Князь В. Ф. Одоевский и его библиотека энциклопедиста
Оригинал взят у gpib в «Его алхимико-музыко-философско-фантастическое сиятельство»: библиотека энциклопедиста
«…Наше пристрастие к старым и редким книгам не есть пустая прихоть, бессознательная мания, роскошь науки; оно основано на сознании той непрерывной связи, которая существует между проявлениями деятельности всех веков и у всех народов…»
Наш очередной рассказ из серии «Коллекционеры и коллекции» мы, против обыкновения, начинаем с цитат. Их автор - человек не только разносторонне образованный, но и очень вдумчивый, одарённый острой проницательностью.
«Библиотека - великолепное кладбище человеческих мыслей… На иной могиле люди приходят в беснование; из других исходит свет, днём для глаза нестерпимый; но сколько забытых могил, сколько истин под спудом…»
Так он пишет, впадая в минорный лад, однако:
«…Работа, сегодня беспредметная, чрез несколько десятков лет вызывается к жизни насущною, настоятельною потребностью и служит не только исходною точкою, но и опорою новым работам, предпринимаемым для удовлетворения этой нежданной потребности».
Это о прихотливых путях науки и культуры в целом, а сколько ещё отдельных явлений он предсказал! «Переписка заменится электронным разговором», книги будут сохраняться на других носителях, усовершенствуется поиск, позволяющий в «огромной книге нападать именно на ту страницу, которая нужна». И - самое главное: «мысль, которую я посеял сегодня, взойдёт завтра, через год, через тысячу лет…» Такой вот точно попадающий в цель фантазёр, законтрактованный мыслитель, князь Владимир Фёдорович Одоевский.
В.Ф. Одоевский. Литография А.Мюнстера.
Рассказывая о нём, мы невольно вступаем на скользкую почву: ведь личная библиотека князя находится не у нас. Масштабы несопоставимы - по фондам Исторички хаотично раскидано несколько книг с эсклибрисами библиотеки Одоевского. Кое-что, возможно, хранится в отделе редкой книги. А основной книжный массив попал в Ленинку/РГБ, там, практически весь, стоит на одном шифре и с некоторых пор активно изучается. Но, раз уж попалась нам на глаза столь неординарная личность, как князь Одоевский, неуважением было бы отвернуться и обойти молчанием эту фигуру, без которой немыслимы история изучения русской музыки, библиотечное дело и литературно-салонная жизнь России XIX века.
Последний представитель старинного княжеского рода, отпрыск одной из старейших ветвей рода Рюриковичей, Владимир Фёдорович Одоевский родился в Москве 30 июля 1804 года. Его отец Фёдор Сергеевич Одоевский был директором Московского ассигнационного банка, мать - дочь безвестного прапорщика А.Филиппова. Владимир родился недоношенным и очень слабым, и в первые месяцы жизни его старательно выхаживали: укутывали в шкуру только что убитого барана, клали в бульонные ванны. Крещён он был в церкви преподобного Сергия игумена Радонежского чудотворца в Крапивниках на Трубе.
Пяти лет отроду Владимир лишился отца и жил то у одних родственников, то у других: у деда Сергея Ивановича, потом у бабки по материнской линии - прапорщицы Авдотьи Петровны Филипповой. В 1816 году его отдали в Московский университетский благородный пансион, который готовил своих воспитанников к государственной и учёно-литературной деятельности. Владимир Одоевский в 1822 году окончил пансион с золотой медалью. Первое время не служил, отдавшись учёным, литературным и журналистским занятиям. К этому времени относится общение молодого князя с «архивными юношами» - молодыми сотрудниками Московского архива Коллегии иностранных дел А.И. Кошелевым, В.П. Титовым, С.П. Шевыревым, братьями Дмитрием и Алексеем Веневитиновыми. Завязалась растянувшаяся на долгие годы дружба с С.А. Соболевским.
В 1823 году совместно с В.Кюхельбекером Одоевский начал издавать альманах «Мнемозина», известный тем, что в нём печатался цвет русской литературы - А.С. Пушкин, А.С. Грибоедов, П.А. Вяземский, Е.А. Баратынский, Н.М. Языков и др. Впрочем, большинство публикаций принадлежало перу самих издателей. В 1825 году, после прекращения альманаха, Одоевский публиковал свои сатирические зарисовки в журнале Н.А. Полевого «Московский телеграф».
