Тернист путь носителя ценностей.
История человечества насчитывает невероятное количество фактов подтверждающих старую истину о том, что «со своими дровами в лес не ходят». Ну вот например попытки привить достижения европейской цивиллизации в Африке. Ведь благие были намерения, а в итоге кого-то съели, другим повезло меньше, и через очень непродолжительный период времени они созерцали тщенность своих усилий, по принудительному оцивилизоввыванию «диких племен».
Однако, опыт предыдущих поколений ничему не научил многих других, живущих после них, которые не сделали никаких выводов из накопленного жизненного опыта, и продолжили приобретать свой, неся «добро в мир».
Иван Васильевич был самым обычным пациентом, поступившим на плановую госпитализацию, и в истории болезни его, значился длинный и скучный диагноз, который наиболее часто встречается у пациентов, поступающих на стационарное лечение в неврологию с единственной целью, «почистить сосуды». Оформлявший его в отделение доктор, не заметил подвоха, тем более, что жена Ивана Васильевича подробнейшим образом описала всю историю возникновения его страдания, не забыв перечислить пофамильно всех коновалов- докторов поликлиники, а так же подробнейший список всевозможных лекарств, потребляемых во имя спасения жизни и здоровья благоверного мужа. Она умолчала только об одном скромном факте. Иван Васильевич имел прискорбную привычку запивать эти лекарства некоторым количеством алкоголя (с лечебной целью конечно), ежедневно, и в немалых количествах. Естественно, в отделении с целью ускорения «чистки сосудов» поставили капельницу, да и не одну, уменьшив таким образом лечебную концентрацию алкоголя в крови, что вызвало системный сбой в организме Ивана Васильевича и привело к душевному расстройству, именуемому в народе «белая горячка». Сначала Иван Васильевич и сам не почувствовал, что мир вокруг, стал враждебно меняться по отношению к нему. Ему просто хотелось двигаться. Тело наполняла какая-то бешеная активность. Хотелось говорить с людьми, и неодолимая сила влекла его из палаты в коридор, где он несколько раз с энтузиазмом прошелся туда-сюда, чем вызвал недоумение постовой сестры. Затем, Иван Васильевич вернулся в палату. Ему было жарко, поэтому он сбросил с себя одежды, оставив только атрибут мужественности, а именно семейные трусы в цветочек. В следующий момент, ему вдруг открылась страшная тайна, что под видом обычной больнички скрывается тайная экспериментальная лаборатория, в которой циничные убийцы в белых халатах проводят бесчеловечные эксперименты на детях. Грудь Ивана Васильевича переполнял праведный гнев, и он, в стремлении занять возвышенное положение, чтобы оттуда, как с трибуны открыть глаза остальным потенциальным жертвам на их печальную судьбу, влез на подоконник, и, подтянув предмет одежды, начал свою речь. Он говорил пламенно, как заправский оратор, пытаясь донести свои открытия до соседей по палате. Соседи сгрудились полукругом внизу, образовав импровизированный амфитеатр, и раскрыв рты, смотрели «выступление». Окончив речь, Иван Васильевич, попытался открыть створки окна, и демонстративно в него уйти, чтобы всем показать свое нежелание принимать участие в этом позорном действии. Кроме того, он лелеял мысль о том, что сотрудники ФСБ, когда он до них доберется, непременно оценят по достоинству его ценную информацию и отвагу, и может быть даже наградят. Однако, его планам не суждено было сбыться. Привлеченная шумом, звуками падающих предметов, и звоном стекла Петровна, дежурная санитарка, крупногабаритная женщина, неопределенного возраста, массивности которой вполне мог позавидовать сам броненосец «Потемкин», самым хамским образом разрушила «прекрасный план» Ивана Васильевича, растолкав «аудиторию», схватив его за единственный предмет одежды, сдернула вниз вместе с достоинством, недосказанной речью, мечтами о признании, горшком с цветком и остатками подоконника. Возмутиться таким недопустимым панибратством Иван Васильевич не успел, так как подоспевшие сотрудники обездвижили, и уложили «борца за свободу детей» в койку, надежно прикрутив его простынями. Тут бы и конец истории, но как я уже говорила, в мире стало очень много желающих прививать общечеловеческие ценности везде, где царит несправедливость и угнетение прав человека. Наблюдая с соседней кровати за происходящим, один из пациентов, скромного вида молодой человек в элегантных очках, в тонкой золоченой оправе, обратился к Петровне:
- Это же противоречит Женевской конвенции и нарушает права человека! - Поправив очки, изрек он. - Ведь мы же претендуем на вступление в ряды цивилизованного мира!!! Разве это по европейски? - Петровна развернулась всем телом к оратору, но поскольку о Женевской конвенции она ничего не знала, предпочла просто хмыкнуть, и повернуться к «обездвиженному» телу Ивана Васильевича, который напротив, очень внимательно выслушал речь соседа. Связанный по рукам и ногам, он напоминал паяца на ниточках, роль которых исполняли простыни.
