метаморфозы
Лелеемый бытовой мой алкоголизм, наследие моих предков, семейная практически реликвия, традиционная моя ценность, впал внезапно в парадоксальность.
Раньше процесс пития алкоголя вызывал легкость речей и мыслей, радость человеческого общения, а также морально-этическую гибкость во всем теле.
А последующее тяжелое похмелье, сдобренное приступами паники и стыда, было вполне закономерным и заслуженным противовесом предыдущей легкости.
Нынче же творится некая хреновина.
Пью - скучаю, наливаюсь утомленностью, зеваю, мыкаю, пьянею, устаю, и - сплю.
Похмелье же - чудо! - приносит мне теперь ощущение полноты и красочности. Чувствуешь себя упругим живым организмом, увенчанным, как вишенкой, милой головной болью. И хочется петь и трудиться...
ЧуднО, не?
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.
Раньше процесс пития алкоголя вызывал легкость речей и мыслей, радость человеческого общения, а также морально-этическую гибкость во всем теле.
А последующее тяжелое похмелье, сдобренное приступами паники и стыда, было вполне закономерным и заслуженным противовесом предыдущей легкости.
Нынче же творится некая хреновина.
Пью - скучаю, наливаюсь утомленностью, зеваю, мыкаю, пьянею, устаю, и - сплю.
Похмелье же - чудо! - приносит мне теперь ощущение полноты и красочности. Чувствуешь себя упругим живым организмом, увенчанным, как вишенкой, милой головной болью. И хочется петь и трудиться...
ЧуднО, не?
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.