Шенкурск - логово террора
Революционные события 1905 года всколыхнули всю страну. Архангельская губерния не стала исключением. У нас также рабочий люд забастовал, крестьяне заволновались, активизировалась интеллигенция. Но вот что касается политического террора, то вроде бы в этом отношении по сравнению со столицами все было спокойно. Северный край. Люди здесь замороженные спокойные, как принято считать. Единственно, в 1906 году ссыльный Адонай стрелял в директрису Мариинской гимназии. Но это скорее не акт политической борьбы, а бытовой криминал - взыгралась горяча кавказская кровь. Подробнее напишу как-нибудь позже. В целом губернаторов здесь не взрывали, на жандармских офицеров с револьверами не бросались. Каково же было мое удивление, когда я читал воспоминания Николая Шуракова, проживавшего во время первой российской революции в Шенкурске. Я конечно знал, что Шенкурский уезд был самым беспокойным в этот период. Но в исследованиях советского периода не писали о том, что здесь оказывается местного исправника убили (хотя это скорее были отморозки, а на революционеры) и на вице-губернатора покушение устраивали. Если об этом писал, то поправьте меня пожалуйста.
Под катом отрывки из тех самых воспоминаний, написанных в 1955 году. Там много опечаток и ошибок. Сам оригинал ими полон, плюс к этому перепечатывал в темпе на отвратной клавиатуре своего нетбука (хренового асуса).
Воспоминания Шуракова Николая Николаевича. 1955 г.
[Революционные отморозки]
С нарастанием революционного волнения в Шенкурском уезде, особенно в городе усиливались с каждым днем. На улицах проходили митинги и манифестации проводимые студентами. Наиболее значительными манифестации проходили во второй половине года. Полиция так была напугана, что действий против демонстрантов не проявляла. Наряду с событиями в городе Шенкурске поднимались на борьбу и деревня. Крестьяне собирались на сходки, приветствовали революционные события. Крестьяне на своих общественных сходках выносили решения требующие передачи казенных и удельных лесов и земель крестьянству, замены существующего строя выборными требованиям учредительного собрания. Особенно крупную роль играли в революционном движении политическая организация при Великониколаевском волостном правлении (на Борке) возглавлявшую волостным старшиной Едемским Яковым Ивановичем и волостным писарем Боговым Павлом. Крестьяне, особенно молодежь проявляла свои действия в отношении полиции и уездного начальства. Мне запомнилось одно более памятное событие. Осенью в сентябре м-це 1905 года. Два рекрута призывника Кирманов Михаил и Едемский Михаил, выпивши зашли в квартиру уездного исправника, в проходной встретили прислугу Кувакину Анисью, ее спросили: «барин дома». Она ответила: «дом отдыхает, «что проити можно к ним. Никак нельзя, что вы, разве можно будить, только. что пообедали, отдыхают. Ну, ничего мы его сами побудим. Один из них захватил прислугу, которая хотела преградить вход в спальню, а другой войдя в спальню, вынул полкирпича, разбудив, разом убил ударом кирпича. Сразу же по всему городу разнесся слух, что каких-то молодых двое убили полковника уездного исправника. Карманов [не уверен в правильности написания фамилии] и Едемский были арестованы. Полетели телеграммы в губернское управление об убийстве в городе Шенкурске уездного исправника. В один из базарных дней, студенты организов молодежь особенно рекрутов, к которым примкнули крестьяне приехавшие на базар. С революционными песнями масса двинулись к Шенкурской тюрьме и потребовали освобождения Карманова и Едемского из тюрьмы. Тюремная администрация и полиция непосмели массе возражать. Карманов и Едемский были освобождены. Как-только появились в тюремных воротах, Карманов и Едемский, с криком ура, были подхвачены на руки понесли в город с песнями. Позднее Карманов и Едемский скрылись от преследования полиции. Едемский скрывался вплоть до революции 1917 года, Карманов скрывался около четырех лет. Потом был пойман в городе Вологде. Привезли в Шенкурск, был осужден и отбывал четыре года арестантских рот.
[Покушение на виц-губернатора]
Убийство Шенкурского уездного исправника в Архангельском губернаторстве вызвало большой переполох. Немедленно на перекладных в Шенкурск выезжает сам вице-губернатор Григорьев. Мне тогда было тринадцать лет. Я, учился в четвертом классе Шенкурского городского училища. По сей день я немог определить, мой брат Андрей Николаевич к которой организации принадлежал. К городской Шенкурской или к Боракской-Велико-николаевской. Он более связь держал с Павлом Гуревичем Истоминым. От которого получал книги, брошюры и листовки, а от братьев Подосеновых Гаврила и Василия получил газету «Искра». Направлял эту литературу в Боровскую организацию Едемскому и Боговому.