- Лежи спокойно! - Тоном не терпящим возражений, с видом гуру, изрекла Петровна.
Иван Васильевич смиренно прикрыл глаза, и Петровна, решившая, что усталость и реланиум взяли свое, спокойно вышла из палаты.
Как только дверь за ней прикрылась, Иван Васильевич сразу оживился.
- Эй, друг! - заговорщицким шепотом, обращаясь к своему заступнику, он вывернулся всем телом, чтобы поймать взгляд своего собеседника. - Дай сигаретку, пожааалуйста!!! - жалостливо протянул он.
Сострадание. Вот главная причина подавляющего количества неприятных ситуаций, преследующих интеллигентных людей, воспитанных в лучших традициях цивилизованного общества, искренне мечтающих изменить этот несовершенный мир к лучшему. Испытывая горечь своего бессилия перед сложившейся ситуацией, видя связанного и совершенно беспомощного человека, интеллигент в очках достал из пачки сигаретку и вставил в рот «мученику». Иван Васильевич, сделав максимально жалостливое выражение лица, тоненьким голоском продолжил: - Развяжиииии меня. - В этом месте Интеллигент задумался. Смутная тревожная мысль крутилась в его голове, однако Иван Васильевич, почувствовав слабину надавил на «больную мозоль». - Развяжиии меня. - Повторил он просьбу. И помолчав, добавил: - А то ведь, не по ЕВРОПЕЙСКИ!!! - прищурив левый глаз на манер Ильича в известной картине, он выразительно смотрел в лицо своему потенциальному спасителю.
- А ты не будешь вставать? - С сомнением в голосе спросил он.
-Конечно нет!!! - заверил Иван Васильевич.
Движимый высокими чувствами, наш герой развязал правую руку своего соседа. В следующее мгновение, невероятно точным, боксерским ударом Иван Васильевич двинул по носу своему «освободителю», сбив очки, и с невероятной скоростью, подобно Гудини, освободился от связывающих его оков. Поняв, что открыл «ящик Пандоры», подхватив разбитые очки интеллигент бросился на утек...
Вернувшись в отделение из приемного покоя, я застала невероятно динамичную сцену. На посту, вжавшись в стул, сидела медсестра, пытаясь сползти под стол. По коридору метался худощавый молодой человек, держась за разбитый нос, а за ним, выкрикивая нечленораздельные фразы, в перемешку с отборной матершиной бежал Иван Васильевич, в трусах и остатках белых вязок. На все это, скрестив руки на груди смотрела Петровна, с непроницаемым лицом китайского мыслителя.
- Петровна!!! Что это за аттракцион?!!! - С трудом увернувшись от пробегающих мимо меня спринтеров, крикнула я. - Они же поубиваются!!!
- Ничего! - ухмыльнулась Петровна. - Пущай побегают. А то задолбали!!! Каждый приходит и поучает. Европейские ценности!!! Женевская конвенция!!! - скривив лицо, передразнила она Интеллектуала. - Он же доброе дело сделал?! Теперь его за это хотят отблагодарить. Законное, вполне цивилизованное желание. Надо уметь принимать благодарность!!! - С видом Конфуция, только что изрекшего мудрость завершила она свой монолог.
Ивана Васильевича в итоге отловили, связали повторно, и, на верочку, усыпили его конской дозой успокоительного. Интеллигенту накапали корвалола, вкололи обезболивающего, и «полечили» раненую мужским вероломством душу, добрым словом. Даже Петровна в итоге его простила, и принесла припрятанную где-то в загашнике настойку, «от нервов».
Утром, Иван Васильевич, оправившись от недуга, с увлечением рассказывал о том, как ему приснился страшный сон, про экспериментальную лабораторию. А интеллигентного вида молодой человек, попросил перевести его в другую палату. Что сказать? Так часто бывает, когда со своими дровами...