В 1826 году влюбился в Ольгу Степановну Ланскую. Она была на 7 лет старше. Женившись на ней, Владимир Одоевский переселился в Петербург и надолго покинул родную Москву.
У семейных людей свои, достаточно приземлённые заботы, и Одоевский пошёл на государственную службу - Комитет цензуры иностранной при Министерстве внутренних дел. А 1828 год можно считать началом приобщения князя к библиотечной специальности: он был назначен библиотекарем Комитета цензуры иностранной. Этот опыт, надо полагать, пригодился ему и позже - в стенах Императорской Публичной библиотеки. Тут мы невольно перескакиваем через десяток с лишним лет, если же рассказывать по порядку, нельзя не упомянуть, что и сам В.Ф. Одоевский, и его салон в 1820-40-х гг. находились в центре литературной жизни России. Гости его салона - А.С. Пушкин, В.А. Жуковский, И.А. Крылов, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, В.Г. Белинский, М.И. Глинка и многие другие. В 1836 году он деятельно помогал Пушкину в издании «Современника». В 1843-48 гг. совместно с экономистом А.П. Заблоцким-Десятовским издавал «Сельское чтение» - журнал для народа, носящий научно-популярный характер. Написал несколько учебников, занимался благотворительными и общественными делами. Сочинял музыку, оставив после себя ряд вальсов, хоралов, прелюдий и колыбельных. В 1844 году вышли три тома его сочинений. Опубликованные в первом томе «Русские ночи» считаются первым русским философским романом.
12 июля 1846 года Владимир Фёдорович Одоевский был утверждён помощником директора Публичной библиотеки и заведующим Румянцевского музея. И если на прозябание второго он никак повлиять не мог, то в Публичной библиотеке, под начальством М.А. Корфа, развернул живую и многообразную деятельность. При нём отменено ограничение на число выдаваемых читателю книг, введены «требовательные карточки», на которых в случае невыдачи книги библиотекари должны были помечать причину отказа. Именно Одоевский написал «Правила дежурства» - должностную инструкцию для работников читального зала, в которой, помимо выдачи книг, устанавливались элементы библиографического обслуживания: «доставление, по возможности, всех требуемых посетителями справок и сведений». Время Одоевского - это и первые попытки введения норм в библиотечную практику, и детальная разработка вопросов каталогизации. Он настаивал на создании единого алфавитного каталога на все фонды, поддержал предложенную В.И. Собольщиковым «крепостную расстановку» книг по величине переплётов, за годы службы дважды ревизировал работу каждого библиотекаря по каталогизации. После второй такой ревизии в 1854 году по предложению Одоевского почти во всех отделениях библиотеки каталоги стали карточными.
За всеми этими тяжеловесным, длинными словами скрывается работа по отлаживанию внутреннего библиотечного хозяйства, о котором обычный читатель почти не имеет представления. Однако как раз тщательное устройство такого хозяйства в конечном итоге работает на репутацию и имя учреждения.
В.Ф. Одоевский. 1844. Акварель А.Покровского.
Работа помощника директора не была лёгкой, но можно с уверенностью сказать, что этот пост подходил Одоевскому, библиофилу до мозга костей. Его разнообразные интересы, скрещиваясь, образовывали причудливые сочетания. Так, увлекаясь кулинарией и созданием необычных блюд, князь приглашал на свои обеды и сотрудников по Публичной библиотеке. В литературе, пусть и без подробностей, упоминается «библиографический обед», меню которого, как писал Одоевский Корфу, «будет составлено в виде каталога raisonne», т. е. систематического.
Такое же парадоксальное сочетание составляют его всегдашняя болезненность и фантастическая работоспособность. В петербургском климате были часты воспаления дыхательных органов, то усиливающийся, то ослабевающий кашель. Но на качестве умственного труда это не сказывалось. В своих заметках Владимир Фёдорович свидетельствует: «Имею способность долго работать, даже, случалось, целые ночи, сохраняя всю свежесть головы. Умственный мой элемент очень силён и всегда покоряет плоть. Что значит: умираю спать хочу - я никогда не понимал. Когда я углубляюсь в дело, сон для меня не существует…» Вот так, осаждаемый с внешней стороны хлопотами и делами, зачастую важными и полезными, а с внутренней - ощущением «законтрактованности», потребностью в отдыхе, Одоевский проводит многие годы своей жизни. Лишь в 1862 году, выйдя в почётную отставку, перестав быть помощником директора Публичной библиотеки и заведующим Румянцевского музея, он возвращается в Москву. Друзья приветствовали его хлебом-солью, а на обеде в трактире прозвучала стихотворная импровизация:
Для матушки Москвы наш друг оставил Север.
