Концерт для Айрис
Записки о юбилейной конференции
День всяких искусств, часть 8
Концерт организовала главная мердоковедка Австралии Джиллиан Дули - певица по совместительству - можно сказать почти профи: сопрано, что надо. Участвовали в нем и мои теперича френды Пол Хуллах и Кент Венман - первый как чтец стихов собственного сочинения, второй - как исполнитель собственных песен под гитару. В ролях более эпизодических выступали Крис Боддингтон и Фрэнсис Уайт с декламацией отрывков из произведений Мердок, а также хор академических девушек разрозненных возрастов - носительниц ученых степеней в ассортименте. Дирижировал мистер Эррол Хуй (фамилия настоящая, должно быть японская), выписанный по случаю из личных контактов Джиллиан Дули, он же пианист-аккомпаниатор по совместительству. Рояль при этом стоял на сцене “в шкафу”, Джиллиан говорила потом, что его должны были выкатить, да работники колледжа, ответственные за катание роялей, оказались не слишком услужливыми, а самим-то мердоковедам катать такой роялище - это ведь не хрена себе. В общем на сцене в “клозете” сидел мистер Хуй.
Репертуар был прекрасен, Айрис была бы довольна. На всех конференциях отмечалось уже неоднократно об ее музыкальных пристрастиях: они застыли еще в пору ее студенчества и далее не развивались - характерные лишь для того периода песни “звучат” (и весьма часто) в ее произведениях. Впрочем, классика вне временных пристрастий - хоть у Айрис, хоть у кого бы то ни было.
Под прекрасный аккомпанемент Эррола Хуя прекрасная Джиллиан Дули исполняла Full Fathom Five (музыка Роберта Джонсона, слова Вильяма-нашего Шекспира из пьесы “Буря”), The Silver Swan (муз. Орландо Гиббонса), Voi che sapete (в представлениях не нуждается, а кто читал “Море, море”, может, даже помнит, как Гилберт нарушил ночное рандеву Чарльза и Лиззи на берегу: “Лиззи, Лиззи, иди спой нам Voi che sapete”. Лиззи ушла петь, а когда Чарльз вслед за нею вернулся в свой дом, “Лиззи все еще пела соло. Ее верный правдивый голосок витал в воздухе, взлетал ввысь, повергая группу окружавших ее мужчин в полную тишину. Перри, очень пьяный, стоял, скрестив руки, возле кухонной двери. Его пошатывало. Гилберт сидел по-турецки, с умильной улыбкой на лице. Титус стоял на коленях - рот полуоткрыт, глаза распахнуты, в лице затаенное волнение и радость. <...> Семейное сборище. Voi che sapete уже отзвучало, Лиззи теперь пела «Розы Пикардии». <...> «Розы Пикардии» - это было уже слишком.”
Как я понимаю бедного Чарльза Эрроуби.
“Розы Пикардии” - настолько красивая песня, что и мне под нее хочется взлететь, как капельмейстеру у Окуджавы. Старая песня, конечно, но вне времен и народов - ее даже мои родители могли бы душевненько петь в каком-нибудь унылом переводе на русский, не имеющем с оригиналом ничего общего. “Розы Пикардии”, как и другие несколько номеров, в том числе I can’t give you anything but love (муз. Джимми Макхью, стихи Дорети Филдс - 1928г.) и Jerusalem Губерта Пэрри полагалось подхватывать вместе с хором академических девушек, которые во время групповых песен вставали с первого ряда и разворачивались всей шеренгой лицом к зрителям.
Коронным номером стало исполнение каноном Great Tom Is Cast, которую Джейк Донахью - главный герой романа Мердок “Под Сетью” организовал ночью на лондонском главпочтамте в кругу собутыльников, и поскольку у него никогда не хватало ума вовремя остановиться, они пели до тех пор, пока кто-то из служащих не выставил их за дверь. Должно быть, пели они там все же лучше, чем публика на концерте, посвященном юбилею автора “Под сетью”, иначе служащие главпочтамта вряд ли позволили бы им спеть более одного раунда.
Видео с исполнением Great Tom Is Cast
Если кому-то досуг наслаждаться репертуаром концерта - я собрала кое-что на ютьюбе - исполнители правда не те, кроме Кента, впрочем он на концерте пел другие песни, которых на ютьюбе не оказалось.
