Одинокий в больнице.
Что я им скажу? Я ведь даже не помню, когда я был последний раз трезвым. Может, месяца 2 тому назад. Ездил в РУВД, документы сдавал какие-то. А все последующее время беспробудно пил. Пил бы и дальше, если б не упал с этого этажа проклятого. Зачем вообще туда полез? Не помню, что там надо было сделать. Вроде закрыли меня в квартире той, ну, так и лежал бы, проспался, а я полез, скалолаз хренов, по простыне вниз, как любовник неугомонный. Пьяный, после двухмесячного запоя бесперерывного. Простыня-то гниловатая была, как и все в этой жизни, не сдержала меня с высоты трехэтажной. Ну, упал я, так лучше б мозгом упал, чтоб здесь не лежать среди этих больничных коек. С утра до вечера капельницы, уколы, вода без газа, на жопе уже свободного места нет от уколов этих. Не люблю я уколы. Перелом позвоночника или слетел он просто, так же как я с орбиты своей, а на место встать никак не может. К обитателям соседних коек люди приходят, пакеты со жратвой несут. Витамины, апельсины. Кефир обезжиренный. Тащут как в последний день. Но это хорошо, завидно мне просто, да, хотя ничего незавидно. Кормить здесь кормят - диетической похлебкой с хлебом без дрожжей. Мне хватает. Да, любому тут еды хватит, просто делать нечего 24 часа, лежишь тут как прибитый к койке, ни дать ни взять, вот и остается что кроссворды решать да витаминами питаться. Когда еще в больницу попадешь, когда тебе еще 2 кг мандаринов принесут, да, еще и почистят, в ротик положат, сопли-слюни салфеткой накрахмаленной протрут. Лепота, одним соловом. Ко мне тут, правда, никто не приходит, да, и из родных не знает-то никто, наверное. На свадьбах да на похоронах встречаемся и то ради выпить, а так, чтоб дела у друг друга узнать - не, такие дела мне не надо. Детям-то можно было позвонить, конечно, да, что ям им скажу-то, что я больнице, детки, привезите мне мешок мандаринов -обожраться хочу, нет, не буду звонить. Им-то и не до меня сейчас. Выросли они, да и мамой воспитовались, так получилось отец никудышный из меня. Звонить я им не буду. Стыдно, конечно, немного. К соседям люди приходят от самых дальних до близких родственников, все приходят - здоровье узнают его, всю жизнь похрен было, на, тут здоровьем его заинтересовались мгновенно. Приходят, смотрят друг на друга посетители эти, меня изредка смотрят, пальцем негласно показывают, а с ним, мол, че, будто я не слышу, думают. Да, не знаю я, лежит уже здесь месяц, никто не приходит к нему, да и зеленый какой-то он. Или перелом или с печенью чего. После слов таких охото сразу в морг, сам готов дойти до двери этой несчастной и бирку могу повесить, главное, не слушать эти слова про себя…..правдивые. Да. Не приходит ко мне никто и печень у меня больная, я и сам нездоровый, жизнь моя, как бутылка пустая. Зачем вообще говорить про меня, что вам больных не хватает - так и охото им сказать, но я молчу молчанкой, правду они говорят и тяжело мне от правды этой. Придти навестить меня действительно некому, есть, конечно, люди знакомые, да, не рады они от этого знакомства со мной. Детям звонить стыдно, в глаза смотреть им не хочу и не могу. Дел я им натворил, конечно. В обиде, может, на меня. Поэтому пусть лучше не знают, что я тут лежу. Один посередине этих стен. Ночью только спокойней становится немного, нет этих людей и и их посетителей. Тишина одним словом. В соседней палате только орет один обезумевший всю ночь и то до укола. Врачи носятся туда-сюда-обратно. Нового привезли с переломами после аварий, к нам положат, наверное. Свободное место есть как раз. Пророчу прям. Действительно к нам. Орет на этаж больничный, больно, наверное. Утром ни свет ни заря новая делегация приходит к новоиспеченному больному, сколько лежу тут, ничего не меняется. Снова пакет с едой, в котором вода без газа, фрукты, мандарины, кефир и тапочки. Жизнь по одному шаблону. Как тут, так и за стенами больничными. Обидно, честно говорю, обидно. Мать живая была б, навестила меня сразу на утро первого же дня. Умерла старушка старая. Давно уже. Детям, может, позвонить все-таки. Хочу, чтоб навестил меня кто. Приехать-то они обязательно приедут и фрукты привезут. Только в глаза их посмотреть не смогу. Последний раз виделись больше года назад и то случайно: я как всегда поддатый в магазине водяру выбирал, а тут они в соседней лавке для внука моего не моего что-то присматривали. Поздоровались сухо, да, и разошлись по старым адресам. Не, ну, а че им со со мной, разговаривать что ли. На спину вешаться? Не надо мне такого счастья и им не надо. Натворил я глупостей, виноват перед ними, знаю. Мать их бросил ради пьянки своей. Верней, она меня бросила, конечно, так правдивее будет. Дети выросли уже, женились-замуж вышли. Сын приезжал ко мне перед свадьбой своей, в дверь стучался, знал, что я дома. Чувствовал -кровь-то родная. То ли на свадьбу приглашал, либо просто в известность ставил, не понял я и не вышел. Больно долго лежу в больнице этой, все промежности пролежал уже. А успехов-то немного, спина болит, кости ломятся, переломы на старость - это большое дело. Кости уже немолодые, так быстро не заживают. Хоть вагон таблеток выпей ты, заживлению свое время надо. Врачи приходят - навешают меня, конечно, каждые три часа, обход по расписанию. Спрашивают меня: чё у вас совсем родных нет придти, посидеть тут с вами, помочь поссать в конце концов. А что им ответить? Есть, говорю, родная, и родные есть и родимые, да, вот не знают они, что со мной и где со мной. И я не хочу их в известность ставить. Полежу малек еще, может, легче станет, боль пройдет - выйду как-нибудь отсюда. Там за стенами вашими лечебными жизнь по-другому идет.
Анекдот в тему:
Почему мужики не ходят в больницу? Потому, что у мужиков две болезни:
- Хуйня и пиздец. Пиздец совсем не лечится, а хуйня сама проходит. . .