Все дело в приоритетах. Вот сын родился летом - это безусловный приоритет номер один. Второй приоритет висел надо мной все лето дамокловым мечом - осенний прИзыв в аспирантуру. Иначе не скажешь. Под шефство А.В. Головнёва, в Институт истории и археологии Уральского отделения РАН. Институциализируюсь...
Я честно соревновался с выпускниками уральских вузов за право занять своим мозгом бюджетное место. Право я отстоял, сдав специальность (этнографию) и философию на отлично. Английский перезачли - хорошо. По философии удивил сам себя. Во-первых, я стал довольно отчетливо понимать что написано в учебниках. Раньше их абстрактность меня отпугивала, я подозревал авторов в некотором словоблудии. Теперь же учебники показались мне ценными изложениями достижений человеческой мысли, библиографией дерзости умов.
Захотелось познакомиться с Аристотелем, и посмотреть ему в глаза - в них должна отражаться не душа, но титанический античный ум. За Кантом бы тайком подсмотрел, как он гуляет в саду, а потом бы вышел и сказал, что насчет женщин он ГЛУБОКО не прав! Хотя к философии это и не имеет прямого отношения. Пожаловался бы ему что известный пермский материалист г-н Орлов, называет его на лекциях "подростком", в том плане, что не дорос он до диалектической логики, хотя топтался на ее рубежах. "Ты тинейджер, Иммануил - и дружески похлопал по плечу. - Verstehen Sie das denn nicht? Он бы оценил такую дерзость, и отправил бы меня откуда я пришел - в 21 век.
Гегелю пожал бы руку, если бы он согласился. Всё-таки глыба. Все что после него понадумано в классической философии как-то меркнет в лучах его светлейшего ума. Такое у меня сложилось впечатление.
Так же я заметил, что в учебниках по философии как ни в каких прочих учебных пособиях, за текстом просвечивает автор. Не так уже много у меня и было этих учебников (Алексеев, Спиркин, Орлов), но в них чувствовалась любовь к предмету исследования. Это хорошо.
Во-вторых, экзамен по философии дался как-то проще, чем этнография, к которой я готовился несоизмеримо дольше. Я давненько ничего не сдавал - это стресс, особенно когда сделаны ставки. Я быстро отписал билет, и пошел сдаваться: было очень душно, и пропускать вперед казахстанский десант сдающих минимум, было опрометчиво. Я не сторонник исписывать бумагу на экзаменах - толку в этом мало. Либо ориентируешься в предмете, либо нет. Я в общих чертах ориентировался, и даже что-то руками помахивал, что за мной не водится.
После экзамена я вышел, окрыленный навалившейся свободой, перешел Софью Ковалевскую и вступил в осенний ботсад. Там было красиво. МЧС-ники ссали в кустах, бабушки кормили уток в пруду, а за сеткой-рабицей подозрительно краснела земклубника. Я искал успокоения, и хотел бездумно кормить уток. Но мозг не хотел отдыхать: он соображал, какую дробь надо на такую кучу птиц: пятую или шестую? Нет, лучше их в сеть загонять, как линных гусей. Нет, лучше их оставить - городская утка, приготовленная на городской плите - это ж гадость.Очень не хватало автомата, который за монетку выдает шарик с кормом типа кошачьего. Такие штуки ставят в некоторых хороших зоопарках.
Я так ничего и не придумал скормить, и смотрел как утки роются в павшей листве. Под ногами было море листьев, кленовых и дубовых, от вида которых я совершенно отвык. На улицах пахло Уралом, скрипели троллейбусы и трамваи, от которых я тоже порядком отвык; и люди на улицах были разные, и их было много. Оказалось, я отвык не только от многолюдья, но даже от вида пожилых людей - на нефтяном севере их мало. Я поднял с земли несколько дубовых листьев, понюхал их и положил в сумку. Сейчас они лежат дома. (Света заглянула в это мгновение через плечо и сказала, что они уже в урне).
...
Эта прелюдия означает, что вчера меня зачислили на очное отделение. Это в свою очередь значит, что в ближайший месяц мы покидаем Ханты-Мансийск. Поступление стало последней каплей, которая переполнила чашу весов, набиравшуюся несколько лет. Это не чаша терпения, это весы, на одной чаше которых миграция, на другой - оседлость. Пока не отяжелел генеалогией, не прирос ипотечными или бизнесс-корнями к югорской земле, она наполняется довольно быстро. Четыре года в Ханты-Мансийске - достаточное время, чтобы прожить город (заполнить чашу). Это не значит, что город плох, он, наоборот, по-своему хорош, но теперь его лучше покинуть. В мыслях Рубикон давно пройден, я уже несколько месяцев живу другим пространством, но тело еще здесь - оно всегда отстает. Теперь снова Урал, но уже не Пермь, а Свердловск. Свердловск и Пермь. До встречи!
P.S. Если вы знаете о бюджетных "однушках" в Екб, просьба сообщить.