С ним возвратилась нам счастливая пора.
Так закричим: Одоевский for ever!
Одоевский vivat! Одоевский ура!
Одним словом, Москва тепло восприняла возвращение князя. По совету друга, С.А. Соболевского, Одоевский поселился в доме № 105 князей Волконских на Смоленском бульваре (теперь дом № 17), где занял десять комнат второго этажа. Соболевский обитал там же, занимая первый этаж. Этот адрес Одоевского является самым известным, благодаря литературно-музыкальному салону, который посещали все московские знаменитости. Однако последние годы жизни князь провёл в большом каменном здании старого дворца, расположенном на северной стороне Крымского проезда фасадом к Остоженке. На месте дворца потом были построены здания «Катковского» лицея имени цесаревича Николая Александровича. Умер Владимир Фёдорович Одоевский от воспаления мозга, но, по сообщению всё того же Соболевского, «без больших страданий», 27 февраля 1869 г. Его могила и могила пережившей его на три года жены Ольги Степановны находятся в некрополе Донского монастыря, недалеко от церкви Михаила Архангела.
Биография кончилась, началась история книжного и творческого наследия. С.А. Соболевский и П.И. Бартенев принимали участи в разборке бумаг князя. Некоторые материалы Бартенев напечатал у себя в «Русском архиве». А книжная коллекция князя была передана в библиотеку Московского Публичного и Румянцевского музеев. Румянцевским музеем, как упоминалось выше, Одоевский заведовал в петербургский период своей жизни. Обязанностью князя было сбережение домов Румянцевского музея и хранящихся в нём ценностей от пожара и воровства. Штат музея был мал, жалование сотрудников - мизерное или отсутствовало вовсе. В.Ф. Одоевский пытался улучшить ситуацию, но со стороны начальства отношение к музею было «нечто вроде отношения равнодушной мачехи к нелюбимой падчерице». Положение изменилось благодаря настойчивости генерал-майора Н.В. Исакова, попечителя московского учебного округа, который в 1860 году начал хлопотать о переводе Румянцевских коллекций в Москву и о создании на их базе московской публичной библиотеки. Имя Исакова уже мелькало в наших рассказах, и вот в каком контексте: с московской стороны эту идею горячо поддерживал К.К. Гёрц. В 1861 году этот вопрос был решён; таким образом, петербургский период жизни музея завершился одновременно с петербургским этапом биографии князя Одоевского. Но Румянцевский музей оставался его любимым детищем. Так что передача личной библиотеки князя именно туда, осуществлённая по воле его вдовы, отнюдь не случайна. Переданное собрание состояло из шести тысяч томов и брошюр, охватывающих почти все отрасли знания: «естественные науки, медицина, в особенности психиатрия и гигиена, технология, история, и преимущественно история музыки, равно как и теория этого искусства, социология и филантропика, философия, богословие и мистика… не говоря о разных книгах справочных и большом числе систематически подобранных брошюр…»
Время для полноценного изучения этой библиотеки настало в 1980-е годы, когда сотрудники Ленинской библиотеки приступили к выявлению и описанию книг. Помогало то, что большая часть собрания с самой своей передачи в библиотеку Публичного и Румянцевского музеев была помещена на одном шифре. Однако позже часть изданий была передана в другие фонды, а к первоначальному ядру добавились посторонние книги. Исследователи Ленинки отсеяли ненужное; результатом работы стал довольно толстый, набранный убористым шрифтом «Каталог библиотеки В.Ф. Одоевского», где учтено 4500 томов из этой коллекции. Помимо полного описания книг, в «Каталоге…» учитывались пометы и автографы владельца и многочисленных дарителей.
