из цикла "В СВЕТЕ НАСТОЛЬНОЙ ЛАМПЫ" (рубрика памятники)
памятник погибшим чешским студентам на Вацлавской площади в 1968 году. Прага.
ИЗ НЕНОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
Бутылка всегда наполовину пуста, ведь не бывает наполовину полной бутылки, как не бывает наполовину еврея, или наполовину подлеца в нормальной жизни. А поскольку жизнь не нормальна, многое допустимо. В том числе и полу украинцы, и полу невежды, они - полу прекрасные люди, полу женщины, и полу мужчины, и вообще «дробные величины».
Люди живут, не задумываясь о тонкостях, и можно сказать - все в порядке! Если бы не норма. А когда-нибудь и норма «станет полной, наконец», для тех, кто живет с надеждой, - с надеждой ведь тоже не все в порядке! Надеются или храбрые, или глупые. Знающие не верят, не надеются, может быть, и не любят. Они печалуются. И ежатся, словно замерзли.
Знающие мужественны, только - грешные. Широкие в жизни. Это трудно для близких, они, страдая, сузить хотят.
А я люблю свободу. Придумала, что во мне разные субличности. Но, знакомые друг с другом, они не понимают, как перепрыг из одной в другую происходит. Поэтому (обязательно можно)! - жить разные жизни.
Я знаю теперь, что в жизни всегда есть место для жизней. Мы ведь не одну проживаем, пока живем. И они не линейно расположены, могут и в разных плоскостях.
Человек быстрых реакций, я слежу за переключением скоростей. И, соблюдая технику безопасности, избегаю столкновения миров.
Выжидаю годами, подстерегая удачу. Я из нападающих, и не люблю защищаться. Нападая, можно проявить великодушие, не напасть. Защищаясь - никогда!
К старости я разлюблю драку.
А глаза у меня поздно прорезались. Думала, что все любят. Оказалось, нет. И - не научить любви! После двадцати, с любовью было решительно покончено. Какая любовь, какие французские романы, «Красное и черное», «Милый друг», мансы-обжимансы с мальчиками, когда на Вацлавской площади - советские танки. И мои ровесники гусеницами по таким вот как я, курносым и тонкоруким. А папы, бывшего на этой же площади в 1945, уже нет нигде, не скажет, что это было?
Голумбиевская Аня, тихая и толстая - вышла протестовать у памятника Пушкину, с какой-то Розой. И еще с какими-то тремя инаковыми (не такими, как все прочие в 1968 году.). Я недавно из Праги вернулась, так там, на месте, где девочку с мальчиком наши по площади размазали - чехи памятник поставили, к которому наклониться нужно. Потому что он до колена. Чтобы каждый поклонился! Березовый крест с венком из колючей проволоки. - А я люблю эту ужасную страну, которой больше нет. СССР называлась.
Но эта любовная песня для иного дыхания.