Плюс 11 фактов об Айрис Мердок
Предыдущие посты по этой теме смотрите по тегу Айрис Мердок или читайте с начала.
Кедр Лодж 1956-1961. Часть 6
701. Revenons à nos Muttons: конец 58-го - начало 59-го. А.М. погрузилась в депрессию, чему поспособствовала обрушившаяся на нее слава после публикации романа «Колокол» и его громкие расхваливания в прессе. А.М. не переносила «запаха славы». С другой стороны, она вдруг перестала получать удовлетворение от писательства и самокритично отмечала: «Если бы я только знала, как перебраться из писателей второго эшелона в первый».
702. Она пробовала поискать избавления от своего угнетенного состояния у Йорика Смайтиса (прототипа Хьюго в романе «Под сетью», см. факт 321), идеи которого бодрили ее и раньше. На сей раз практической помощи от него А.М. не получила, зато Йорик представил на ее рассмотрение машинописный текст о «заголовках» как «формах» речи, которые отделяют нас от содержания. «Йорик в своем репертуаре, - констатировала А.М.. - меня глубоко поражает его умение всегда оставаться с одними и теми же проблемами».
703. Джон сумел немного развеселить Айрис, нарисовав картинку ее «духовного кризиса» в виде добродушного старого крокодила.
704. А.М хотела справедливой критики на свое творчество - и получила резко отрицательный отзыв от Бриджид Брофи*, но ее мотивы, по мнению Айрис, были «недостаточно чисты… Она к тому же проводит различие между мною и моей работой, а человек, желающий помочь мне, этого делать не должен». Резкость, считала А.М., помогает лишь в тех случаях, когда сопровождается любовью. Либо когда эта критика исходит от чего-то беспристрастного, например, от религиозного учреждения.
705. Айрис подумывала о поездке в один из монастырей и поискать отдушину там (похожую попытку она предприняла в период своей депрессии в 1946 году - см. «Перемещённые лица. 1946-1947. Часть 6 - Монастырь»). Она признавала стимулирующий «заводной механизм религии», хотя веру в Бога к тому времени уже успела утратить. Поездка не состоялась.
706. Холод в доме и сильная простуда Джона с осложнением на ухо тоже влияли на Айрис не лучшим образом; она надеялась поднять настроение себе и мужу, поставив в его комнате вазу с только что зацветшими подснежниками и аконитами.
707. Забросив работу над «Иерусалимом» (см. факт 700), А.М. попробовала силы в поэзии и посвятила цикл стихов «тем, для кого они были написаны». Над одним из стихов она поставила инициалы Фрэнка Томпсона (см. «Ее первые любовники. 1942-1943. Часть 3») и Франца Штайнера (см. конспекты о Франце Штайнере, начиная отсюда). Стихотворение заканчивалось строфой:
Precious dead,
I cannot follow there where you go on
Nor love you quite so finely as I did once.
My love lacks in detail now. Forgive
To grieve for little matters is to live.**
708. А.М. писала стихи и раньше. В 1954 году ее имя («каким-то странным образом») просочилось в статью журнала Spectator, в связи с именами ведущих поэтов литературной группировки Movement. Однако А.М. рассматривала в этом лишь статистическую необходимость упоминания кого-то из женских авторов. Она не считала свои стихи плохими, а лишь посредственными.
709. Несмотря даже на то, что она находилась на грани срыва и время от времени начинала плакать, А.М. отрицала свое состояние как «депрессию». Она отмечала это как
«что-то похожее на одержимость некой слепой любовью, любовью ко всему: птицам, деревьям, поленьям в камине, кусочкам угля. И от этого чувства какая-то безысходная грусть. Вместе с тем я застряла в работе. Необычайное волнение внутри без всяких видимых причин. В такие моменты я вижу и знаю, что в конечном счете все искусство - это любовь, но это знание спрятано где-то в моих темных глубинах, и не хватает мне ни смелости, ни великодушия, чтобы с этим что-то сделать…»
710. В действительности, ее диагноз того, что она «застряла в писательском процессе», лежащий в основе ее депрессии, довольно точен. Позднее она говорила, что не вынесет и момента в жизни, в котором не будет писать романа; когда ее спросили, сколько времени ей требовалось после окончания работы над одной книгой, чтобы начать следующую, Айрис ответила: «Примерно полчаса». Так что в этот период отсутствия идей для нового романа она, скорее, походила на наркомана, мучающегося от абстинентного синдрома.