Одоевский собирал свою библиотеку ещё со времён обучения: в состав его собрания, естественно, вошли книги, рекомендованные для чтения в пансионе. Это сочинения по богословию и морали (одной из первых книг с дарственной надписью стала Библия); философские труды; книги французских просветителей; сочинения античных авторов, которых Одоевский переводил; издания по российской истории; книги, авторами которых были профессора пансиона. Позже, углубляя и расширяя сферу своих интересов, Одоевский включал в собрание книги по механике, музыке, географии, теории изящных искусств, астрономии, химии. Встречаются экземпляры по уголовному и гражданскому праву, биологии, анатомии, кулинарии, шелководству и пожарному делу. Кроме русских, много книг на основных европейских языках - французском, итальянском, немецком и английском.
Самый бесспорный признак коллекции - это владельческий экслибрис-наклейка, иногда пустой, иногда с указанием отрасли знания и полки.
Другой яркой и заметной чертой библиотеки являются многочисленные записи и пометы, оставленные рукой князя на полях, вплетённых чистых листах, нередко на переплёте, обложке или форзацах, иногда на нижнем поле внутри изданий. Дарственных надписей выявлено 117, владельческие отражают, где и у кого была куплена книга, бытовые - непосредственно относятся к тексту и представляют собой как отдельные короткие замечания, так и развёрнутые комментарии.
Встречаются подчёркивания, знаки NB, ?, «, загибы страниц, правка текста. Владельческий шифр - сочетание римских и арабских цифр с буквами латинского алфавита.
Исследователи этой библиотеки делают вывод о том, что она была для владельца не предметом роскоши или библиофильского любования, а инструментом для получения и уточнения знаний. Сходные по тематике произведения часто объединялись в конволюты с наклейкой на корешке.
На некоторые корешки хозяин наклеивал цветные бумажные кружки, треугольники, прямоугольники с обозначением отрасли («Md», «Th», «Hist»).
В качестве закладок часто использовал засущенные цветы, листья, веточки растений. В общем, очень уютная и максимально подстроенная под нужды хозяина библиотека. Заботами о книгах завершался каждый день князя: поднимаясь в свою библиотеку, он просматривал нужные тома, наклеивал экслибрисы на новоприобретённые, проставлял на них номера шкафа, полки, отдела библиотеки. Быть может, благодаря такой трогательной прижизненной заботе, его библиотеке по смерти владельца повезло обрести относительно тихое и безопасное пристанище, не рассеяться, не распылиться по разным фондам, сохранить свой костяк. Так что и мы вправе повторить строки близкой подруги князя Одоевского, поэтессы Евдокии Петровны Ростопчиной:
Сам, как Гёте, он бездетен
И лишь книг своих отец!..
Ей же принадлежит эпитет, вынесенный нами в заголовок этого скромного очерка.
Избранная литература:
Арнаутова Е.Н. Новый московский адрес В.Ф. Одоевского и С.А. Соболевского // Памятники Отечества. - Вып. 1 (9). - 1984. - С. 160-161.
Бокариус М.В. Книги с автографами В.Ф. Одоевского // Иду вдоль книжных полок: из собрания книжных фондов Всероссийского музея А.С. Пушкина. - СПб., 1995. - С. 123-127.
Вишневская Е.Э. В.Ф. Одоевский в истории книжной культуры России: (1820-1860-е годы). - М., 2014.
Вишневская Е.Э. В.Ф. Одоевский в истории Румянцевского музея (1846-1861 гг.) // Румянцевские чтения - 2012. - Ч. 1: Материалы Всероссийской научной конференции (17-18 апреля 2012 г.). - М., 2012. - С. 82-89.
Голубева О.Д. В.Ф. Одоевский. - СПб., 1995.
Голубева О.Д. , Гольдберг А.Л. В.И. Собольщиков. В.Ф. Одоевский. - М., 1983.
Иваск У.Г. Частные библиотеки в России. - Ч. 2. - СПб., 1912. - С. 18-19.
Каталог библиотеки В.Ф. Одоевского. - М., 1988.
Князь Владимир Одоевский: дневник, переписка, материалы : к 200-летию со дня рождения. - М., 2005.
Отчёт Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1867-1869 гг. - М., 1871. - С. 86-89.
Путеводитель по библиотеке Московского Публичного и Румянцевского музеев. - М., 1872. - С. 14-15.
