Пляшущие человечки
По средам ровно в 11 утра мой котик Буся с глазами, круглыми от страха (или других каких-то кошачьих эмоций, явно не самых приятных) прыгает на кровать и прячется под одеялом. Там его безопасное место, там он успокаивается и продолжает тихо презирать мир, что находится за пределами одеяла, причинивший столь сильные неприятности.
Ровно в 11 утра по средам обычную тишину просторной лужайки перед нашим домом взрывает громкая музыка. Такая, которой и музыкой не назовешь - это какой-то шум жуткий: словно взбесившийся оркестр из литавр, бубен, барабанов, том-томов урезал марш с противоположной стороны лужайки. От такого я готова сама под одеяло залезть, накрыться еще тремя сверху и заткнуть уши.
Помню, подумала я, услыхав в первый раз эту "музыку": что за дебил, с какой стати, в будний день какофонию тут устроил? В окно выглянула: на площадке перед комьюнити-центром, что находится на противоположной стороне лужайки, странно плясали два человека. В ярких одеждах - но это все, что я могла разглядеть (расстояние довольно большое). Решила, что там просто бесились подростки, дала Бусе успокоительное, сама надела наушники, включила свою музыку. А импульс звонить в полицию подавила. В конце концов, правонарушений в том, что так кто-то врубил музыку на всю катушку, все же нет. Одно дело - импульс, другое - по нему действовать. А музыку и без того выключили минут через двадцать.
Через неделю "номер" повторился: гром литавр, Буся, пляшущие человечки. Снова - импульс. Я представила, как к комьюнити-центру подъезжает полицейская машина, из нее выходит местная полицейская - низкоросленькая, темнокожая - та, что два года назад явилась для разгона нашего пикника с друзьями: мы локдаун нарушили. Из соседей, наверное, кто-то донес, устрашенный возможностью подцепить от нас ковид. Полицейская вежливо, с сожалением (словно извиняясь за свои функции) и с соблюдением социальной дистанции попросила нас разойтись. Никаких штрафов, допросов, лишения свободы за нарушение правил ни для меня, ни для моих друзей тогда не последовало. Кто донес на нас - до сих пор не знаю, да и это уже не имеет значения. Но представила свой донос на хулиганов, что плясали средь буднего дня под громкую музыку - и мне легче не стало от этого. Лишь бы те убавили звук - и сама пошла к комьюнити-центру.
По мере приближения стала различать и другие партии в какофонии звуков, разносившихся из динамиков - мощных, но не отрегулированных. Под песню Мадонны Like a Virgin на площадке плясали уже четверо, только не подростков, а людей более зрелого возраста. Старшему в ярко-розовом флисе и желтых вельветовых брюках на вид было лет девяносто. А младшая в этой группе вполне могла быть и подростком, а могла быть и женщиной лет сорока: трудно возраст определить у людей с синдромом Дауна. И еще две женщины средних лет и невероятно крупных размеров: каждая ростом под семь футов, в ширину чуть меньше. Одна из них увидала меня и замахала рукой приветливо: мол, и вы давайте, присоединяйтесь, смотрите как весело!
Но я лишь наблюдала за ними в изумлении, сменившемся восхищением, еще пять минут, пока веселье не завершилось. Музыку выключили и все разошлись, раскрасневшиеся, запыхавшиеся, улыбающиеся.
Каждую среду ровно в одиннадцать повторяются занятия этой секции "пляшущих человечков". Буся все еще реагирует, но не так болезненно, как в первый раз, потому что его бесят, как выяснилось, не какие-то внешние раздражители необъяснимые, а то, что какие-то раздражители бесят меня. Пляшущие человечки меня уже как-то не бесят.
Сегодня среда. В тему раздражающе громкой музыки, я увидела клип в "Телеграме", как 9-го мая, то есть, в праздничный день одна женщина в у себя дома в Питере слушала рассказ про Великую Отечественную и песню Высоцкого, усилила звук: доносилось во двор и соседям. Те сообщили куда-надо. Кто-надо приехали целой бригадой. Из них один, рискуя жизнью и демонстрируя высший класс военно-спортивной подготовки, брал врага через балкон аж на втором этаже. Брал умело, атакуя балконную дверь. Враг попался упертый и крепкий: "Громадная баба!" - предупреждала соседка, явно обеспокоенная за сохранность полицейского и за всего двора безопасность. Совместными усилиями дворовых и полицейских опасного врага удалось захватить.
Враг был, наверное, очень опасным. Не какие-то там наши "пляшущие человечки" с их динамиками нерегулируемыми. Скорее всего, целый перечень преступлений за такой бабой громадной, нарушение тишины в праздничный день, от чего не один чей-нибудь храбрый кот спрятался под одеялом, - это только только "цветочки". Преступления у "бабы" такие, что та заслужила и вызова полицейских, и взлома балконной двери, и допроса в участке, и тюрьмы, если надо. Преступления, оставшиеся за кадром, а не это мелкое хулиганство. Ведь, конечно, полицию бы не вызвали, не ломали балконную дверь, не отправляли в участок за то лишь, что женщина в День Победы слушала рассказы о войне и песни Высоцкого...
