Почему мне сегодня грустно
В день смерти принцессы Дианы была в чем-то похожая грусть. Персона такого уровня не может и никогда не могла бы стать моей личной знакомой, чтобы переживать ее уход как личную потерю, но все же слишком публичной, чтобы лучи ее популярности не задели даже меня как-нибудь. Но и у Принцессы Дианы была все же семья, сыновья, близкие родственники и друзья. Сегодня мне больше всего жаль осиротевшую семью Алексея Навального, которую он, как и себя, принес в жертву своей иллюзии.
И вот кстати увидела я кое-где в сегодняшних комментариях, что кому-то стало грустно и больно, может, в первую очередь, от того, что сегодня вместе с Навальным умерли иллюзии кое-какие, хоть и спрятанные чересчур глубоко. Не знаю, во что, собственно, верили эти люди: что как-только рухнет режим, «темницы рухнут», и Навального освободят из тюрьмы - «и свобода нас примет» - просветленный российский народ пойдет вслед за ним как южно-африканцы за Нельсоном Манделлой, чтоль?
Российский народ не сомкнет ряды даже сегодня почтить память жертвы одной из самых страшных путинских репрессий. В Казани или где-нибудь в Екатеринбурге найдется парочка смельчаков, которые принесут в честь Навального к каким-нибудь памятникам жидкий букетик гвоздик - этих людей внесут в нужный реестр, придут с обыском, заведут уголовное дело - и все. Правильно говорят, что хуйло выбрало нужный момент для убийства Навального: время ему все же понадобилось, чтобы всех, всех, всех-всех запугать. И теперь этот страх кремлевские СМИ будут преподносить как «победу лидера над оппозицией», и как единый российский народ любит только одно лицо в государстве (вернее, один задний проход). Лишь грустнее от этого, лишь противнее видеть реакции на смерть Алексея Навального от всех этих мерзостных кремблядей.
Не могло быть никаких иллюзий насчет той страны, которая умерла не сегодня. Вернее так: она корчилась в смертной агонии и умирала частями: сперва нюх, затем голос, после - ноги, руки, глаза и мозг. Надежды ее оживить все равно уже не было, но сегодня, сегодня - она окончательно умерла. Упокой, господи, душу грешную - душу России, несчастной страны, в которой я родилась.