Сотрудники Российской национальной библиотеки - деятели науки и культуры: биографический словарь. - Т. 1. - СПб., 1995. - С. 384-390.
«…Наше пристрастие к старым и редким книгам не есть пустая прихоть, бессознательная мания, роскошь науки; оно основано на сознании той непрерывной связи, которая существует между проявлениями деятельности всех веков и у всех народов…»
Наш очередной рассказ из серии «Коллекционеры и коллекции» мы, против обыкновения, начинаем с цитат. Их автор - человек не только разносторонне образованный, но и очень вдумчивый, одарённый острой проницательностью.
«Библиотека - великолепное кладбище человеческих мыслей… На иной могиле люди приходят в беснование; из других исходит свет, днём для глаза нестерпимый; но сколько забытых могил, сколько истин под спудом…»
Так он пишет, впадая в минорный лад, однако:
«…Работа, сегодня беспредметная, чрез несколько десятков лет вызывается к жизни насущною, настоятельною потребностью и служит не только исходною точкою, но и опорою новым работам, предпринимаемым для удовлетворения этой нежданной потребности».
Это о прихотливых путях науки и культуры в целом, а сколько ещё отдельных явлений он предсказал! «Переписка заменится электронным разговором», книги будут сохраняться на других носителях, усовершенствуется поиск, позволяющий в «огромной книге нападать именно на ту страницу, которая нужна». И - самое главное: «мысль, которую я посеял сегодня, взойдёт завтра, через год, через тысячу лет…» Такой вот точно попадающий в цель фантазёр, законтрактованный мыслитель, князь Владимир Фёдорович Одоевский.
В.Ф. Одоевский. Литография А.Мюнстера.
Рассказывая о нём, мы невольно вступаем на скользкую почву: ведь личная библиотека князя находится не у нас. Масштабы несопоставимы - по фондам Исторички хаотично раскидано несколько книг с эсклибрисами библиотеки Одоевского. Кое-что, возможно, хранится в отделе редкой книги. А основной книжный массив попал в Ленинку/РГБ, там, практически весь, стоит на одном шифре и с некоторых пор активно изучается. Но, раз уж попалась нам на глаза столь неординарная личность, как князь Одоевский, неуважением было бы отвернуться и обойти молчанием эту фигуру, без которой немыслимы история изучения русской музыки, библиотечное дело и литературно-салонная жизнь России XIX века.
Последний представитель старинного княжеского рода, отпрыск одной из старейших ветвей рода Рюриковичей, Владимир Фёдорович Одоевский родился в Москве 30 июля 1804 года. Его отец Фёдор Сергеевич Одоевский был директором Московского ассигнационного банка, мать - дочь безвестного прапорщика А.Филиппова. Владимир родился недоношенным и очень слабым, и в первые месяцы жизни его старательно выхаживали: укутывали в шкуру только что убитого барана, клали в бульонные ванны. Крещён он был в церкви преподобного Сергия игумена Радонежского чудотворца в Крапивниках на Трубе.
Пяти лет отроду Владимир лишился отца и жил то у одних родственников, то у других: у деда Сергея Ивановича, потом у бабки по материнской линии - прапорщицы Авдотьи Петровны Филипповой. В 1816 году его отдали в Московский университетский благородный пансион, который готовил своих воспитанников к государственной и учёно-литературной деятельности. Владимир Одоевский в 1822 году окончил пансион с золотой медалью. Первое время не служил, отдавшись учёным, литературным и журналистским занятиям. К этому времени относится общение молодого князя с «архивными юношами» - молодыми сотрудниками Московского архива Коллегии иностранных дел А.И. Кошелевым, В.П. Титовым, С.П. Шевыревым, братьями Дмитрием и Алексеем Веневитиновыми. Завязалась растянувшаяся на долгие годы дружба с С.А. Соболевским.
В 1823 году совместно с В.Кюхельбекером Одоевский начал издавать альманах «Мнемозина», известный тем, что в нём печатался цвет русской литературы - А.С. Пушкин, А.С. Грибоедов, П.А. Вяземский, Е.А. Баратынский, Н.М. Языков и др. Впрочем, большинство публикаций принадлежало перу самих издателей. В 1825 году, после прекращения альманаха, Одоевский публиковал свои сатирические зарисовки в журнале Н.А. Полевого «Московский телеграф».