Ровно в 11 утра по средам обычную тишину просторной лужайки перед нашим домом взрывает громкая музыка. Такая, которой и музыкой не назовешь - это какой-то шум жуткий: словно взбесившийся оркестр из литавр, бубен, барабанов, том-томов урезал марш с противоположной стороны лужайки. От такого я готова сама под одеяло залезть, накрыться еще тремя сверху и заткнуть уши.
Помню, подумала я, услыхав в первый раз эту "музыку": что за дебил, с какой стати, в будний день какофонию тут устроил? В окно выглянула: на площадке перед комьюнити-центром, что находится на противоположной стороне лужайки, странно плясали два человека. В ярких одеждах - но это все, что я могла разглядеть (расстояние довольно большое). Решила, что там просто бесились подростки, дала Бусе успокоительное, сама надела наушники, включила свою музыку. А импульс звонить в полицию подавила. В конце концов, правонарушений в том, что так кто-то врубил музыку на всю катушку, все же нет. Одно дело - импульс, другое - по нему действовать. А музыку и без того выключили минут через двадцать.
Через неделю "номер" повторился: гром литавр, Буся, пляшущие человечки. Снова - импульс. Я представила, как к комьюнити-центру подъезжает полицейская машина, из нее выходит местная полицейская - низкоросленькая, темнокожая - та, что два года назад явилась для разгона нашего пикника с друзьями: мы локдаун нарушили. Из соседей, наверное, кто-то донес, устрашенный возможностью подцепить от нас ковид. Полицейская вежливо, с сожалением (словно извиняясь за свои функции) и с соблюдением социальной дистанции попросила нас разойтись. Никаких штрафов, допросов, лишения свободы за нарушение правил ни для меня, ни для моих друзей тогда не последовало. Кто донес на нас - до сих пор не знаю, да и это уже не имеет значения. Но представила свой донос на хулиганов, что плясали средь буднего дня под громкую музыку - и мне легче не стало от этого. Лишь бы те убавили звук - и сама пошла к комьюнити-центру.
По мере приближения стала различать и другие партии в какофонии звуков, разносившихся из динамиков - мощных, но не отрегулированных. Под песню Мадонны Like a Virgin на площадке плясали уже четверо, только не подростков, а людей более зрелого возраста. Старшему в ярко-розовом флисе и желтых вельветовых брюках на вид было лет девяносто. А младшая в этой группе вполне могла быть и подростком, а могла быть и женщиной лет сорока: трудно возраст определить у людей с синдромом Дауна. И еще две женщины средних лет и невероятно крупных размеров: каждая ростом под семь футов, в ширину чуть меньше. Одна из них увидала меня и замахала рукой приветливо: мол, и вы давайте, присоединяйтесь, смотрите как весело!
Но я лишь наблюдала за ними в изумлении, сменившемся восхищением, еще пять минут, пока веселье не завершилось. Музыку выключили и все разошлись, раскрасневшиеся, запыхавшиеся, улыбающиеся.
Каждую среду ровно в одиннадцать повторяются занятия этой секции "пляшущих человечков". Буся все еще реагирует, но не так болезненно, как в первый раз, потому что его бесят, как выяснилось, не какие-то внешние раздражители необъяснимые, а то, что какие-то раздражители бесят меня. Пляшущие человечки меня уже как-то не бесят.
Сегодня среда. В тему раздражающе громкой музыки, я увидела клип в "Телеграме", как 9-го мая, то есть, в праздничный день одна женщина в у себя дома в Питере слушала рассказ про Великую Отечественную и песню Высоцкого, усилила звук: доносилось во двор и соседям. Те сообщили куда-надо. Кто-надо приехали целой бригадой. Из них один, рискуя жизнью и демонстрируя высший класс военно-спортивной подготовки, брал врага через балкон аж на втором этаже. Брал умело, атакуя балконную дверь. Враг попался упертый и крепкий: "Громадная баба!" - предупреждала соседка, явно обеспокоенная за сохранность полицейского и за всего двора безопасность. Совместными усилиями дворовых и полицейских опасного врага удалось захватить.
Враг был, наверное, очень опасным. Не какие-то там наши "пляшущие человечки" с их динамиками нерегулируемыми. Скорее всего, целый перечень преступлений за такой бабой громадной, нарушение тишины в праздничный день, от чего не один чей-нибудь храбрый кот спрятался под одеялом, - это только только "цветочки". Преступления у "бабы" такие, что та заслужила и вызова полицейских, и взлома балконной двери, и допроса в участке, и тюрьмы, если надо. Преступления, оставшиеся за кадром, а не это мелкое хулиганство. Ведь, конечно, полицию бы не вызвали, не ломали балконную дверь, не отправляли в участок за то лишь, что женщина в День Победы слушала рассказы о войне и песни Высоцкого...