Один раз ко мне обратился брат с просьбой, что бы я как нибудь для него нашел свинцу. Где найти я решил пробраться во двор ветхого склада и там сорвал с винных ящиков несколько бломб. Но, неустпел уйти, как нарвался на акцизного Чулкова. Он, крикнул: «мальчик», что вы тут делаете. Я сразу подумал, вот он сейчас меня обыщет, найдет в кармане бломбы, отправит в полицию, и потом изключит из училища. я быстро сообразил, в ответ ему, что нес из деревни маленькую кошечку, она у меня вырвалась и убежала сюда в ящики. этим ответом акцызный был удовлетворен. отпустил меня. Когда придя домой я просто обиделся на брата, что я с твоим свинцом, чуть в полицию не попал, куда пойдет с этим ты бломбами. Брат мне ничего не сказал, только посмеялся и похвалил. Брат взял мои бломбы, сколотил подве штуки вместе шариком. Я подумал на что эти шарики ему. У нас своего ружья не было. Брат сходил к соседу рядом Кожевниковым, принес какое-то старинное ружье. На ладонь на сыпал пороху, высыпал в ружье, выдернул из прялки у сестры клок кудели, скатал в руках, забил в ствол потом один шарик спустил в ствол, опять взял клок кудели забил его в ствол, и положил ружье на полаты. Я все время наблюдал за ним, но спросить его не смел куда он собирается. Когда стемнело, оделся, взял ружье, еще раз осмотрел его. Тогда я спросил его куда он собрался, на охоту или куда. Он не сразу мне ответил. Раньше он, от меня ничего не скрывал, но на этот раз молчал. Когда подойдя к дверям, сказал: если мама спросит про меня, скажи, что ушел на Борок на вечерку, а тебе скажу, едет губернатор мы хотим устроить ему парад. Об этом никому ни слова. Я быстро к нему, ой я пойду с тобой посмотреть губернатора. Тебе некуда, сиди и молчи ответил он мне. На рассвете уже пришел он домой, заспанный, угрюмый. Даже не решился я спросить его, встретили или нет губернатора. Но когда я собрался уже идти в училище. Он за мной вышел на крыльцо, сказал мне: вчерись хотел видеть губернатора, смотри сегодня его в городе. Но, только вот что, Павел Гурьевич просил меня, чтобы я обязательно послал тебя к нему. Но, на этот раз будь более осторожен, не следит ли за его домом, какой либо шпик. Я спросил, а шпик то какой из себя. Ну, какой может быть, городовой или стражник. Ну, вообще какой било подозрительный человек, иди к нему ни сразу, когда стемнеет, ….
…. барыня какой сегодня празник. Она ответила: милый мальчик никакого нет празника. Я ей, почему был звон. Она сказала: Его превосходительство господин губернатор отслужили благодарственный молебен, послучаю божьего спасения Его превосходительства. Сегодня ночью какие-то бунтари на лугу напали на господина губернатора, чуть не убили их. Лошадку, , лошадку бедную под ним убили. Господь-бог спас их. Вот и был отслужен господу-богу благодарственный молебен. …. Позднее мне брат рассказывал когда ехал в Шенкурск из Архангельска вице-губернатор, что их Борокская организация решила убить впути следования его. Первоначально намечали в Ямскогорском волоку, и решили сделать засаду втрех местах на лугу от Борки. Первая у деревни Чещихи в углу телятника. Вторая среди лугу в кустах около второго верстового столба. Третья заидка на спуске к мосту ближе сперевозу. В случае если не удастся убить на лугу то, тогда убить на самом перевозе. Строго был предупрежден содержатель перевоза Труфанов Назар, что в этот вечер и ночь все суда находились на городской стороне и губернатора неперевозить. С Одинцовской земской станции вице-губернатор выехал во второй половине дня, на тройке лошадей, вез ямщик Катышев Артемий. На пути следования он сделал остановку, привернул на Борок в Великониколаевское волостное правление, где задержался на продолжительное время, до ночи. Волостной старшина Едемский и писарь Боговой старались как можно дольше затянуть в разговорах и спорах в ночь. Выехал из Бока поздно вечером. Как только были сделаны выстрелы, как позднее рассказывал ямщик Катышев. В бешенстве вскочил в тарантасе на колени держа в руках револьвер толкая в спину ямщика кричал погоняй, погоняй. Около второго столба справой стороны была подбита лошадь. Ямщик находу ногой скинул валек с крюка, а повод обовали лошади, на паре доехали до городского перевоза. Выскочив из тарантаса в бежал на пристань с револьвером в руке на бросился на перевозщиков, с криком отчаливайте немедленно, или я вас всех перестреляю тут. Когда с последней засады прибежали на перевоз, уже завозня плыла среди реки. Сперевозу прямо проехав в полицейское управление. Был выслан немедленно отряд полицейских на перевоз, чтобы из за реки до утра никто не переехал.
фото взял тут пристань правый берег, где город Шенкурск. Время скорее всего уже середина 20 в.
P.S.
[ Далее по такому случаю в Шенкурске по сути ввели комендантский час и прислали казаков. Вот что об этом пишет Шураков ]
… В конце декабря 1905 года и в начале января 1906 году в город Шенкурск прибыло три сотни Оренбурских казаков. Прибыло большенство молодые казаки. Казаки быстро сжились с местной деревенской молодежью, стали разъежать по деревням на вечерки, стали выпивать с молодежью водку, что особенно не понравилось уездному начальству. Вконце марта м-ца 1906 года Оренбурцев отправили домой на родину, а на их место прибыли Донцы, с большими бородами и семьями, которые пробыли в городе Шенкурске до 1917 году. …