В 1826 году влюбился в Ольгу Степановну Ланскую. Она была на 7 лет старше. Женившись на ней, Владимир Одоевский переселился в Петербург и надолго покинул родную Москву.
У семейных людей свои, достаточно приземлённые заботы, и Одоевский пошёл на государственную службу - Комитет цензуры иностранной при Министерстве внутренних дел. А 1828 год можно считать началом приобщения князя к библиотечной специальности: он был назначен библиотекарем Комитета цензуры иностранной. Этот опыт, надо полагать, пригодился ему и позже - в стенах Императорской Публичной библиотеки. Тут мы невольно перескакиваем через десяток с лишним лет, если же рассказывать по порядку, нельзя не упомянуть, что и сам В.Ф. Одоевский, и его салон в 1820-40-х гг. находились в центре литературной жизни России. Гости его салона - А.С. Пушкин, В.А. Жуковский, И.А. Крылов, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, В.Г. Белинский, М.И. Глинка и многие другие. В 1836 году он деятельно помогал Пушкину в издании «Современника». В 1843-48 гг. совместно с экономистом А.П. Заблоцким-Десятовским издавал «Сельское чтение» - журнал для народа, носящий научно-популярный характер. Написал несколько учебников, занимался благотворительными и общественными делами. Сочинял музыку, оставив после себя ряд вальсов, хоралов, прелюдий и колыбельных. В 1844 году вышли три тома его сочинений. Опубликованные в первом томе «Русские ночи» считаются первым русским философским романом.
12 июля 1846 года Владимир Фёдорович Одоевский был утверждён помощником директора Публичной библиотеки и заведующим Румянцевского музея. И если на прозябание второго он никак повлиять не мог, то в Публичной библиотеке, под начальством М.А. Корфа, развернул живую и многообразную деятельность. При нём отменено ограничение на число выдаваемых читателю книг, введены «требовательные карточки», на которых в случае невыдачи книги библиотекари должны были помечать причину отказа. Именно Одоевский написал «Правила дежурства» - должностную инструкцию для работников читального зала, в которой, помимо выдачи книг, устанавливались элементы библиографического обслуживания: «доставление, по возможности, всех требуемых посетителями справок и сведений». Время Одоевского - это и первые попытки введения норм в библиотечную практику, и детальная разработка вопросов каталогизации. Он настаивал на создании единого алфавитного каталога на все фонды, поддержал предложенную В.И. Собольщиковым «крепостную расстановку» книг по величине переплётов, за годы службы дважды ревизировал работу каждого библиотекаря по каталогизации. После второй такой ревизии в 1854 году по предложению Одоевского почти во всех отделениях библиотеки каталоги стали карточными.
За всеми этими тяжеловесным, длинными словами скрывается работа по отлаживанию внутреннего библиотечного хозяйства, о котором обычный читатель почти не имеет представления. Однако как раз тщательное устройство такого хозяйства в конечном итоге работает на репутацию и имя учреждения.
В.Ф. Одоевский. 1844. Акварель А.Покровского.
Работа помощника директора не была лёгкой, но можно с уверенностью сказать, что этот пост подходил Одоевскому, библиофилу до мозга костей. Его разнообразные интересы, скрещиваясь, образовывали причудливые сочетания. Так, увлекаясь кулинарией и созданием необычных блюд, князь приглашал на свои обеды и сотрудников по Публичной библиотеке. В литературе, пусть и без подробностей, упоминается «библиографический обед», меню которого, как писал Одоевский Корфу, «будет составлено в виде каталога raisonne», т. е. систематического.
Такое же парадоксальное сочетание составляют его всегдашняя болезненность и фантастическая работоспособность. В петербургском климате были часты воспаления дыхательных органов, то усиливающийся, то ослабевающий кашель. Но на качестве умственного труда это не сказывалось. В своих заметках Владимир Фёдорович свидетельствует: «Имею способность долго работать, даже, случалось, целые ночи, сохраняя всю свежесть головы. Умственный мой элемент очень силён и всегда покоряет плоть. Что значит: умираю спать хочу - я никогда не понимал. Когда я углубляюсь в дело, сон для меня не существует…» Вот так, осаждаемый с внешней стороны хлопотами и делами, зачастую важными и полезными, а с внутренней - ощущением «законтрактованности», потребностью в отдыхе, Одоевский проводит многие годы своей жизни. Лишь в 1862 году, выйдя в почётную отставку, перестав быть помощником директора Публичной библиотеки и заведующим Румянцевского музея, он возвращается в Москву. Друзья приветствовали его хлебом-солью, а на обеде в трактире прозвучала стихотворная импровизация:
Для матушки Москвы наш друг оставил Север.
