Барон Эдуард Александрович Фальц-Фейн
В дополнение к этому моему посту, про дом Фальц-Фейнов на Тверской.
Очень интересное интервью Зинаиды Курбатовой "Сто три года барона Фальц-Фейна"
Наша беседа с бароном Эдуардом Александровичем Фальц-Фейном длилась несколько часов в его доме в Вадуце, столице маленького центральноевропейского княжества Лихтенштейн. Здесь чистейший горный воздух, зеленые луга, очень мало людей. Таксисту мы назвали адрес. Оказывается, все знают, что недалеко от княжеского замка живет в своем доме барон Фальц-Фейн, которому 103 (!!!) года. Барон, который здесь, в Вадуце, открыл когда-то знаменитый на всю Европу магазин сувениров и многое в этом бизнесе первым придумал и усовершенствовал. Но далеко не все здесь знают, что барон - русский.
Мы подъехали к дому и сразу поняли - это и есть жилище Эдуарда Александровича. Ведь прямо у ворот растет старая мощная береза. На калитке табличка с надписью «Аскания-Нова». Название виллы навеяно ностальгией - огромное имение на юге России, где родился барон, как раз и называлось «Аскания-Нова». Позвонили в звонок. Через переговорное устройство старческий и в то же время высокий голос властно прокричал: «Входите в дом и поднимайтесь на первый этаж! Живее!»
Я совсем не так представляла его виллу. Показалось, что это очень простой, даже скромный дом. Комнаты небольшие, темноватые, лестница ведет на первый этаж (у нас, русских, это второй этаж). Всюду много картин и фотографий, портреты русских императоров, старинная карта Крыма, оружие. Кусочек России. Сам барон в дальней комнате сидит в кровати. Уже два года он не ходит, отказали ноги. Вокруг кровати милые сердцу вещицы. Игрушечный мишка. Ему столько же лет, сколько и барону. Это единственная игрушка, которую мама разрешила Эдуарду взять с собой. Они бежали из России в 1918-м буквально с одним чемоданом. На стенах портреты родителей, маленького Эдуарда с сестрой Таисией и, конечно, семья последнего русского императора.
А особенно вот этот отрывок про Марию Владимировну фон Гогенцоллерн и князя Владимира Кирилловича
- Вы знаете, что недавно княгиня Мария Владимировна попросила, чтобы Россия дала ей особый статус как главе Русского императорского дома?
- Какого черта! Она и не Романова больше, она же вышла замуж за принца фон Гогенцоллерна! И сын ее Георгий тоже фон Гогенцоллерн. Они с мужем разошлись, и она взяла снова девичью фамилию. А для сына она как-то устроила, чтобы он получил русский паспорт - а там написано: Романов. Да какой он Романов? Она приезжает в Россию и представляется наследницей русского престола. И требует, чтобы ей говорили: «Ваше Величество». Так называться она не имеет права. Есть глава Дома Романовых. Мой друг Николай Романович возглавлял Дом Романовых. Он был уникальный человек. Мы устраивали приемы, рассказывали о царской семье. Но он умер. Теперь глава Дома Романовых его брат Дмитрий, он живет в Дании и не претендует ни на какой особый статус, не в пример «Кирилловичам».
До революции был великий князь Кирилл. Жил с женой в Петербурге. У них появился сыночек Владимир. Потом случилась революция. Но они успели удрать. Я этого великого князя Владимира прекрасно знал - он тоже приходил на чай к моей маме в Ницце.
Потом началась война. Немцы быстро забрали Францию. Они предложили Владимиру - а это точно, то, что я говорю! - предложили быть наследником русского трона, когда займут Россию.
А затем американцы высадились во Франции. У
же в последние часы ему посоветовали: «Вы не можете оставаться во Франции.
Американцы заберут вас и будут судить, потому что вы с немцами говорили о том, чтобы быть царем России, когда они победят».
Он взял автомобиль и направился в нейтральный Лихтенштейн: «Поеду к барону, и он мне устроит право жительства».
Второго мая 1945 года мне рано утром звонят из нашего правительства.
Велят быстро одеваться и ехать на границу.
Потому что там стоит русский Романов, хочет получить убежище в Лихтенштейне, и надо переводить. Я поехал и переводил. А наши отказались дать ему asile (убежище).
Ведь он коллаборировал с немцами, и французы будут его искать. Владимир приехал на своем старом «ситроене» (барон, который всю жизнь был гонщиком и любителем красивых авто, делает ударение на слове «старый»). Когда ему отказали, он развернулся и поехал в Австрию, в Инсбрук, там нашел частный аэродром, заплатил деньги и улетел в Испанию, где Франко его принял. Странно, что его над Германией не сбили. А с ним был еще Пьер Лаваль, он в оккупированной Франции был первым министром у Петэна. Ну вот они вместе бежали в Испанию, но испанцы потом выдали Лаваля, и французы Лаваля повесили.