711. А.М. написала Канетти с просьбой помочь идеями. Они теперь виделись редко, но встреча состоялась:
«В прошлый четверг я видела Э.К. в Лондоне, в день жуткого тумана (напомнило о нашем первом тумане***) Мы говорили о моей работе, и это было полезно. К. сказал, что все, написанное мною до сих пор, слабо и сентиментально: я избегаю неприятностей и недостаточно «бранюсь». Я должна вынести наружу то, что таится в глубине меня, дать волю острию бритвы своего разума в прозе. Пока что я боюсь задеть и оскорбить кого-то. (Это так: и в этом причина того, что плохо и моей жизни тоже.) Ничто в моих книгах не ранит за живое. Разговор с К. оживил меня. Я чувствую невыразимую усталость, я словно выжатая сейчас, но буду жить снова».
* Английская писательница Бриджид Брофи состояла в любовных отношениях с А.М. примерно в этот период. Чуть более подробно об этом я изложу в дальнейших конспектах.
** Конкурс на лучший перевод стиха (ибо я сама профан) объявлен. 100 жетонов победителю.
*** См. Айрис Мердок в мемуарах Канетти.
Предыдущий пост по биографии Айрис Мердок Продолжение следует.
Факты заимствованы из биографии Айрис Мердок, написанной английским автором Питером Конради (Peter J. Conradi, Iris - A Life, HarperCollinsPublishers, Great Britain, 2001). Обработка Ильфы Сидорофф ( (c) Ilfa Sidoroff, 2011-2013). Копирование вышеизложенного текста и других материалов из этого блога с указанием соответствующей ссылки - приветствуется.
Оригинал этого поста на сайте love-doomsday.
Кедр Лодж 1956-1961. Часть 6
701. Revenons à nos Muttons: конец 58-го - начало 59-го. А.М. погрузилась в депрессию, чему поспособствовала обрушившаяся на нее слава после публикации романа «Колокол» и его громкие расхваливания в прессе. А.М. не переносила «запаха славы». С другой стороны, она вдруг перестала получать удовлетворение от писательства и самокритично отмечала: «Если бы я только знала, как перебраться из писателей второго эшелона в первый».
702. Она пробовала поискать избавления от своего угнетенного состояния у Йорика Смайтиса (прототипа Хьюго в романе «Под сетью», см. факт 321), идеи которого бодрили ее и раньше. На сей раз практической помощи от него А.М. не получила, зато Йорик представил на ее рассмотрение машинописный текст о «заголовках» как «формах» речи, которые отделяют нас от содержания. «Йорик в своем репертуаре, - констатировала А.М.. - меня глубоко поражает его умение всегда оставаться с одними и теми же проблемами».
703. Джон сумел немного развеселить Айрис, нарисовав картинку ее «духовного кризиса» в виде добродушного старого крокодила.
704. А.М хотела справедливой критики на свое творчество - и получила резко отрицательный отзыв от Бриджид Брофи*, но ее мотивы, по мнению Айрис, были «недостаточно чисты… Она к тому же проводит различие между мною и моей работой, а человек, желающий помочь мне, этого делать не должен». Резкость, считала А.М., помогает лишь в тех случаях, когда сопровождается любовью. Либо когда эта критика исходит от чего-то беспристрастного, например, от религиозного учреждения.
705. Айрис подумывала о поездке в один из монастырей и поискать отдушину там (похожую попытку она предприняла в период своей депрессии в 1946 году - см. «Перемещённые лица. 1946-1947. Часть 6 - Монастырь»). Она признавала стимулирующий «заводной механизм религии», хотя веру в Бога к тому времени уже успела утратить. Поездка не состоялась.