Читать продолжение
Читать с начала
День всяких искусств, часть 8
Концерт организовала главная мердоковедка Австралии Джиллиан Дули - певица по совместительству - можно сказать почти профи: сопрано, что надо. Участвовали в нем и мои теперича френды Пол Хуллах и Кент Венман - первый как чтец стихов собственного сочинения, второй - как исполнитель собственных песен под гитару. В ролях более эпизодических выступали Крис Боддингтон и Фрэнсис Уайт с декламацией отрывков из произведений Мердок, а также хор академических девушек разрозненных возрастов - носительниц ученых степеней в ассортименте. Дирижировал мистер Эррол Хуй (фамилия настоящая, должно быть японская), выписанный по случаю из личных контактов Джиллиан Дули, он же пианист-аккомпаниатор по совместительству. Рояль при этом стоял на сцене “в шкафу”, Джиллиан говорила потом, что его должны были выкатить, да работники колледжа, ответственные за катание роялей, оказались не слишком услужливыми, а самим-то мердоковедам катать такой роялище - это ведь не хрена себе. В общем на сцене в “клозете” сидел мистер Хуй.
Репертуар был прекрасен, Айрис была бы довольна. На всех конференциях отмечалось уже неоднократно об ее музыкальных пристрастиях: они застыли еще в пору ее студенчества и далее не развивались - характерные лишь для того периода песни “звучат” (и весьма часто) в ее произведениях. Впрочем, классика вне временных пристрастий - хоть у Айрис, хоть у кого бы то ни было.
Под прекрасный аккомпанемент Эррола Хуя прекрасная Джиллиан Дули исполняла Full Fathom Five (музыка Роберта Джонсона, слова Вильяма-нашего Шекспира из пьесы “Буря”), The Silver Swan (муз. Орландо Гиббонса), Voi che sapete (в представлениях не нуждается, а кто читал “Море, море”, может, даже помнит, как Гилберт нарушил ночное рандеву Чарльза и Лиззи на берегу: “Лиззи, Лиззи, иди спой нам Voi che sapete”. Лиззи ушла петь, а когда Чарльз вслед за нею вернулся в свой дом, “Лиззи все еще пела соло. Ее верный правдивый голосок витал в воздухе, взлетал ввысь, повергая группу окружавших ее мужчин в полную тишину. Перри, очень пьяный, стоял, скрестив руки, возле кухонной двери. Его пошатывало. Гилберт сидел по-турецки, с умильной улыбкой на лице. Титус стоял на коленях - рот полуоткрыт, глаза распахнуты, в лице затаенное волнение и радость. <...> Семейное сборище. Voi che sapete уже отзвучало, Лиззи теперь пела «Розы Пикардии». <...> «Розы Пикардии» - это было уже слишком.”
Как я понимаю бедного Чарльза Эрроуби.
“Розы Пикардии” - настолько красивая песня, что и мне под нее хочется взлететь, как капельмейстеру у Окуджавы. Старая песня, конечно, но вне времен и народов - ее даже мои родители могли бы душевненько петь в каком-нибудь унылом переводе на русский, не имеющем с оригиналом ничего общего. “Розы Пикардии”, как и другие несколько номеров, в том числе I can’t give you anything but love (муз. Джимми Макхью, стихи Дорети Филдс - 1928г.) и Jerusalem Губерта Пэрри полагалось подхватывать вместе с хором академических девушек, которые во время групповых песен вставали с первого ряда и разворачивались всей шеренгой лицом к зрителям.
Коронным номером стало исполнение каноном Great Tom Is Cast, которую Джейк Донахью - главный герой романа Мердок “Под Сетью” организовал ночью на лондонском главпочтамте в кругу собутыльников, и поскольку у него никогда не хватало ума вовремя остановиться, они пели до тех пор, пока кто-то из служащих не выставил их за дверь. Должно быть, пели они там все же лучше, чем публика на концерте, посвященном юбилею автора “Под сетью”, иначе служащие главпочтамта вряд ли позволили бы им спеть более одного раунда.
Видео с исполнением Great Tom Is Cast
Если кому-то досуг наслаждаться репертуаром концерта - я собрала кое-что на ютьюбе - исполнители правда не те, кроме Кента, впрочем он на концерте пел другие песни, которых на ютьюбе не оказалось.
Читать продолжение
Читать с начала