С ним возвратилась нам счастливая пора.
Так закричим: Одоевский for ever!
Одоевский vivat! Одоевский ура!
Одним словом, Москва тепло восприняла возвращение князя. По совету друга, С.А. Соболевского, Одоевский поселился в доме № 105 князей Волконских на Смоленском бульваре (теперь дом № 17), где занял десять комнат второго этажа. Соболевский обитал там же, занимая первый этаж. Этот адрес Одоевского является самым известным, благодаря литературно-музыкальному салону, который посещали все московские знаменитости. Однако последние годы жизни князь провёл в большом каменном здании старого дворца, расположенном на северной стороне Крымского проезда фасадом к Остоженке. На месте дворца потом были построены здания «Катковского» лицея имени цесаревича Николая Александровича. Умер Владимир Фёдорович Одоевский от воспаления мозга, но, по сообщению всё того же Соболевского, «без больших страданий», 27 февраля 1869 г. Его могила и могила пережившей его на три года жены Ольги Степановны находятся в некрополе Донского монастыря, недалеко от церкви Михаила Архангела.
Биография кончилась, началась история книжного и творческого наследия. С.А. Соболевский и П.И. Бартенев принимали участи в разборке бумаг князя. Некоторые материалы Бартенев напечатал у себя в «Русском архиве». А книжная коллекция князя была передана в библиотеку Московского Публичного и Румянцевского музеев. Румянцевским музеем, как упоминалось выше, Одоевский заведовал в петербургский период своей жизни. Обязанностью князя было сбережение домов Румянцевского музея и хранящихся в нём ценностей от пожара и воровства. Штат музея был мал, жалование сотрудников - мизерное или отсутствовало вовсе. В.Ф. Одоевский пытался улучшить ситуацию, но со стороны начальства отношение к музею было «нечто вроде отношения равнодушной мачехи к нелюбимой падчерице». Положение изменилось благодаря настойчивости генерал-майора Н.В. Исакова, попечителя московского учебного округа, который в 1860 году начал хлопотать о переводе Румянцевских коллекций в Москву и о создании на их базе московской публичной библиотеки. Имя Исакова уже мелькало в наших рассказах, и вот в каком контексте: с московской стороны эту идею горячо поддерживал К.К. Гёрц. В 1861 году этот вопрос был решён; таким образом, петербургский период жизни музея завершился одновременно с петербургским этапом биографии князя Одоевского. Но Румянцевский музей оставался его любимым детищем. Так что передача личной библиотеки князя именно туда, осуществлённая по воле его вдовы, отнюдь не случайна. Переданное собрание состояло из шести тысяч томов и брошюр, охватывающих почти все отрасли знания: «естественные науки, медицина, в особенности психиатрия и гигиена, технология, история, и преимущественно история музыки, равно как и теория этого искусства, социология и филантропика, философия, богословие и мистика… не говоря о разных книгах справочных и большом числе систематически подобранных брошюр…»
Время для полноценного изучения этой библиотеки настало в 1980-е годы, когда сотрудники Ленинской библиотеки приступили к выявлению и описанию книг. Помогало то, что большая часть собрания с самой своей передачи в библиотеку Публичного и Румянцевского музеев была помещена на одном шифре. Однако позже часть изданий была передана в другие фонды, а к первоначальному ядру добавились посторонние книги. Исследователи Ленинки отсеяли ненужное; результатом работы стал довольно толстый, набранный убористым шрифтом «Каталог библиотеки В.Ф. Одоевского», где учтено 4500 томов из этой коллекции. Помимо полного описания книг, в «Каталоге…» учитывались пометы и автографы владельца и многочисленных дарителей.
