или три раза я выходил на улицу и находил Лаборовую сонно-спящей.
Ни одна шкура не залаяла, только вороны кричали. И такой деревня будет часов до девяти. По великой северной традиции, мало кто выползет из дома рано, какое бы распрекрасное солнце не светило в окна. Другая сторона улицы была обращена к старице Щучьей, обрываясь крутым уступом.
На запад расстилалась обширная безлесая низина, вплоть до Уральских гор. Дымка рассеивалась и очертания хребта становились все более отчетливыми, наливаясь спелым розовым рассвета.
Я думал было прилечь поспать в принудительном порядке, но понял, что голоден. Пока завтракал совсем раздумал спать. Снова стал читать и в шесть утра услышал стук в дверь. Пришел сам Дориан Грей, и с ходу принялся извиняться за вчерашнее. Схватил пылесос и принялся за ковер в зале, где было много мелкого мусора. «Остынь, Дориан, …, шесть утра!» - хотел я сказать ему, но принялся помогать.
Он наглухо зашторил окна утренней стороны - солнце не любит. Этой ночью он немного поспал, в отличие от меня. Раз десять зашел с кухни ко мне в зал, где я развалился на диване, каждый раз внося какой-нибудь пустячный комментарий или вопрос. Например, что несмотря на вчерашнее, он был искренен и все сказанное правда, подытожил «Я не …бол, ты не подумай». Он так и не ушел досыпать, поскольку мучился с похмелья и отправился за спасительной бутылкой к другу. Вернулся с добычей, понемножку капал себе в рюмку и стал приходить в себя. Я взял интервью у него почти с час хронометражом.
Хорошее интервью. Несколько раз он просил прервать запись… И правильно, куда мне это девать - я не пишу сценарии саспенсов. Услышал и забыл... Но как назло такие истории не забудешь, они без всякого диктофона застревают в голове - не выколотишь. Был уже десятый час утра когда разговор иссяк. Пришел дизелист со свежими уже выпотрошенными сырками, мы загрузили их в морозилку. Спать я передумал, решил поговорить с дизелистом и поехал в дизельную. Солнце нового дня, теплый ветер - благословенная августовская тундра!
Не где-то там на вершине мира, - просто вид из окна! Я открыл створку и холодный утренний воздух потянулся в комнату. Божественная идеальная красота вокруг, благословенная тишина утра, лишь редкие крики птах и чаек нарушали ее. Время от времени по озеру проползали вереницы уточек. С каждой минутой небо меняло оттенок и было приятно за ним наблюдать. В течение получаса я наблюдал тонкую игру света, рассчитав по навигатору время восхода, - скоро! Краски небосклона становились все более яркими и насыщенными. Спать по-прежнему совершенно не хотелось.
Наконец в 3.40 солнышко выглянуло в щель между горной цепью и нижней кромкой облаков. Потом снова заползло в тучу. Я стал рассматривать окрестности в бинокль. Долго смотрел. Где-то в складках горизонта укрылся чум Августа Ландо, но я его так и не увидел. Наконец мне надоело, краски стали привычно лучезарно-утренними и я решил почитать какую-нибудь книгу с видом на рассвет.
Взял с полки «Портрет Дориана Грея» и углубился в приятное чтение, сев перед окном так, чтобы рассветные лучи светили прямо на меня. Кайф! Кайф бессонного утра, накрученной нервной системы. Ах, Дориан, твоя красота увянет, а эта нет..! Вечная, незыблемая, нетребовательная. В отличие от большинства семейно-обывательских библиотек, книги в этом доме почти все были с закладками, указывая на реальное чтение. Кто же этот чтец? Сам?
Спать по-прежнему не хотелось. Два или три раза я выходил на улицу и находил Лаборовую сонно-спящей.
Ни одна шкура не залаяла, только вороны кричали. И такой деревня будет часов до девяти. По великой северной традиции, мало кто выползет из дома рано, какое бы распрекрасное солнце не светило в окна. Другая сторона улицы была обращена к старице Щучьей, обрываясь крутым уступом.
На запад расстилалась обширная безлесая низина, вплоть до Уральских гор. Дымка рассеивалась и очертания хребта становились все более отчетливыми, наливаясь спелым розовым рассвета.
Я думал было прилечь поспать в принудительном порядке, но понял, что голоден. Пока завтракал совсем раздумал спать. Снова стал читать и в шесть утра услышал стук в дверь. Пришел сам Дориан Грей, и с ходу принялся извиняться за вчерашнее. Схватил пылесос и принялся за ковер в зале, где было много мелкого мусора. «Остынь, Дориан, …, шесть утра!» - хотел я сказать ему, но принялся помогать.
Он наглухо зашторил окна утренней стороны - солнце не любит. Этой ночью он немного поспал, в отличие от меня. Раз десять зашел с кухни ко мне в зал, где я развалился на диване, каждый раз внося какой-нибудь пустячный комментарий или вопрос. Например, что несмотря на вчерашнее, он был искренен и все сказанное правда, подытожил «Я не …бол, ты не подумай». Он так и не ушел досыпать, поскольку мучился с похмелья и отправился за спасительной бутылкой к другу. Вернулся с добычей, понемножку капал себе в рюмку и стал приходить в себя. Я взял интервью у него почти с час хронометражом.
Хорошее интервью. Несколько раз он просил прервать запись… И правильно, куда мне это девать - я не пишу сценарии саспенсов. Услышал и забыл... Но как назло такие истории не забудешь, они без всякого диктофона застревают в голове - не выколотишь. Был уже десятый час утра когда разговор иссяк. Пришел дизелист со свежими уже выпотрошенными сырками, мы загрузили их в морозилку. Спать я передумал, решил поговорить с дизелистом и поехал в дизельную. Солнце нового дня, теплый ветер - благословенная августовская тундра!