Перелистывая альбом Галереи Академии...
В рамках просмотра фильмов о Венеции, и польстившись на стареньких Рутгера Хауэра и Малькольма Макдауэлла, попыталась посмотреть Tempesta (2004), но сдалась на середине, потому что столько глупостей о живописи в одном флаконе - это перебор. Добило то, что я, поленившись скачать оригинальный фильм, смотрела его в дубляже, в котором "Грозу" упорно называли "Бурей". Выключила и достала с полки альбом Галереи Академии. Чем писать впечатления от глупых фильмов, лучше запишу, что в очередной раз подумалось о хороших картинах...
Если сиенскую школу можно охарактеризовать как "золото на голубом", то венецианское треченто - это "голубое на золоте". Сказываются византийские традиции. И самый блистательный среди этого золота, конечно же, Лоренцо Венециано.
Козимо Тура всегда меня поражал. Его экспрессионистские мадонны с Христом буквально бьют в глаза во всех галереях мира своей ... уродливостью? ... непропорциональностью?... несочетаемостью цветов? Странно не то, что он это рисовал, странно то, что ему это заказывали. В Венеции, в музее Коррер, есть вполне себе туровская Пьета. Но в Галерее висит на удивление пропорциональная и выдержанная в правильной цветовой гамме "Мадонна с младенцем".
"Святой Георгий" Мантеньи - античный герой, а не христианский мученик. Мученичество Георгия и вообще мало интересовало художников, а ведь беднягу по-разному пытали 7 дней. Но вдохновляет не это, а его победа над зеленым змеем. Которая случилась, когда он был уже не в материальной оболочке, то есть, он, в общем-то, ничем не рисковал. Кстати, в Венеции есть еще чудесный Святой Георгий - Карпаччо, в скуоле его имени (Георгия, а не Карпаччо) - не такой знаменитой, как тинтореттовская скуола Рокка, но не менее замечательной.
Мадонны Беллини почему-то оставляют меня совершенно равнодушной... Хотя Беллини, безусловно, первым из венецианцев ступил на плато Высокого Возрождения.
Карпаччо удивительно декоративен, но декоративен так по-венециански. Прекрасные, изящно одетые по последней моде гунны со спокойными лицами убивают прекрасную Урсулу и ее компаньонок - у которых тоже спокойные и невозмутимые лица. У другого художника это показалось бы нелепым, но не у Карпаччо - вечный праздник Венеции должен продолжаться. Мне кажется, только он из всех венецианцев так обильно использовал мемлинговские красные и зеленые цвета - но не для мистической экзальтации, а для выражения духа праздника, который больше, чем праздник.
На "Грозу" Джорджоне можно смотреть бесконечно. Конечно же, она о любви. О чем еще мог нарисовать такую картину 30-летний красавец, художник и музыкант?
Но все же, величайший шедевр Академии - это не "Гроза", а "Пьета" Тициана. Если в "Грозе" - жизнь, то в "Пьете" - смерть. Возможно, именно около нее нашли мертвого Тициана с кистью в руках. Тициан изобразил себя на картине дважды - в виде старца на переднем плане, и вместе с сыном Орацио на небольшой картине справа внизу - молящих Деву об избавлении от чумы. Не помогло, оба они умерли во время той эпидемии.
На этой патетической ноте можно бы и закончить, но как закончишь, не сказав о Тинторетто. Тинторетто в Венеции повсюду. Тинторетто - это движение, а движение, как известно, это жизнь. Тем страннее выглядит совершенно призрачное "Похищение тела святого Марка" - движение в призрачном мире. В картине деятельное участие принимают как сам Тинторетто (рядом с верблюдом), так и заказчик (поддерживающий голову Марка). И это подтверждает мою мысль о том, что изображение себя в известном сюжете было сродни нынешнему участию в аттракционе, желание оказаться в другом мире, а не просто просить заступничества у святых.
Если сиенскую школу можно охарактеризовать как "золото на голубом", то венецианское треченто - это "голубое на золоте". Сказываются византийские традиции. И самый блистательный среди этого золота, конечно же, Лоренцо Венециано.
Козимо Тура всегда меня поражал. Его экспрессионистские мадонны с Христом буквально бьют в глаза во всех галереях мира своей ... уродливостью? ... непропорциональностью?... несочетаемостью цветов? Странно не то, что он это рисовал, странно то, что ему это заказывали. В Венеции, в музее Коррер, есть вполне себе туровская Пьета. Но в Галерее висит на удивление пропорциональная и выдержанная в правильной цветовой гамме "Мадонна с младенцем".
"Святой Георгий" Мантеньи - античный герой, а не христианский мученик. Мученичество Георгия и вообще мало интересовало художников, а ведь беднягу по-разному пытали 7 дней. Но вдохновляет не это, а его победа над зеленым змеем. Которая случилась, когда он был уже не в материальной оболочке, то есть, он, в общем-то, ничем не рисковал. Кстати, в Венеции есть еще чудесный Святой Георгий - Карпаччо, в скуоле его имени (Георгия, а не Карпаччо) - не такой знаменитой, как тинтореттовская скуола Рокка, но не менее замечательной.
Мадонны Беллини почему-то оставляют меня совершенно равнодушной... Хотя Беллини, безусловно, первым из венецианцев ступил на плато Высокого Возрождения.
Карпаччо удивительно декоративен, но декоративен так по-венециански. Прекрасные, изящно одетые по последней моде гунны со спокойными лицами убивают прекрасную Урсулу и ее компаньонок - у которых тоже спокойные и невозмутимые лица. У другого художника это показалось бы нелепым, но не у Карпаччо - вечный праздник Венеции должен продолжаться. Мне кажется, только он из всех венецианцев так обильно использовал мемлинговские красные и зеленые цвета - но не для мистической экзальтации, а для выражения духа праздника, который больше, чем праздник.
На "Грозу" Джорджоне можно смотреть бесконечно. Конечно же, она о любви. О чем еще мог нарисовать такую картину 30-летний красавец, художник и музыкант?
Но все же, величайший шедевр Академии - это не "Гроза", а "Пьета" Тициана. Если в "Грозе" - жизнь, то в "Пьете" - смерть. Возможно, именно около нее нашли мертвого Тициана с кистью в руках. Тициан изобразил себя на картине дважды - в виде старца на переднем плане, и вместе с сыном Орацио на небольшой картине справа внизу - молящих Деву об избавлении от чумы. Не помогло, оба они умерли во время той эпидемии.
На этой патетической ноте можно бы и закончить, но как закончишь, не сказав о Тинторетто. Тинторетто в Венеции повсюду. Тинторетто - это движение, а движение, как известно, это жизнь. Тем страннее выглядит совершенно призрачное "Похищение тела святого Марка" - движение в призрачном мире. В картине деятельное участие принимают как сам Тинторетто (рядом с верблюдом), так и заказчик (поддерживающий голову Марка). И это подтверждает мою мысль о том, что изображение себя в известном сюжете было сродни нынешнему участию в аттракционе, желание оказаться в другом мире, а не просто просить заступничества у святых.