Очень интересное интервью Зинаиды Курбатовой "Сто три года барона Фальц-Фейна"
Наша беседа с бароном Эдуардом Александровичем Фальц-Фейном длилась несколько часов в его доме в Вадуце, столице маленького центральноевропейского княжества Лихтенштейн. Здесь чистейший горный воздух, зеленые луга, очень мало людей. Таксисту мы назвали адрес. Оказывается, все знают, что недалеко от княжеского замка живет в своем доме барон Фальц-Фейн, которому 103 (!!!) года. Барон, который здесь, в Вадуце, открыл когда-то знаменитый на всю Европу магазин сувениров и многое в этом бизнесе первым придумал и усовершенствовал. Но далеко не все здесь знают, что барон - русский.
Мы подъехали к дому и сразу поняли - это и есть жилище Эдуарда Александровича. Ведь прямо у ворот растет старая мощная береза. На калитке табличка с надписью «Аскания-Нова». Название виллы навеяно ностальгией - огромное имение на юге России, где родился барон, как раз и называлось «Аскания-Нова». Позвонили в звонок. Через переговорное устройство старческий и в то же время высокий голос властно прокричал: «Входите в дом и поднимайтесь на первый этаж! Живее!»
Я совсем не так представляла его виллу. Показалось, что это очень простой, даже скромный дом. Комнаты небольшие, темноватые, лестница ведет на первый этаж (у нас, русских, это второй этаж). Всюду много картин и фотографий, портреты русских императоров, старинная карта Крыма, оружие. Кусочек России. Сам барон в дальней комнате сидит в кровати. Уже два года он не ходит, отказали ноги. Вокруг кровати милые сердцу вещицы. Игрушечный мишка. Ему столько же лет, сколько и барону. Это единственная игрушка, которую мама разрешила Эдуарду взять с собой. Они бежали из России в 1918-м буквально с одним чемоданом. На стенах портреты родителей, маленького Эдуарда с сестрой Таисией и, конечно, семья последнего русского императора.
А особенно вот этот отрывок про Марию Владимировну фон Гогенцоллерн и князя Владимира Кирилловича
- Вы знаете, что недавно княгиня Мария Владимировна попросила, чтобы Россия дала ей особый статус как главе Русского императорского дома?
- Какого черта! Она и не Романова больше, она же вышла замуж за принца фон Гогенцоллерна! И сын ее Георгий тоже фон Гогенцоллерн. Они с мужем разошлись, и она взяла снова девичью фамилию. А для сына она как-то устроила, чтобы он получил русский паспорт - а там написано: Романов. Да какой он Романов? Она приезжает в Россию и представляется наследницей русского престола. И требует, чтобы ей говорили: «Ваше Величество». Так называться она не имеет права. Есть глава Дома Романовых. Мой друг Николай Романович возглавлял Дом Романовых. Он был уникальный человек. Мы устраивали приемы, рассказывали о царской семье. Но он умер. Теперь глава Дома Романовых его брат Дмитрий, он живет в Дании и не претендует ни на какой особый статус, не в пример «Кирилловичам».
До революции был великий князь Кирилл. Жил с женой в Петербурге. У них появился сыночек Владимир. Потом случилась революция. Но они успели удрать. Я этого великого князя Владимира прекрасно знал - он тоже приходил на чай к моей маме в Ницце.
Потом началась война. Немцы быстро забрали Францию. Они предложили Владимиру - а это точно, то, что я говорю! - предложили быть наследником русского трона, когда займут Россию.
А затем американцы высадились во Франции. У
же в последние часы ему посоветовали: «Вы не можете оставаться во Франции.
Американцы заберут вас и будут судить, потому что вы с немцами говорили о том, чтобы быть царем России, когда они победят».
Он взял автомобиль и направился в нейтральный Лихтенштейн: «Поеду к барону, и он мне устроит право жительства».
Второго мая 1945 года мне рано утром звонят из нашего правительства.
Велят быстро одеваться и ехать на границу.
Потому что там стоит русский Романов, хочет получить убежище в Лихтенштейне, и надо переводить. Я поехал и переводил. А наши отказались дать ему asile (убежище).
Ведь он коллаборировал с немцами, и французы будут его искать. Владимир приехал на своем старом «ситроене» (барон, который всю жизнь был гонщиком и любителем красивых авто, делает ударение на слове «старый»). Когда ему отказали, он развернулся и поехал в Австрию, в Инсбрук, там нашел частный аэродром, заплатил деньги и улетел в Испанию, где Франко его принял. Странно, что его над Германией не сбили. А с ним был еще Пьер Лаваль, он в оккупированной Франции был первым министром у Петэна. Ну вот они вместе бежали в Испанию, но испанцы потом выдали Лаваля, и французы Лаваля повесили.