папино счастье
Когда все говорят только о погоде, мне становится скучно. Приходится забавляться.
Справедливости ради надо заметить, что забавы мои никогда не имели яркой гендерной окраски, и "женскими" их назвать не повернется язык ни у одного здорового человека.
Так, в детстве я обожала жечь старые покрышки, ловить рыбу на донку и надувать лягушек при помощи соломинки, вставленной в лягушачий анус. В то время, как все девочки нашего двора шили платья для кукол, варили для них суп из крапивы и песка и гадали на ромашках, я с дрожью в коленках бегала по зарницам, рвала колготы о колючие проволоки и застревала в заборах. Тщетные попытки мои придать образу моему немного женственности приводили или к печальным последствиям, или к комичным. Так, однажды трогательная вышивка маме на 8 марта была намертво пришита к моим коленкам. В силу злейшего дефицита портить пришлось все-таки подарок, а не колготы. А однажды в супе папа обнаружил вместо рубленой капусты, рубленые детские пальцы.
Это сейчас я падаю в обмороки при одном только виде крови, не смотрю ужастики и плачу над мелодрамами. Это сейчас я кокетливо вздергиваю носик, изящно покачиваю бедрами и потупляю взор в окружении сильнейшего пола. Делается все это не по велению души, не непроизвольно. Это часы, месяцы, (да что уж тут говорить!) годы и годы тренировок! Дается мне это тяжело. Отнимает драгоценные жизненные силы, так сказать.
Однако какое счастье испытываю я, когда за мной закрывается дверь моей квартиры и я остаюсь наедине! Тогда я могу с упоением приняться за мои женские забавы: разобрать и собрать мебель, подержать в руках дрель или болгарку, постелить ламинат или покрасить потолок. Тогда я могу часами "гонять на авторалли", болтать с другом о цилиндрах и октановых числах и делать ставки на тотализаторе "история мирового футбола".
Тогда чувство счастья и удовлетворения переполняют меня. Краски становятся ярче, чай вкуснее, а жизнь прекрасней!
Один папа остается недоволен. Мечтает стать дедушкой.
Справедливости ради надо заметить, что забавы мои никогда не имели яркой гендерной окраски, и "женскими" их назвать не повернется язык ни у одного здорового человека.
Так, в детстве я обожала жечь старые покрышки, ловить рыбу на донку и надувать лягушек при помощи соломинки, вставленной в лягушачий анус. В то время, как все девочки нашего двора шили платья для кукол, варили для них суп из крапивы и песка и гадали на ромашках, я с дрожью в коленках бегала по зарницам, рвала колготы о колючие проволоки и застревала в заборах. Тщетные попытки мои придать образу моему немного женственности приводили или к печальным последствиям, или к комичным. Так, однажды трогательная вышивка маме на 8 марта была намертво пришита к моим коленкам. В силу злейшего дефицита портить пришлось все-таки подарок, а не колготы. А однажды в супе папа обнаружил вместо рубленой капусты, рубленые детские пальцы.
Это сейчас я падаю в обмороки при одном только виде крови, не смотрю ужастики и плачу над мелодрамами. Это сейчас я кокетливо вздергиваю носик, изящно покачиваю бедрами и потупляю взор в окружении сильнейшего пола. Делается все это не по велению души, не непроизвольно. Это часы, месяцы, (да что уж тут говорить!) годы и годы тренировок! Дается мне это тяжело. Отнимает драгоценные жизненные силы, так сказать.
Однако какое счастье испытываю я, когда за мной закрывается дверь моей квартиры и я остаюсь наедине! Тогда я могу с упоением приняться за мои женские забавы: разобрать и собрать мебель, подержать в руках дрель или болгарку, постелить ламинат или покрасить потолок. Тогда я могу часами "гонять на авторалли", болтать с другом о цилиндрах и октановых числах и делать ставки на тотализаторе "история мирового футбола".
Тогда чувство счастья и удовлетворения переполняют меня. Краски становятся ярче, чай вкуснее, а жизнь прекрасней!
Один папа остается недоволен. Мечтает стать дедушкой.