Одоевский собирал свою библиотеку ещё со времён обучения: в состав его собрания, естественно, вошли книги, рекомендованные для чтения в пансионе. Это сочинения по богословию и морали (одной из первых книг с дарственной надписью стала Библия); философские труды; книги французских просветителей; сочинения античных авторов, которых Одоевский переводил; издания по российской истории; книги, авторами которых были профессора пансиона. Позже, углубляя и расширяя сферу своих интересов, Одоевский включал в собрание книги по механике, музыке, географии, теории изящных искусств, астрономии, химии. Встречаются экземпляры по уголовному и гражданскому праву, биологии, анатомии, кулинарии, шелководству и пожарному делу. Кроме русских, много книг на основных европейских языках - французском, итальянском, немецком и английском.
Самый бесспорный признак коллекции - это владельческий экслибрис-наклейка, иногда пустой, иногда с указанием отрасли знания и полки.
Другой яркой и заметной чертой библиотеки являются многочисленные записи и пометы, оставленные рукой князя на полях, вплетённых чистых листах, нередко на переплёте, обложке или форзацах, иногда на нижнем поле внутри изданий. Дарственных надписей выявлено 117, владельческие отражают, где и у кого была куплена книга, бытовые - непосредственно относятся к тексту и представляют собой как отдельные короткие замечания, так и развёрнутые комментарии.
Встречаются подчёркивания, знаки NB, ?, «, загибы страниц, правка текста. Владельческий шифр - сочетание римских и арабских цифр с буквами латинского алфавита.
Исследователи этой библиотеки делают вывод о том, что она была для владельца не предметом роскоши или библиофильского любования, а инструментом для получения и уточнения знаний. Сходные по тематике произведения часто объединялись в конволюты с наклейкой на корешке.
На некоторые корешки хозяин наклеивал цветные бумажные кружки, треугольники, прямоугольники с обозначением отрасли («Md», «Th», «Hist»).
В качестве закладок часто использовал засущенные цветы, листья, веточки растений. В общем, очень уютная и максимально подстроенная под нужды хозяина библиотека. Заботами о книгах завершался каждый день князя: поднимаясь в свою библиотеку, он просматривал нужные тома, наклеивал экслибрисы на новоприобретённые, проставлял на них номера шкафа, полки, отдела библиотеки. Быть может, благодаря такой трогательной прижизненной заботе, его библиотеке по смерти владельца повезло обрести относительно тихое и безопасное пристанище, не рассеяться, не распылиться по разным фондам, сохранить свой костяк. Так что и мы вправе повторить строки близкой подруги князя Одоевского, поэтессы Евдокии Петровны Ростопчиной:
Сам, как Гёте, он бездетен
И лишь книг своих отец!..
Ей же принадлежит эпитет, вынесенный нами в заголовок этого скромного очерка.
Избранная литература:
Арнаутова Е.Н. Новый московский адрес В.Ф. Одоевского и С.А. Соболевского // Памятники Отечества. - Вып. 1 (9). - 1984. - С. 160-161.
Бокариус М.В. Книги с автографами В.Ф. Одоевского // Иду вдоль книжных полок: из собрания книжных фондов Всероссийского музея А.С. Пушкина. - СПб., 1995. - С. 123-127.
Вишневская Е.Э. В.Ф. Одоевский в истории книжной культуры России: (1820-1860-е годы). - М., 2014.
Вишневская Е.Э. В.Ф. Одоевский в истории Румянцевского музея (1846-1861 гг.) // Румянцевские чтения - 2012. - Ч. 1: Материалы Всероссийской научной конференции (17-18 апреля 2012 г.). - М., 2012. - С. 82-89.
Голубева О.Д. В.Ф. Одоевский. - СПб., 1995.
Голубева О.Д. , Гольдберг А.Л. В.И. Собольщиков. В.Ф. Одоевский. - М., 1983.
Иваск У.Г. Частные библиотеки в России. - Ч. 2. - СПб., 1912. - С. 18-19.
Каталог библиотеки В.Ф. Одоевского. - М., 1988.
Князь Владимир Одоевский: дневник, переписка, материалы : к 200-летию со дня рождения. - М., 2005.
Отчёт Московского Публичного и Румянцевского музеев за 1867-1869 гг. - М., 1871. - С. 86-89.
Путеводитель по библиотеке Московского Публичного и Румянцевского музеев. - М., 1872. - С. 14-15.
Сотрудники Российской национальной библиотеки - деятели науки и культуры: биографический словарь. - Т. 1. - СПб., 1995. - С. 384-390.