ЕЩЁ О КНИГЕ К. ИЛЬНИЦКОГО "ГЕОГРАФИИ РАЗРЕЗ"
Евгений Голубовский, Константин Ильницкий, Ольга Ильницкая
«Сколько боли с тобою мы носим вдвоем.
Ожидал я, когда же остынет.
Но подраненный текст постучался в мой дом
И закапал паркет запятыми…».
Константин Ильницкий
Поэтами становятся. Порой вопреки. Времени, Безысходности, Потрясению. Последнее может что-то у человека отобрать (или даже кого-то), но в долгу уж точно не останется. «Подарок» любого Потрясения - Вдохновение: то самое «зерно», благодаря которому человек вдруг становится подобным творцу. Константин Ильницкий , прекрасный журналист, организатор, коммуникатор талантливый, с недавних пор стал еще и поэтом.
«Лешкина Голгофа»
Алексея, сына Константина Ильницкого , не стало почти три года назад. Парень трагически погиб в Черногории в апреле 2008-го. Ему было всего 27. Лешу отпели и кремировали в Белграде, затем прах перевезли в Одессу. С тех пор Константин Алексеевич начал писать. Рифмует много, сочиняет везде: в командировке, в отпуске, на работе. Свою первую книгу стихотворений он посвятил супруге, тоже писателю и поэту, Ольге Ильницкой. Константин Алексеевич с коллегами часто шутил: «Два поэта в семье - это слишком много!» И, наверное, таким утверждением намеренно «приглушал» в себе желание сочинять стихи. Но Ольга Ильницкая, как и любой поэт «со стажем», всегда понимала, что поэзия «близка к молитве» и в горе именно к ней и стоит обращаться. В «Живом Журнале» женщина делится с читателями: «Я просила Константина там, в Белграде... стихи писать... через не могу - не хочу - преодолевать ужас потери и молчание... Зная, как это помогает мне, и надеясь, что ему тоже поможет. Я хотела, чтобы эта книга получилась…».
И она таки получилась. Автор окрестил ее названием одного стихотворения - «Географии разрез» - из первой части сборника «Лешкина Голгофа», посвященной сыну. Создалось впечатление, что в стихотворении автор общается с Лешей. Он до последнего верит, что сын жив: «Между Будвой и Белградом с телом сына кочевал. Там для жизни есть преграда - черногорный перевал... Между Будвой и Белградом, от любви до вознесенья путь пролег. Кресты, ограды. Ну, а где же воскресенье?» Стихотворений, посвященных Алексею, одиннадцать. Конечно, каждое из них проникнуто горькой отцовской болью. Но, вместе с тем, и надеждой на приход «воскресения». Да, сложно не обратить внимания на поражающий оптимизм автора. Наверное, именно это качество, не считая таланта, помогает создавать стихи такими ясными и прозрачными: «Вытру слезы, сяду снова - ручка, ноутбук…Что есть Бог? Всего лишь слово из трех букв».
Евгений Голубовский, известный одесский журналист и литератор, считает поэзию Ильницкого поэзией умного и вместе с тем весьма сентиментального человека: «В его поэзии присутствует и боль, и интеллект. Это не просто сухие, умные стихи, это стихи очень внутренние, очень напряженные». Своим впечатлением о творчестве начинающего поэта также поделился коллега - журналист, поэт-сатирик Александр Мусти: «Свой голос, свой язык, свой взгляд, свое видение - все это мне безумно нравится в стихах Ильницкого . Как поэт, он очень не похож на тех, кого я знаю. Его стихи - продолжение его характера. Его стихи - это сам Ильницкий ». Сам Ильницкий в одном из стихов отметил: «Если слову я выжить сумею помочь, может, где-нибудь это зачтется…» И уже в следующей строчке утверждает, что нет, все-таки этого не случится. Пожалуй, он действительно, как человек аналитического склада ума, как профессиональный журналист, пишущий на специализированную морскую тематику, и не предполагал, что станет Поэтом. А вот стал. Потрясение таки подарило «зерно».
«И безысходность всех времен…»
Во второй части книги - стихотворения, большинство которых написано во время туристических поездок. Последние два года Ильницкий - ярый путешественник, множество стихов посвящено европейским городам и странам. Большое впечатление на автора произвела Испания. Даже отдельный цикл стихов назван «Испанским». На вопрос о «европейском вдохновении» автор не без иронии ответил: «В первую очередь, меня вдохновляют женщины и готика!»
Следует отметить, что в своей первой книге Константин Алексеевич не обошел стороной и гражданскую лирику. Вот, например, в стихотворении «После страха»: «После давешнего страха в забытье еще страна, но надраивает бляхи припогонная шпана… Не земля, а полигоны для чиновничей юрбы. И двуличие - в законе как двуглавые гербы». «Когда я начал писать это стихотворение, думал про Россию, когда закончил, думал про Украину», - шутит Константин Ильницкий .
Кстати, книга оформлена оригинальными рисунками Льва Фабричного - одесского художника-графика. (Лев - друг и бывший коллега поэта, пять лет проработал художником в издании «Порты Украины», возглавляемом Ильницким ). Фабричный фактически к каждому стихотворению создал очень проникновенные рисунки. Будто Ильницкий писал стихи, тут же их декларируя, а Фабричный в это время делал зарисовки.
Любой читатель ищет в стихотворении любого поэта нечто близкое по духу, нечто такое, чего он сам выразить не может, но, вместе с тем, очень тонко чувствует. Вот, например, прочла по телефону своей маме, бывшей морячке, стихотворение Ильницкого «Пассау». Это ее любимый город на Дунае. «Где глины Дуная мешаются с глинами Инна, а Инн отдает свою долю подобно вассалу, разрезанным тортом в соборах-свечах стеаринных встречает гостей припозднившихся город Пассау…» Вы бы слышали, как родимая визжала от восторга! «Только настоящий поэт мог сравнить этот город с куском торта!» - с восхищением подытожила она. Вот так поэты «вопреки» становятся поэтами настоящими.
Алина Манасова
Фото Николая Никитина