706. Холод в доме и сильная простуда Джона с осложнением на ухо тоже влияли на Айрис не лучшим образом; она надеялась поднять настроение себе и мужу, поставив в его комнате вазу с только что зацветшими подснежниками и аконитами.
707. Забросив работу над «Иерусалимом» (см. факт 700), А.М. попробовала силы в поэзии и посвятила цикл стихов «тем, для кого они были написаны». Над одним из стихов она поставила инициалы Фрэнка Томпсона (см. «Ее первые любовники. 1942-1943. Часть 3») и Франца Штайнера (см. конспекты о Франце Штайнере, начиная отсюда). Стихотворение заканчивалось строфой:
Precious dead,
I cannot follow there where you go on
Nor love you quite so finely as I did once.
My love lacks in detail now. Forgive
To grieve for little matters is to live.**
708. А.М. писала стихи и раньше. В 1954 году ее имя («каким-то странным образом») просочилось в статью журнала Spectator, в связи с именами ведущих поэтов литературной группировки Movement. Однако А.М. рассматривала в этом лишь статистическую необходимость упоминания кого-то из женских авторов. Она не считала свои стихи плохими, а лишь посредственными.
709. Несмотря даже на то, что она находилась на грани срыва и время от времени начинала плакать, А.М. отрицала свое состояние как «депрессию». Она отмечала это как
«что-то похожее на одержимость некой слепой любовью, любовью ко всему: птицам, деревьям, поленьям в камине, кусочкам угля. И от этого чувства какая-то безысходная грусть. Вместе с тем я застряла в работе. Необычайное волнение внутри без всяких видимых причин. В такие моменты я вижу и знаю, что в конечном счете все искусство - это любовь, но это знание спрятано где-то в моих темных глубинах, и не хватает мне ни смелости, ни великодушия, чтобы с этим что-то сделать…»
710. В действительности, ее диагноз того, что она «застряла в писательском процессе», лежащий в основе ее депрессии, довольно точен. Позднее она говорила, что не вынесет и момента в жизни, в котором не будет писать романа; когда ее спросили, сколько времени ей требовалось после окончания работы над одной книгой, чтобы начать следующую, Айрис ответила: «Примерно полчаса». Так что в этот период отсутствия идей для нового романа она, скорее, походила на наркомана, мучающегося от абстинентного синдрома.
711. А.М. написала Канетти с просьбой помочь идеями. Они теперь виделись редко, но встреча состоялась:
«В прошлый четверг я видела Э.К. в Лондоне, в день жуткого тумана (напомнило о нашем первом тумане***) Мы говорили о моей работе, и это было полезно. К. сказал, что все, написанное мною до сих пор, слабо и сентиментально: я избегаю неприятностей и недостаточно «бранюсь». Я должна вынести наружу то, что таится в глубине меня, дать волю острию бритвы своего разума в прозе. Пока что я боюсь задеть и оскорбить кого-то. (Это так: и в этом причина того, что плохо и моей жизни тоже.) Ничто в моих книгах не ранит за живое. Разговор с К. оживил меня. Я чувствую невыразимую усталость, я словно выжатая сейчас, но буду жить снова».
* Английская писательница Бриджид Брофи состояла в любовных отношениях с А.М. примерно в этот период. Чуть более подробно об этом я изложу в дальнейших конспектах.
** Конкурс на лучший перевод стиха (ибо я сама профан) объявлен. 100 жетонов победителю.
*** См. Айрис Мердок в мемуарах Канетти.
Предыдущий пост по биографии Айрис Мердок Продолжение следует.
Факты заимствованы из биографии Айрис Мердок, написанной английским автором Питером Конради (Peter J. Conradi, Iris - A Life, HarperCollinsPublishers, Great Britain, 2001). Обработка Ильфы Сидорофф ( (c) Ilfa Sidoroff, 2011-2013). Копирование вышеизложенного текста и других материалов из этого блога с указанием соответствующей ссылки - приветствуется.
Оригинал этого поста на сайте love-doomsday.